Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

Тело Кальтенбруннера просто перестало существовать, буквально сожженное темным пламенем, но угол падения клинка чуть-чуть изменился – и острие не пробило ледяную защиту крыльев, скользнув по ним. Темный клинок почти сразу упал на пол – я уже был рядом, отрубив руку на миг замешкавшемуся принявшему одержимость Тьмой ящеру.

Я ошибся. Надо было бить в голову, как в первый раз: хлестнувшая из отрубленной руки кровь превратилась в щупальце, которое метнулось ко мне. Инстинктивно я его отбил, но черная плетка обвилась вокруг костяного лезвия, словно бьющаяся в ярости гадюка.

Резко потянув меч назад, я хотел притянуть лича к себе, но этот поединок проходил совсем без правил: щупальце отделилось от обрубка руки и петля захлестнула мне шею. Сдавило так сильно, что дыхание перехватило, в глазах потемнело, да и вообще возникло чувство, что они сейчас покинут глазные впадины. Запаниковав, я инстинктивно вцепился в стягивающую шею петлю, но пальцы лишь бессильно скользили по холодной черной чешуе.

Улыбаясь безгубым ртом, змеелич сделал шаг ближе, глядя мне в глаза. В голове зашумело. Тварь явно пробивала ментальные барьеры – или для того, чтобы что-то сказать, или просто желая выжечь мне мозг. Мелькнуло черным росчерком, и вдруг истончившуюся и ставшую какой-то склизкой фигуру снесло. Змеелич упал, белесая бескровная плоть полетела клочьями, а голова исчезла в пасти черной пантеры. Только по тому, что на боку хищника была глубокая рана – я видел, как ходят под разошедшейся кожей жгуты мышц, понял, что это Валера. Оборотень Валера. Который только что зубами оторвал личу голову.

Безвольная кучка плоти, только что бывшая устрашающим существом, мгновенно превратилась в мутное нечто, похожее на подтаявшее крем-брюле. Завоняло опять омерзительно, но я почти не обратил внимания – хрипло вздохнув, с наслаждением вдыхая даже такой вонючий воздух. Со смертью лича умерло и щупальце, и я, едва вздохнув в первый раз, с трудом шевеля ослабевшими руками, отбросил в сторону склизкую черную плеть.

Воздух как-то вдруг даже погустел. Казалось, над головой прошлась металлическая коса смерти. Но свист пуль воспринимался с неимоверным облегчением – кавалерия, черт ее подери, наконец-то прибыла. С трудом отталкиваясь пятками, я – все еще хрипя, кое-как дополз до стены и принял полусидячее положение.

Через пять-семь вздохов – давшихся с трудом, я поднялся. Сквозь пыльную завесу от наполовину обрушившегося потолка было видно, как мелькают лучи лазерных прицелов, горят красным огоньки на глухих шлемах персидских казаков. От заполонивших здание демонов и монстров остались сущие горстки, и последние твари уже умирали один за другим.

Прибывшие на подмогу воины были в песчаного цвета доспехах, по которым бегали истончаемые полосы исчезающей призрачной ауры. А это и не кавалерия; это пластуны, которыми в некоторых странах Азии детей пугают. Чуть по-другому называя, правда.

Сотканный из голубой энергии дракон, прикрывающий бесчувственную Анастасию, между тем понемногу истончался. Вдруг один из еще живых монстров, здоровый демон, отдаленно напоминающий минотавра из легенд, выбежал из глубины здания и, раз за разом прошиваемый пулями, побежал к княжне. За считанные мгновения в его груди появилось не меньше десяти сквозных дыр, из которых выбивало плоть, но он в последнем усилии занес когтистые руки над княжной. Опустить не успел – он уже был в прицеле десятка казаков, и его верхняя половина тела перестала существовать. А сложившиеся рога и ноги улетели прочь, потому что над Анастасией появилась защитная сфера, которую удерживала белая целительница. В сферу же ударило и несколько пуль, с разочарованным визгом рикошета разлетевшись по сторонам.

Елена Николаевна. Сестра княгини, уже не являющаяся человеком, обладающая невероятно большой силой. В моих недавних планах именно ее присутствие шло за скобками, но внушало дополнительную уверенность. Такой обитатель, почти полубог, в поместье, как я считал, – просто гарантия защиты.

А в итоге? – с неподдельной горечью посмотрел я на целительницу.

Рядом с громкими звуками исторгал из себя ужин Валера. Он одновременно старался сделать это как можно скорее и как можно осторожнее – вид раны на его боку неподготовленного человека мог бы отправить в обморок. К тому же превратившийся обратно из зверя в человека принц был заляпан вонючей жижей, оставшейся от убитого им лича. Ну да, если бы я такой твари голову откусил, меня бы тоже вывернуло – отвел я взгляд от неприглядного зрелища.

Рядом с Зоряной уже стояло несколько бойцов. Один из них что-то кричал, жестикулируя. Я слышал его слова, но не понимал – в шоке глядя на перерубленное тело девушки, спрятанное в ледяной глыбе.

Пять минут живет мозг без кислорода. Это не точно, это где-то слышал в прошлой жизни. В ледяной глыбе времени, возможно, будет больше – еще раз сказал я себе.

Трое казаков склонились над Садыковым. Поручик еще был в сознании, потому что с момента, как ему перерубило шею, прошло ведь всего несколько секунд. С того момента, как я бросил туз и семерку на стол, – меньше минуты. А кажется – вечность. Тем более кажется, что я сейчас двигаюсь опять опережая время… а почему?

Не совсем понимая, почему я вновь оказался быстрее времени, я видел и осознавал, что обращение казака рядом с Зоряной достигло цели – стоящая подле княжны целительница едва взмахнула рукой. Спрятавшая девушку ледяная глыба треснула, осыпаясь миллиардами осколков. Окровавленная фигурка обмякла, но ее сразу подхватили руки казаков. Вспенился биогель, замелькали раскрываемые аптечки. Сразу три фельдшера пытались удержать жизнь в кажущейся сейчас такой хрупкой фигурке.

Отводя глаза от Зоряны, я не сразу посмотрел на целительницу. Взгляд зацепился за лакированный ботинок: то, что осталось от Кальтенбруннера, лежало наполовину за границей затухающей белой сферы. Вот так вот, не уважал я управляющего, а он взял и выполнил свой долг, как его представлял, до конца.

«Как вы вовремя, мадам!» – примерно так хотелось мне сказать белой даме. И мне было бы сложно удержаться от этих мыслей, если бы не умирающая Зоряна. «Помоги!» – не в силах сдержаться, мысленно обратился я, поймав взгляд светящихся белым глаз.

Целительница лишь отрицательно покачала головой. Я от ее жеста вздрогнул, как от неожиданной оплеухи – не понимая, почему столь сильная сущность вообще допустила разрушение главного здания поместья и поставила жизнь княжны на самую грань. Ведь то, что Анастасия выжила, казалось чудом. Особенно если вспомнить безумный напор предпринятой атаки. И учитывая, что вся темная рать хотела именно смерти княжны, – вдруг понял я очевидную вещь.