Сергей Кусков - Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства

— Рома, это… Это ужасно! — О, она и моё имя вспомнила. Специально его произнесла, смотря за реакцией?

— Я — Рикардо, — жёстко парировал я. — Но так и быть, можешь называть меня Ромой. — Усмехнулся, ломая ей игру.

— Это ужасно, что ты говоришь. Но… — Не верю. Плохая актриса. Катрин с неё не Денёв.

— Катрин, я ЗНАЮ чего стоит благородство, честь и доблесть, — снова отрезал я, ибо не хотел никому ничего доказывать. Я ещё недостаточно чёрствый для этого мира, в отличие от аборигенов. Впрочем, именно поэтому я объективнее их. Ибо для неё смерть детей, но НЕ БЛАГОРОДНЫХ — так себе грех. А крестьяне — вообще не люди. Потому и смотрит спокойными глазами, тогда как я задыхаюсь от гнева и возмущения. — И знаю примеры, к чему приводит, когда те, кто должен рыцарями управлять, сами проникаются духом доблести и бездарно «кладут» на поле боя целое войско. Ты права в том, что эта жизнь сольёт тебя в сортире, если ты поплывёшь против течения. Но ты не понимаешь до конца законы этой жизни. А закон тут один — или имеешь ты, или имеют тебя. Зубами, кулаками, мечами, арбалетами, хоть половым органом цепляйся и борись! Если ты победишь — любая подлость превратится в целесообразность. Если проиграешь — тебе будет всё равно, в каких грехах тебя обвинили.

— Моему отроку Марку уже всё равно, как его убили, — усмехнулся я. — Подло из-за угла, или на поединке лицом к лицу. Если меня убьют на выезде из города — я стану для всех чокнутым террористом, попутавшим берега. Но если выберусь — все поразятся моей военной хитрости. А что король будет зол на меня — так это он завидует, что я оказался умнее его! Умным всегда завидуют. И ни одна собака не докажет обратного. Это работает только так, а не иначе, моя милая.

А потому я спрашиваю, ибо очень хочу узнать. За что вы хотели меня убить?

— Я должна была тебя убить только если ты… В неадеквате, — призналась она, и скорее всего говорила правду. — Пьёшь, гуляешь, не думаешь о графстве. Если есть угроза срыва мобилизации летом, после первого урожая.

…Всё-таки приказ убить был. А то всё «жду трамвая, жду трамвая»…

— И что же заставило тебя переменить решение? — довольно оскалился я. Она под моим взглядом поёжилась.

— Ты. Ты сам. Ты оказался…

— Ну-ну, очень интересно! — подался я вперёд, впрочем, не выпуская арбалет.

— Ты оказался необычным! Неправильным! — воскликнула она. — И я на самом деле думала, что ты — человек Вермунда, кто-то из талантливых новичков… Пока тебя не узнали открыто. Не ждала тебя… Такого. А потом… — Тяжёлый вздох. — А потом ты слушал песни Галадриэль без обруча.

— Зай, ты так и не рассказала подробно, в чём его суть? Я, конечно, и сам понял, но всё же. Не слышу! — последнее слово снова прикрикнул, чтоб не расслаблялась.

— Защищает голову от ментального дара! — торопливо воскликнула она. — Эльфийский дар влияет на голову, и мы… Слышим не то, что слышат уши. Мы не поняли, как это работает, даже Флавии. Флавии менталлисты, но они… Другие. Они слабее, так не могут. И чертовски прямолинейны — ты ощущаешь, как они ломают тебе мозг изнутри. — Она поёжилась, видно был опыт общения. — Тут волшебство, не иначе. Запредельный для людей уровень дара.

А ещё на каждом её концерте специальные люди записывают каждую её песню, тексты. И, Ричи, они НИКОГДА не соответствуют рифме!

Ты же слушал её без перевода, напрямую, значит, ты ЗНАЛ этот язык. О, нет, я не могла приказать убить тебя после этого!

