Вадим Нестеров - Куда идем мы… - 2 [СИ]

Спокойная жизнь паломников закончилась в селе Нижняя Куэнга.

Ну как – «селе»? Один-единственный жилой дом сложно назвать не то что селом, но даже деревней. В доме жил дед, седой как лунь, но еще крепкий. Он охотно пустил путников на ночлег и даже денег за постой не запросил. Последнее было особенно кстати, потому как и деньги, и еда были у путников на исходе. Даже не на исходе, а тупо закончились. Не рассчитали малеха, а потом и заработать негде было.

– Дед, а впереди никакого крупного села не будет? – спросил Четвертый, растущему организму которого голодание давалось тяжелее всего.

Дед медленно покачал головой и махнул рукой.

– Да какие там села? От меня и до самого Нерчинска ничего больше не будет. Ни городов, ни сел, ни домов жилых. Ничего, кроме зла, вас там не ждет.

– Чего? Зла? – переспросил Псих. – Это какого зла?

– Древнего, – пояснил дед. – Необоримого.

– Дед, – предложил Псих. – Ты нас не пугай. Ты толком объясни.

– А что объяснять? – пожал плечами дед. – Зло – оно и есть зло. Не надо честным людям с ним связываться. Не совались бы вы, монахи, туда. Поганые дальше места. Шли бы вы обратно.

– Нам нельзя обратно. – пояснил Четвертый. – Нам на запад идти надо. Обет у нас такой.

– Тогда обойдите, – предложил хозяин. – По реке, по Куэнге, значит, поднимитесь вверх до Чернышевского, а там по трассе на запад, куда вам там надо.

– Что же там за зло-то такое, – заинтересовался Псих. – Что трое сильных воинов и святой монах его бояться должны?

– Может, вы и сильны, не знаю, – не стал спорить дед. – Да только сила от зла не спасает. Зло – оно свое со всех возьмет. И с сильного, и со слабого.

– Сила зло и уничтожить может. – возразил Псих.

– Обычное – да. – согласился дед. – Но я же говорю – это старое зло. Древнее. Его просто силой не взять.

Он понизил голос и сказал тихонько:

– Дальше – земли Госпожи Белые Кости. Не ходите к ней. Не надо.

– А что так? – спросил молчавший доселе Жир. – Помрем что ли?

– Да не обязательно, – сказал дед. – Она не всех до смерти замучивает. Кто-то и живой остается. Земли-то ее вы, может, и пройдете насквозь, да только целыми не выйдете. Отъест она от вас. От всех отъест.

– А что за госпожа такая? – заинтересовался Четвертый. – Расскажите, дедушка.

– А что рассказывать? – дед было замкнулся, но потом все-таки продолжил. – Места-то тут у нас не простые. Про каторгу Нерчинскую слышали наверняка? Здешняя земля горем людским до костей пропиталась. А где горе – там и зло. Вот на горе людском Госпожа Белые Кости силу и набрала. Это очень древний демон, и очень сильный. Я сколько на свете живу – столько про Госпожу Белые Кости и рассказывают. И до меня о ней говорили, и после меня, боюсь, тоже говорить будут.

– Старая бабушка, значится, уже – с некоторым сожалением сказал Жир. – Какая уж тут нафиг любовь? Нет уж, это без меня. Я хоть и большой, а в сказки не верю. А одолеть эту бабку как-то можно?

– А откуда ж я знаю? – удивился старик. – Ее многие одолеть пытались, вот только на моей памяти не вышло не у кого.

– «Ни у кого не получилось» – это не то же самое, что «невозможно», – заметил Псих.

– Так я же не спорю, – покладисто согласился старик. – Может, ты и великий герой и сможешь ее одолеть. Вот только за все платить надо. И за это победу тебе тоже заплатить придется. Дорого.

– Дед, а ты не каркай и меня не пугай, – обозлился Псих. – Мы монахи. Нам зло уничтожать положено. Людей от зла спасать.

– Ну тогда уничтожай, – легко согласился дед. – Вот прямо завтра с утра идите и уничтожайте. Ладно, спать пора, время позднее.

– Хорошо, дед, на последний вопрос только ответь, – попросил Псих. – В чем ее сила, можешь мне сказать?

Старик долго смотрел на Психа и молчал. Псих уже решил было, что ответа не будет, но дед наконец глухо проронил:

– В любви, – и после паузы добавил. – В мире, где правят горе и зло, любовь – страшная сила.

И тут же сказал, как отрезал:

– А теперь – спать!

Где-то в Сретенском секторе

Забайкальской локации.

52°06′ с. ш. 116°91′ в. д.

Земля Госпожи Белые Кости ничем не отличалась от других территорий – разве что полным отсутствием человеческого жилья. Отряд шел и шел, но не то что сел – хуторов не попадалось.

Потом начались странности. Псих почувствовал, как на него волной накатило какое-то странное раздражение, которое сменила беспричинная радость, чтобы в свою очередь уступить место неясной тоске.

Обезьян насторожился.

С его путниками тоже творилось что-то неладное. На лице Четвертого появился румянец, Жир же вдруг ни с того, ни с сего яростно засопел. Только по бесстрастному лицу Тота невозможно было понять – одолевают его какие-нибудь страсти, или нет?

– Я не понимаю, почему мы должны голодать! – вдруг раздраженно сказал Четвертый. – У нас были средства, у нас всегда есть возможность заработать денег – и я не понимаю, как так получилось, что у нас в данный момент ни денег ни копейки, ни еды ни крошки? Я голоден! Я хочу есть! Что мне делать?

– Это потому что у нас завхозу пофиг. – охотно поддержал тему Жир. – Он у нас выше забот о хлебе насущном. Он же у нас великий. И сам он великий, и враги у него великие, и деревья вековые он валит за нефиг делать. Что ему какая-то презренная еда? Он выше этого.

– Псих! – требовательно сказал Четвертый. – Псих, я хочу есть.

– Вообще-то эту реплику обычно произносит Жир. – хмыкнул Псих.

– Это не смешно, Псих! – юноша покраснел еще сильнее. – Тебя никто не заставлял брать на себе обязанности завхоза. Но если уж ты их взял на себя – это целиком твой косяк. Давай думать, как решить проблему.

– Как ты ее решишь? – взвился Псих. – Здесь никакого жилья в окрестностях, негде еды добыть. Вот разве что грибочков тебе пособирать могу. Грибной супчик тебя устроит?

– Устроит, – ледяным голосом сказал Четвертый.

– Ты только грибочки перед закладкой в котел проверь, – посоветовал свин. – Он сейчас злобный, с него станется и мухоморами нас покормить.

– А что значит «нас»? – удивился Псих. – Я думал, мы вместе грибы собирать пойдем. Вон, во Франции свиней специально для поиска трюфелей дрессируют.

– Во Франции, может, и дрессируют! – не стал спорить свин, усаживаясь на травку. – А здесь, в Даурии, свиньи целый день вещи таскают, пока разные обезьяны налегке скачут. Поэтому сейчас свиньи отдохнут, а обезьяны соберут всем грибов на ужин.

– А ты не забурел ли, рыло поросячье? – с обманчивой тихой вкрадчивостью поинтересовался Псих.

– Пускай старший рассудит! – развел руками Жир. – Глава группы у нас Четвертый. Как он скажет, так и будет.

– Жир прав, – тут же сказал Четвертый. – В любом случае кому-то надо остаться меня охранять – помнишь же, что дед про демона говорил. А ты устал меньше всех – они действительно вещи тащили, а ты налегке шел. Значит, тебе и идти за грибами.