Владимир Кощеев - Ученик ордена

— Ты хочешь, чтобы я его принял, — кивнул я на камень в ее пальцах.

Салэм не стала ходить вокруг да около, просто протянула мне ладонь с кристаллом.

— Я уже давала тебе этерний, когда случился твой срыв, — сообщила она. — Поэтому так ускорился твой прогресс. Но эффект не то чтобы временный, просто ты уже взял из той порции столько, сколько было можно…

Наощупь кристалл ничем особенным не выделялся. Камень и камень, шероховатый, острые грани хорошо ощутимы. И даже немного странно — он же явно шлифовался когда-то. Да, сейчас на нем хватает царапин и даже сколов, но разве это повод не замечать рукотворность материала? Почему никто не догадался, что этерний — продукт искусственный, а не природный?

— Хм, а я был уверен, что это мой успех, — негромко вздохнул я, глядя в глаза искоренительницы.

— Он твой, — пожала плечами Салэм. — Просто я дала тебе возможность чуть быстрее его достичь. Положи его в рот, так будет проще.

Сомневался ли я? Да нисколько. Из исследования лекарей я знал, что если не жрать кристаллы каждый день, ничего тебе не грозит. Да и в нынешней ситуации, когда камни становятся все более редкой добычей, для того чтобы превысить дозу, придется потратить слишком много денег. Не всякий лорд может себе позволить купить даже подобный мелкий камушек — именно поэтому барон поставил такое условие своему бастарду. Привыкания этерний не вызывает, так что как наркоту его рассматривать не получится. А вот витамины…

Закинув кристалл в рот, я покатал его на языке, не чувствуя вкуса. А Салэм подняла ладонь и послала короткий импульс. Громко хрустнул, будто карамелька, камень, превращаясь в порошок, и я проглотил безвкусную кашу.

— Вот и все, — улыбнулась искоренительница с явным облегчением, видимо, до конца серьезно сомневалась, что я соглашусь. — Эффект проявится не сразу, тренировки не прекращай, и очень скоро этерний сработает. Да ты и сам уже все понял.

Я не стал спорить. Но теперь у меня появились новые вопросы, которые тут же начал задавать, пока Салэм не переключила разговор на другую тему.

— Он очень дорого стоит, — сказал я, наблюдая за лицом искоренительницы. — И я сильно сомневаюсь, что эти траты тебе кто-то компенсирует. Скажи честно, ты ведь не на рынке купила этерний?

Салэм не стала отпираться.

— Есть определенные вещи… — медленно кивнула она, — которые магистрат не одобрит, но то, чего он не знает, ему не повредит. Понимаешь, если бы я не давала тебе этерний, ученичество затянулось бы даже с твоим прогрессом на год. Это не вредит каким-то моим планам, у меня ведь и планов никаких нет.

Тут я позволил себе улыбнуться. Уж в том, насколько простая и незамысловатая жизнь у искоренительницы, я убедился. Салэм плыла по течению, не ломая голову о том, куда идти и что делать. Если за нее не решал Аркейн, она шла куда глаза глядят и занималась чем хочет — естественно, в рамках устава ордена. А он позволял очень многое.

— Так что же тебя подтолкнуло на нарушение законов Аркейна? — спросил я чуть тише, разглядывая собеседницу. — Этерний в ордене можно только получить из запасов, но я уже достаточно наговорился с работниками анклава, чтобы понять — этернием учеников не кормят.

Салэм кивнула и, поджав под себя ноги, подбросила пару веток хвороста в костер.

— Все дело в Мархане, — сказала она.

Проглотив рвущиеся наружу глупые вопросы в духе «И ты, Брут?!», я медленно кивнул, ожидая продолжения, и оно последовало.

— Как тебе известно, Райог — так называемый светлый бог, считается создателем людей. Его служители обещают перерождение в другом, куда лучшем мире, чем наш Эделлон.

Она горько усмехнулась, со злостью ломая в пальцах новую веточку.

— И не будь я сама некромантом, я бы, возможно, тоже в него верила, — заявила Салэм, встряхнув головой, отчего темная коса метнулась со спины на грудь. — Вот только я знаю, что не важно — как ты прожил свой срок. Благородный лорд, спасающий голодающих детей, или разбойник, вырезающий деревни, не разбирая, кто перед ним — младенец или старик. Все, Киррэл, абсолютно все просто перестают существовать. Смерть разрушает оболочку, разламывает душу… И она просто исчезает, оставив от себя лишь следы на песке.

Щелкнул, рассыпаясь на пурпурные угли, кусок дерева. Языки огня взметнулись на мгновение и опали, продолжая раскалывать другие дрова. Затихло пение птиц, только безумный сверчок яростно трещал где-то на периферии слуха.

— Священнослужители Райога утверждают, что достойная жизнь в Эделлоне даст возможность переродиться в лучшем мире. Но это — версия для простонародья, удобная тем, что поддерживает власть. Как же — ведь нужно не роптать и скидывать плохого барона, угнетающего твою деревню, а просто жить достойно. И не важно, что твои дети помрут от голода.

И опять я промолчал. Память Киррэла ничего особенного тут не говорила. Да, Райогу молились, но так, без огонька. У людей и альтернативы-то не было. Ведь кто, если не создатель людей, будет им помогать?

— К Катценауге можно относиться по-разному, — заговорила после паузы искоренительница. — Да, чудовищный катаклизм едва не стоил жизни всему живому, но… Единственный храм, который имелся в той стране, был посвящен Мархане, и не просто так. Конечно, об этом не принято говорить в открытую, но первый магистрат… Его члены были родом из Катценауге.

Она взглянула мне в глаза, ожидая реакции, но я выдержал ее взгляд без вопросов. Что скрывать, я уже и сам до этого додумался. Уж слишком просто звучала история ордена. Разумеется, там об таком не писали, но…

Вот уничтожена страна, являющаяся лидером технического прогресса, а какие-то дикари — иначе-то окружающие страны и не назовешь — легко и непринужденно раскалывают загадки бывшего гегемона, что диву даешься. И те уникальные технологии, которые были доступны только иерархам производств, внезапно оказываются разобраны по винтикам вчерашними смердами? Не смешите меня, физик-ядерщик легко научится мыть полы, но вот уборщик никогда не соберет реактор.

— Как бы там ни было, — вздохнула, не дождавшись вопросов, Салэм. — Орден Аркейна был создан для того, чтобы сохранить наследие Катценауге. Эмиссары уничтоженной страны, конечно, не могли знать всего, но многое им удалось спасти. Наши артефакты, знания о магии — все это лишь тень того, что было известно в Катценауге. И вместе с тем — вера в Мархану.

Она снова замолчала, краем глаза наблюдая за моей реакцией, а я не спешил ее проявлять. В голове щелкали зубцами шестеренки, вставая в пазы. Ну правда, к кому бы еще подкинула меня оболганная богиня, как не к тем, кто и так в нее верит? Все сходилось один к одному.

И становится понятна реакция Марханы на мое требование касательно магии еще там, на Земле. Действительно, в Аркейн, общество уцелевших последователей темной богини, не так просто попасть без дара. Так что даже если бы я не заказывал, у меня все равно имелись бы способности к чародейству. И это объясняет, почему в тот раз, после срыва, она не упомянула волшебство как часть сделки, только жизнь и тело.