Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 1 [СИ litres]

Тьма, на первый взгляд, абсолютно бездушна. Но в то же время она является частью чего-то большего, обладая разумом, недоступным нам к пониманию. И разбуженная нашей кровью часть истинной Тьмы, оживленная в симбионте, не хотела умирать. Тьма не хотела умирать так же, как совсем недавно девушка со взглядом трепетной лани. Девушка, которая оказалась самой настоящей, не знающей жалости душегубкой – в этом они с Тьмой невероятно схожи.

Наблюдая за ритмом биения оживленной нашей кровью Тьмы, я поймал запаздывающий ритм. И когда опустил клинок в центр звезды, еще за миг до удара понял – я молодец, и все у меня получилось.

Ладони ожгло, словно попал под удар тока, – так, что встряхнуло и пробрало до самых кончиков зубов. Едва сдержавшись от вскрика, я, преодолевая боль, еще крепче сжал рукоять, и тут же сверху легли руки Валеры и Эльвиры – которые помогали мне удерживать саблю.

Не желающая расставаться с жизнью Тьма, материализовавшаяся в безголовой змее симбионта, забилась в предсмертных конвульсиях. Вновь стегануло по ушам идущим словно отовсюду криком, но мы держали клинок крепко – и постепенно ватная пелена ослабевала, сонм голосов в голове утихал.

Из созданного нами неразумного симбионта Тьмы и Крови постепенно уходила жизнь. Очень медленно, что еще более в моем представлении усиливало сходство со змеей: однажды я наблюдал, как анаконде вбили охотничью пулю в голову – так, что разнесло в клочья. Это было утром, а когда я проезжал мимо после полудня, безголовая змея еще активно шевелилась.

Впрочем, созданный нами симбионт «умирал» быстрее. Шли долгие минуты, постепенно складывающиеся в четверть часа. Все это время симбионт бился в слабеющих конвульсиях, а мы все находились в неподвижности, придерживая воткнутый в сердце звезды клинок.

Вскоре сквозь пелену раздался прочувствованный мною каждой клеточкой полустон-полувздох, ватная пелена полностью исчезла, а шелест сонма голосов в голове пропал. Остался только непрекращающийся звон натянутой струны: чистой энергии в созданном нами конструкте было невероятно много.

Жизнь из симбионта ушла, а вот то, зачем он был создан и усилен, осталось. И наша защитная конструкция предназначалась не для того, чтобы оградить нас от созданного существа (хотя это и присутствовало как функция), а в первую очередь для того, чтобы аккумулировать энергию, высвобожденную в ходе жертвоприношения.

По обговоренному плану начинать сейчас должна была Эльвира.

– Стоп, – используя мыслеречь, произнес я. И, почувствовав на себе взгляды, поднял глаза и покачал головой.

– Ждем, – одними губами сказал я, когда принц с царевной на меня посмотрели.

Медленно потянулись секунды, складываясь в минуты. Мы по-прежнему все втроем сидели, опустившись каждый на одно колено, и придерживали воткнутый в центр клинок – который едва заметно вибрировал от силы собранной в конструкте энергии.

Ноги понемногу начали затекать. Звенящий гул в ушах, пришедший на смену ватной пелене, умолкать и не думал. Это даже не звон струн, а напряжение металлического вантового троса, удерживающего многотонную конструкцию. И этот звук, если честно, страшил – казалось, что трос вот-вот лопнет, а напряжение вырвется наружу, круша все на своем пути. Но это был страх иррациональный – если было место, где тонко, уже бы все порвалось, еще во время инициации Тьмы нашей кровью.

Когда прошло больше трех минут, постепенно начал чувствовать растущее удивление и Валеры, и Эльвиры. Даже царевна, чья выдержка вполне соответствовала ее внешности невозмутимой северной валькирии, поглядывала на меня с вопросом в глазах.

– Ждем, – еще раз одними губами произнес я.

Мне не давало покоя замедление времени – не заметь я которое, мог бы совершить непоправимую ошибку при попытке убить жизнь в симбионте. И я готов был ждать и ждать, несмотря на неудобства.

Прошло еще семь минут. Невероятно долгих. Я уже было начал сомневаться в своих опасениях, как вдруг раздался громкий нечеловеческий вой. В лицо дохнуло словно порывом ветра, а созданный нами монстр крупно вздрогнул в предсмертной судороге и окончательно умер. Теперь уже точно оставив после себя лишь чистую энергию.

Моментально на мне скрестились взгляды царевны и принца. Оба побледнели как полотно – хотя до этого казалось, что дальше некуда. Да я и сам, если честно, невольно вздрогнул всем телом от запоздалого страха.

О магии крови мало известно не потому, что она запрещена – запрещена именно по-взрослому, а не как темные искусства. Убийства ведь тоже запрещены законом, будучи монополией государства, но люди нарушают этот закон без особых душевных терзаний.

О магии крови так мало известно потому, что не каждый прибегающий к ней может после об этом рассказать. Семьи Валеры и Эльвиры обладали знаниями, собрав которые воедино, мы смогли начать ритуал и даже успешно его уже почти завершить. Шли по проторенной дорожке, по которой уже не раз прошли до нас. Но это было сродни восхождению на Эверест, в каждом из которых принимаешь участие без гарантии возвращения.

– Теперь поехали, – беззвучно произнес я.

Несколько секунд потребовалось Валере и Эльвире, чтобы прийти в себя, после чего царевна первая – зубами, отодрала скотч с ладони и положила руку на середину клинка, сильно его сжав. Резкое движение вверх, и по вороненому металлу потекли крупные капли. Следующим был Валера – также положив ладонь на середину клинка, он так же сильно сжал руку и резким жестом поднял ее вверх, одновременно собирая текущую кровь Эльвиры.

Настала моя очередь. Невольно поморщившись – очень уж не люблю это ощущение, когда металл режет кожу, я повторил действия царевны и принца. Поднимая руку, одновременно собирая и поднимая вверх с клинка уже натекшую чужую кровь.

В моментально ставшей мокрой от горячей влаги ладони неприятно и тянуще запульсировало. Все, теперь только ждать и надеяться, что мы все сделали правильно. Переглянувшись с остальными, я опустил взгляд и выжидающе наблюдал, как тягучие струйки, обгоняя друг друга, скатываются вниз.

В тот момент, когда первая из них достигла центра полнившейся мраком звезды, сверкнула вспышка. Причем не светлая, а темная – словно на миг залив все мраком. Время словно остановилось, наступила полная тишина.

– Ах-ху… – не удержавшись, начал было Валера, но тут же осекся под взглядом Эльвиры.

«Ах, удивительное дело!» – сказал нам взгляд Валеры, когда он извиняющеся пожал плечами. Но и мы с Эльвирой были ошарашены – неожиданно, у нас все получилось.

Нет, мы, конечно, в этом не сомневались, как не сомневаются альпинисты у подножия Эвереста. Но именно за этим чувством они и отправляются на вершину.