— Наоборот, я опасен! — парировал я. — Откуда ты знаешь, из какой я дыры и что в моей черепушке?

— Вот это я и хотела бы узнать, из какой ты дыры, — не моргнула она и глазом. — И что в твоей черепушке. Ты — носитель древнего знания. Такие, как ты, периодически появляются, но мы не всегда успеваем их перехватывать. Рома, я говорю то, что он не должен слышать! — указала она на лежащего барона.

— Пусть послушает, — коварно усмехнулся я. — Он труп потому, что залез не в свою игру, не на свой уровень. Пусть хоть узнает, что именно хозяевам поломал. Да и что тут огород городить, барон-трепач: какие бы кому сказки ни рассказал, кто ему поверит? А так хоть поймёт свою ошибку…. Перед смертью.

— Карлос дал ему персональное задание — подстраховать меня, — вступилась она за своего главного телохранителя. — На случай, если… — Её щёки заалели.

— Договаривай, — улыбнулся я, но на сей раз по-доброму.

— Если она найдёт себе хахаля, в которого втрескается, как девчонка. — Старый начал подниматься, хотя ему никто не разрешал. Сел на колени, с кряхтением поднялся. — Я могу присесть?

— Присядь, — милостиво разрешил я. Фигли права качать, раз такой храбрый — поговорим. Убить его всегда успею.

Старый барон прошествовал к ещё одному креслу, в дальнем углу, подальше и от меня, и от госпожи. А вот это правильное решение.

— Если я в кого-то влюблюсь, потеряю голову и… Забуду, за чем послана. Забуду на кого и ради чего работаю. — Сеньорита опустила глазки в пол, она всё ещё была красная, как мак. Кстати, мак тут растёт как сорный цветок и никому не интересен. Я хоть рассмотрел, как он выглядит вживую. А вот коноплю курят, но это даже пристрастием не считается.

— Вот он подумал, что ты… Того. Что я, хмырь, окрутил тебя, — закончил я.

Тишина.

— Я не успела ничего сказать. Не успела пояснить, что ты… Да, чёрт возьми, я и не должна никому ничего объяснять! — воскликнула она и подняла на меня полные мольбы и раскаяния глаза. — Я была на волне счастья, эйфории… И… — Вздох. — Промоггала.

— А эта скотина подумала, что ты втрескалась, и будешь покрывать меня, негодяя. М-да. Слышь, барон, а тумкалку свою напрячь не алё? Что я как бы не очень похож на того разгильдяя, которого вы ехали пасти и убивать, о котором даже до Альмерии доползли слухи.

— Пошёл к чёрту! — был дан лаконичный ответ.

— Значит ты всё-таки труп, старый. Сыграл на эмоциях… — покровительственно усмехнулся я. И тут меня словно током прострелило:

— А, понял! Суть не в этом! Другого графа вы по любому найдёте и на стол посадите! Да хоть ту же Астрид! А вот сеньориту уже кое-кому обещали. И у его величества на эту помолвку активные планы. Она не «соскочит» с задания, голову не потеряет — не ссыкуха чай. Задание-то выполнит. Но вот шанс задержаться в Пуэбло и испортить Карлосу игру немаленький. А в самом скверном раскладе она вообще захочет стать графиней Пуэбло, только при живом графе… И что вам тогда делать?

Судя по тому, как покраснел Старый, я попал. В точку, с первого раза. Линкор, блядь!

— Парни, можете заходить! — рявкнул я, и Сигизмунд, на сей раз с Лавром, оставив Бьёрна внизу, вошли. — Парни, всё банально и скучно, — пояснил я как бы им. — Я думал, тут интриги Мадридского двора, а оказалось это лишь краткое изложение стандартного мексиканского сериала. — Встал, передал арбалет Лавру. — Подержи сеньора под прицелом. Надо кое-что сделать.