Ричард Бэккер - Нечестивый Консульт [litres]

Лишь для того, чтобы оказаться ослеплёнными третьим импульсом.

Чародейские Напевы царапали людям нутро. Тысяча Адептов пребывала в смятении, некоторые группы пытались сплотиться, чтобы сосредоточиться на защите, другие же рассеивались – при этом все до единого отпрянули прочь от измочаленных парапетов Высокой Суоль. Юный айнонец из числа кастовой знати Немукус Миршоа первым осознал, что теперь именно на их плечи – на плечи Воинов Кругораспятия – легло бремя Апокалипсиса. Пока все остальные пялились в небо, он крикнул своим родичам-кишъяти, стыдя их за медлительность и нерадение, а затем, издав древний боевой клич своих предков, в полном одиночестве бросился прямо в разбитую и раскрошенную пасть Высокой Суоль.

Изумившись, кишъяти тем не менее последовали за ним – сперва отдельными волнами, а затем всей своей массой. Чёрные стрелы дождём обрушились на них, утыкивая щиты и вонзаясь им в плечи, но, учитывая вспыхивающие в лучах солнца шлемы и тяжёлые хауберки кишъяти, убить они смогли лишь немногих. Взобравшись по груде обломков, воины бросились в огромную брешь, проделанную в укреплениях Суоль бившимся в агонии Хагазиозом, и наткнулись внутри на Миршоа с родичами, бьющихся во мраке со множеством мерзких уршранков.

Лорд Сотер, и сам человек по своей природе воинственный, немедленно осознал мудрость стремительного порыва Миршоа.

– Кто жнёт, тот и пожинает! – вскричал он своим вассалам. – А мы тем временем лишь жалко корчимся, прячась за спинами колдунов!

И посему палатины Верхнего Айнона покинули адептов, оставив им заботу о незримом Копьеносце. Огромной вопящей толпой они ринулись внутрь зияющих проломами бастионов и выжженных коридоров Высокой Суоль. Поскольку в их присутствии в настоящий момент всё равно не было смысла, их не стали отзывать.

Увидев стремительно мчащуюся над Забытьём Серву, Апперенс Саккарис приказал тройкам адептов Завета, пройдя над Высокой Суоль, спешно отправиться к громаде Воздетого Рога.

– Спасите её! – крикнул он. – Спасите дочь Господина!

Поднявшись над крепостью, колдуны узрели Орду – нескончаемый поток шранков, спускающийся с гор и заливающий Пепелище. Вздымаясь перед мчащимися вперёд массами, выспрь возносилась Пелена, казалось, жаждущая удушить зловонными испарениями сам Свод Небесный. Дабы совладать с нахлынувшим на них ужасом и унынием, адепты бросились вперёд, извергая из уст своё древнее и святое наследие – Гнозис. Они увещевали своих врагов Аргументами Сесватхи, мрачным кодексом Сохонка – Напевами Войны. Громадные сверкающие гребни сметающими и стригущими движениями проходились по отвесным золотым поверхностям – Третьи Ткачи, Тосолканские Могущества. Желчного цвета отблески скакали и плясали поверх сияющих отражений, словно бы Воздетый Рог превратился вдруг в засаленное зеркало. Сверкающие Абстракции взбирались всё выше по циклопическим изгибам и скатам, иногда достигая даже того уровня, где находился Копьеносец…

И всё же они не способны были даже слегка опалить площадку, на которой он стоял, не говоря уж о том, чтобы проверить на прочность его Обереги.

Импульсы, бьющие теперь почти вертикально вниз, сбивали с неба завывающих адептов, воспламеняя их развевающиеся облачения. Подобные пылающим цветкам, чародеи, кружась, устремлялись к земле.

Воины, заполнившие террасы Забытья, завороженно наблюдали за происходящим, выкрикивая проклятия и мольбы. Неистовые вопли, донёсшиеся с Девятого Подступа, привлекли все взгляды к мерцанию, внезапно возникшему над Шестым – к лучистому блеску, свидетельствующему о появлении Святого Аспект-Императора…

Воины Кругораспятия ликующе взревели.

