Хелен Тодд - Хилмор [litres]

Сказанное вонзило невидимые иглы под ребра. Неожиданно для себя Фрея согласилась с Мелиссой. Раньше у вестников не было магии, мир призраков был истощен, а использовать силу означало вернуть безликую серость мертвых в Хилмор. Им нельзя было творить заклинания, но теперь…

– Присмотри за ним, присмотри и помоги ему понять, что не боишься его, – уже мягче, без упрека, скрывая предательские нотки горечи, продолжила Мелисса. – Потому что он ненавидит сам себя.

– Мне кажется, это очевидно… мы ведь…

– Были вместе? Сколько? Пару дней? – иронично подметила она. – Фрея, ты бо́льшую часть времени находилась под лавандовым мороком. А после цеплялась за возможность выжить. Кто, если бы не он, помог бы тебе? Рози? Ее магия предназначена для другого, и, поверь мне, для того, кто провел десятилетия с отвращением к самому себе, пары дней недостаточно, чтобы поверить в совершенно другую, не нарисованную его страхами реальность.

– Спасибо за попытку помочь ему, – неожиданно для себя сказала Фрея, недоумевая, откуда Мелиссе известно так много.

– Я читала его мысли, видела прошлое, пока он утолял свою жажду. Это мое хобби. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но мой хотя бы не приносит вреда и развеивает скуку. Жить вечно – проклятие, ведь ты остаешься наедине с собой.

– Мне остается просто поверить… – вздохнула Фрея.

– Тогда смотри.

Мелисса подошла к бархатным шторам, переливающимся алым цветом в пляшущем пламени свечей, и распахнула их. Вместо окна – огромное зеркало, от пола до потолка, в тяжелой черной раме с витиеватыми узорами.

Фрее потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с замешательством. Она уже видела это зеркало…

Адриан глядел в темноту. Его светлые волосы теперь отдавали серостью, глаза потемнели, а с лица не сходила хищная улыбка. Нет, не улыбка – оскал!

– Выпей, тогда сможешь пройти.

Небольшую комнату, обставленную старинной мебелью из красного дерева, осветили красные факелы. Они висели по обе стороны от каменной горгульи, заслоняющей полукруглую дверь.

– Выпей, – повторила горгулья, хотя ее рот не шевелился.

На столе стоял хрустальный бокал. Именно в него Мелисса набрала кровь Фреи.

Заполнена емкость была всего на треть, но Адриан почувствовал неладное. Он сомкнул губы, посмотрел исподлобья и взял его. Повертел в тонких пальцах, закрыл глаза и вдохнул аромат, словно в бокале плескалось вино. Глоток, другой… Крошечные, через силу. Что-то шло не так.

– Он понимает, чья это кровь, – прокомментировала происходящее Мелисса. – Ему легче вырвать свое черное сердце, чем допить до конца, но если хочет найти тебя, то придется.

Фрея стиснула зубы, чтобы сдержать рвущиеся наружу слова. Мелисса издевается?!

– Это необходимое зло. Иначе ему не отыскать тебя.

Все вышло за грани понимания Фреи. Она ощущала себя пешкой, неспособной помочь и внести свою плату за возможную свободу. Уже готова была подумать, что от нее вовсе нет толку, как вспомнила, что ее ждет после Дома с химерами и встречи с близнецами. Хуже этой участи не может быть ничего.

– Десять лет он принимал зелья, подавляющие вампиризм, смешивал их с другими растворами, пытаясь отрицать действительность. Но, надо отдать должное, научился контролировать голод. Хотя сейчас это вряд ли ему поможет. Магия демона-охотника превращает Адриана в тех, кого он убил, и пробуждает неутолимую жажду.

– Это не успокаивает, – коротко сказала Фрея, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.

– Разве это заставит тебя разлюбить его? – поинтересовалась Мелисса, удивленная словами гостьи. – Мне казалось, ты все осознаешь.

– К сожалению, – в голосе сквозила неприкрытая горечь.

Впервые за долгое время Фрее стало спокойно, но это ощущение имело окрас обреченности. Адриан неспроста прощался с ней: в каждом его движении, в каждом жесте, в каждом освещенном участке комнаты он все больше походил на демонов-охотников, которых убивал. Впитывая их магию как оружие, он сам становился таким же. Вот о чем говорила ведьма. Вот почему она потеряла веру и предала своего возлюбленного – того было не вернуть.

Теперь тьма пожирала Адриана.

Как только он осушил бокал, горгулья довольно заурчала и со скрипом отъехала от двери, оставив на гладком мраморном полу свежие царапины.

Комната с Адрианом погрузилась во мрак.

«Ему ни за что не выбраться», – подумала Фрея, увидев, что ждет в следующем помещении.

Доноры.

Сейчас они казались мерзкими тварями, дурманящими свежей кровью. У каждого на запястье был крошечный надрез, всего лишь царапина с парой капель, но этого достаточно, чтобы вскружить голову голодному вампиру. Сколько их там? Десяток? Два? Из-за дыма от кальянов и тусклого освещения не сосчитать. И все же Фрея не теряла надежды, что Мелисса попросту недооценивает Адриана. В каком-то смысле они с Фреей все еще вместе. Она – по ту сторону испытания жаждой. Он – в эпицентре возможности ее утолить, но у обоих в мыслях – их свобода. В этом не было сомнений.

Фрея с замиранием сердца следила за тем, как Адриан медленно подошел к юноше. Тот сидел в широком замшевом кресле и задумчиво вдыхал дым из кальяна, выпуская клубы пара, словно ограждая себя от пьянящей своей атмосферой вечеринки. Увидев вампира, он оживился, поднял небесно-голубые глаза на Адриана. И с молчаливым согласием закатал рукав черной рубашки.

По спине пробежал холодок от того, с какой яростью во взгляде Адриан прокусил его кожу. Ей стало трудно дышать, наблюдая за тем, как текут капли по его подбородку, пачкают одежду, а глаза горят ледяным огнем голода. Он сделал больше трех глотков, но не слишком много, чтобы не навредить парню. И все же для утоления жажды этого было недостаточно.

Один, два, три, четыре, пять… После этого Фрея перестала считать доноров, но почему-то так и не прекратила смотреть. Ей казалось, что это что-то значит, чем-то поможет, что он чувствует ее, несмотря на сомнительный контроль.

Надо просто дотянуть до утра и убедиться, что все это – лишь кошмар.

– С каждым разом он переходит границы дозволенного все больше и больше, – прошептала на ухо Мелисса.

Эти тихие, похожие на шелест слова так испугали Фрею, что она потеряла дар речи. Сердце ушло в пятки, тело стало ватным – не сдвинуться с места. А через мгновение стук крови в висках перекрыл то, что дальше говорила Мелисса.

Совпадение или нет, но Адриан застыл, вытер рукавом окровавленные губы и хищно обернулся в сторону Фреи. Он точно не мог видеть ее, но в темно-серых глазах промелькнула боль… Он покачал головой, отказываясь от предложения донора, и нетвердым шагом, как если бы ступал по тонкому льду, направился к одной из закрытых дверей.