Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

Вновь сделав паузу, на месте Елисаветграда я отрисовал основание рога, заканчивающегося в районе Высокого Града.

– Сейчас наш носорог наткнулся на преграду. Честно, я не в курсе, сомнет ли он в этот раз противника, будет ли долго и упорно бодаться или же ему сразу обломают рог. У меня нет достаточно информации для анализа. Но я знаю точно – мы сейчас, так получилось, оказались на самом острие рога, – резко ткнул я в экран, в первый раз не сдержав чувства.

Вдохнул, выдохнул и сделал паузу, давая себе возможность успокоиться, а слушателям время на осмысление сказанного. Причем я говорил сейчас не столько для них, сколько для себя. Им-то что, только задачу поставленную выслушать. Но мне почему-то хотелось, чтобы все те, кто участвует в событиях вместе со мной, были в курсе подноготной происходящего.

Я еще раз вздохнул, собираясь с мыслями. В том, что о род, интересы которого я сейчас представляю, собираются демонстративно вытирать ноги, сомнений не было. Только сейчас я понял, зачем именно хотел меня подловить будто случайной беседой Разумовский. Он знал, что мне дадут команду сидеть тихо и ждать, когда поступит высочайшее позволение попробовать наказать Власова. Которое может и не поступить. Или же вообще Власов может отправиться ренегатом на службу любому королевскому дому Европы, а после его вообще не достанешь.

Память же о разрушенной усадьбе останется – потому что информацию такого рода не утаишь. Причем в общественном сознании наверняка ведь будет фигурировать версия только об одном Власове – не думаю, что на сторону утечет информация об атаке демонов. И особняком стоит еще отношение жителей Елисаветграда. Слишком много семей затронуло происходящее. В прислуге усадьбы ведь не прилетевшие с Луны люди работали. Сейчас весь город наверняка ждет, останется или нет безнаказанным тот, кто едва не стер поместье с лица земли, убив почти два десятка человек – что в городе с населением меньше ста тысяч человек наверняка затронуло многих и многих, возымев эффект взорвавшейся бомбы. Даже несмотря на информационный вакуум.

– В отличие от носорога, мы… я не могу безболезненно терпеть плевки в лицо. Там, где носорог не заметит, я просто утону. И сейчас передо мной стоит непростой выбор. Я могу смириться с происходящим и делать вид, что не замечаю, как об меня вытирают ноги…

Фридман захотел что-то сказать, но я прервал его жестом, потому что еще не договорил. Но мысленно чертыхнулся – потому что с мысли меня юрист сбил, и я сейчас не мог вспомнить, на чем остановился. Молчать дальше было нельзя, поэтому, чтобы не ставить себя в неловкое положение, я решил зайти с беспроигрышного:

– Христианская мораль говорит нам о смирении. Но смирение бывает разное. Для одних – это подставить другую щеку – к чему меня сейчас откровенно подталкивают, прямо запретив пытаться свести счеты с атаковавшим усадьбу князем Власовым. Не знаю, как вам, мне этот вариант не очень подходит. Смысл христианского смирения и терпения, как понимаю его я, заключается в том, чтобы стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы для того, чтобы как можно быстрее получить возможность всечь в ответ наглецу, позволившему на тебя лапу поднять. Моисей Яковлевич, хотели что-то сказать?

– Уже нет, Агтуг Сег-геевич.

– Как вы поняли, не подставлять ни щеку, ни зад… – вновь не сдержал я кипевшее внутри раздражение, но тут же сжал зубы. – Простите, увлекся. Итак, второй вариант. Я могу попробовать вернуть плевок, при этом желательно сделать это так, чтобы обидчик подавился зубами. Вот только одна проблема – я пока не знаю, как это сделать, и очень надеюсь на вас. У меня сейчас тренировка, и, когда вернусь, хотелось бы услышать от вас конкретные предложения. Сегодня четверг, к воскресенью вопрос мы должны закрыть. Промедление для нас сейчас категорически неприемлемо и может быть чревато серьезными репутационными потерями.

Вновь увеличив масштаб, я по памяти нашел на карте место с усадьбой Власова. Увеличив масштаб, после недолгих поисков нашел узнаваемые контуры усадьбы и, оставив изображение в таком виде, поднялся, выходя из-за стола.

– Еще важный момент, – обернулся я от самой двери. – Имейте в виду, сегодня в поместье прибыли семь человек из группы ССпН Армии Конфедерации. Это не гвардия, но это элита даже среди профессионалов. Поэтому при генерации идей учитывайте то, что они прибыли в том числе для того, чтобы помешать мне предпринять опрометчивые действия.

В том, что у меня нет плана действий, я лукавил. План у меня уже был, вот только он мне не сильно нравился, просто альтернатив я не видел. И надеялся, что коллективный разум предложит решение, которое понравится мне больше.

Переодевшись в бронекостюм, я закинул за спину винтовку и направился на пробежку. В прошлой жизни я часто бегал и, как правило, в процессе напевал простенькие песенки или даже детские считалки, по примеру героев из фильма В зоне особого внимания. Очень помогает освободиться от лишних мыслей, сосредоточившись на простеньком наборе слов.

Но сейчас почему-то вместо привычных считалочек на язык просилось нечто совсем другое. Противиться я не стал и, нарезая круги по парку, в такт шагам повторял привязчивые и подходящие к настроению запоминающиеся строчки:

– Валера, я не думаю, что тебе стоит принимать в этом участие, – меняя магазин, будто между делом произнес я.

– Ну и не думай. У нас свободная страна, кто о чем хочет не думать, тот о том и не думает, – фыркнул Валера, длинной очередью превращая в лоскуты мою мишень.

– Ты специально? – сдержав раздражение, поинтересовался я.

– Нет, я с малых лет такой сообразительный. Мне, чтобы что-то умное сказать, долго думать не надо, – закинул за спину винтовку Валера.

– Тебе когда последний раз по ногам стреляли?

– Что?

– Не-не, ничего.

– Слушай, я так же отхватил от Власова, как и ты. Почему я не должен в этом участвовать?

– Потому что за тобой по пятам ходит семь нянек и вся королевская рать…

– Шахская гвардия.

– …а я особо никому не нужен.

– Ага, пятый в очереди… – Валера вдруг осекся на полуслове.

– Пятый в очереди, прости, куда?

– Это я о своем, не обращай внимания. Анекдот вспомнил про Белоснежку и…

– Валера, не делай мне голову.

– Не будь таким занудой.

– Валера.

– Артур.

– Двести двадцать.

– Что двести двадцать?

– А что Артур?

– Не будь таким занудой, Артур.

– Не будь таким душным, Валера.

– Артур, а тебе когда последний раз по ногам стреляли?