Он висел в воздухе на высоте нетийской сосны, облачённый в свои безукоризненно белые одеяния, завихрения дыма кружились вокруг и рядом с местом его чудесного пришествия. Он удерживал раскрытые ладони поднятыми, точно воздетые клинки, лицо же его было обращено к небесам, так что казалось, что он одновременно и молится и всматривается ввысь в поисках ужасающего Копьеносца…

Сияющая багровая нить протянулась между ним и Высоким Рогом.

На пару мгновений её сияние и последовавшая за этим вспышка скрыли его из виду. Из глоток вырвались тысячи предостерегающих криков…

Но их Спаситель висел всё в том же месте – не пострадавший, недвижимый и по-прежнему вглядывающийся в небеса.

Ещё один импульс, отнимающий сразу и возможность видеть, и способность дышать. В этот раз люди сумели заметить всё многообразие его призрачных Оберегов, впитывающих в себя мощь удара, и источающих сияние, исходящее из каких-то непостижимых измерений.

Копьеносец ударил вновь. Воздух потрескивал от разрядов. Сочетание сфер сверкало всё ярче, словно бы умаляя образ Святого Аспект-Императора и низводя его до подобия силуэта кающегося грешника.

И ещё один импульс, в этот раз целиком скрывший его фигуру. Обереги ныне висели в воздухе сияющим призрачным объектом, терзающим и корёжащим разум в той же мере, в какой и взгляд.

Лишь те, кто в этот миг смотрел на головокружительную необъятность Рога, сумели углядеть на его цилиндрических высотах светящуюся точку…

Ещё один тёмно-алый импульс.

В месте, куда пришёлся удар, Обереги рухнули, превратившись в дым, энтропия каскадами ринулась наружу, прорываясь через все раскалённые сетчатые структуры, вращающиеся в пространствах и измерениях более глубинных и потаённых, нежели пустой воздух. Вся Великая Ордалия, за исключением тех немногих, что смотрели вверх, издала вопль чистого ужаса. Последние же сперва задохнулись от удивления, а затем разразились криками безумного торжества.

Ибо они узрели своего Святого Аспект-Императора, вышедшего из эфира прямо над Копьеносцем и, ступив на призрачное отражение площадки, обрушившего на врага свою рычащую Метагностическую песнь. Они увидели дождь всеразрушающих Абстракций. Увидели мерцающие вспышки разбивающихся и взрывающихся Оберегов эрратика. И увидели, как их Спаситель низринулся на Копьеносца, словно воплощение мести, и сбросил его, визжащего, с этих невероятных высот…

И наблюдали за тем, как Святой Аспект-Император воздел Копьё.

Из глоток воинов Кругораспятия вырвался громовой триумфальный клич. Повсюду – и на захваченных стенах и на террасах Забытья – люди опускались на колени и возносили хвалу, выкрикивая святое имя Анасуримбора Келлхуса, своего всепобеждающего Господина и Пророка.

Крик триумфа, заглушив кошачьи вопли Орды, глубоко проник в разрушенные залы и коридоры Высокой Суоль, ещё сильнее воспламенив сердца Миршоа и его родичей-кишъяти. Они вырезали и забивали полчища беснующихся уршранков до тех пор, пока выкрашенные белой краской лица воинов не сделались фиолетовыми от крови врагов. Они бились, следуя коридорами, как узкими, так и широкими, и постепенно приближаясь к Внутренним Вратам. Подобно всем воинам, оставшимся в живых к этому мигу, они чувствовали, как убывает решимость врага. И это ещё сильнее подхлёстывало их, до тех пор, пока Миршоа и его родичи уже не шагали вперёд, а мчались, смеясь и ревя, словно боги, играющие в свои смертоносные игры.