Алекс Каменев - Воплощение стихии [litres]

– Здравствуй, Григорий, – принц клана Строгановых сел за стол к Мамонтову, вольготно откинувшись на спинку стула. Сцепленные в замок руки расслабленно легли на колени. Голубые глаза уставились на собеседника немигающим взором.

Банкир занервничал еще больше.

Телохранители отошли, оставляя хозяев наедине. Только Кара встала сбоку, разместившись неподалеку от Григория. Судя по нервному дерганью головой, ему соседство не слишком понравилось.

Справившись с собой, член правящего рода властителей Златограда твердо заявил:

– Что все это значит? По какому праву ты врываешься сюда? – тут он не выдержал и почти выкрикнул, перейдя на фальцет: – Что это за спектакль? Я тебе не кто-нибудь, я…

Закончить он не успел, Виктор слегка наклонился вперед и проникновенно бросил:

– Мне прекрасно известно, кто ты. А вот ты, похоже, забыл, кто я и из какого я клана. Может, напомнить?

Принц перегнулся через стол и ленивым движением протянул руки к ментату.

От неожиданности тот качнулся назад и едва не упал на спину.

– Да как ты смеешь! Ты совсем с ума сошел?! – глаза банкира горели яростью, негодованием… и страхом, едва заметным, выглянувшим с самого дна.

Григорий попытался вскочить на ноги, идеальный пробор потерял лоск, галстук ручной работы сбился, ворот шикарного пиджака смялся в гармошку.

Легкий толчок по плечу со стороны Кары заставил багрового от злости дельца рухнуть обратно.

– Сидеть! – прозвучало ударом хлыста. Толчок она подкрепила всполохом магии Смерти.

Послушался. Еще недавно надменный, холеный банкир теперь походил на загнанную в угол крысу.

– Вы, по-видимому, в своих небоскребах совсем берега потеряли, – тихо сказал Виктор. – Думаешь, вам это сойдет с рук? Думаешь, другие кланы не догадаются, чем вы тут занимаетесь?

Григорий пытался храбриться.

– Не понимаю, о чем ты, – нагло сказал он и с опаской покосился на Кару. Окутывающая девушку аура Смерти действовала на мага угнетающе.

Виктор снова наклонился вперед.

– Ты же понимаешь, что предательство не простят. И ты знаешь, кого пошлют разбираться с ублюдками-ренегатами, – проникновенно прошептал ледышка. – Знаешь, что мы с Полиной сделаем с тобой, твоим кланом и всем вашим разлюбимым городом? Ты ведь знаешь нас. И знаешь, на что мы способны.

Мамонтов вздрогнул. Перед глазами банкира промелькнули апокалиптичные картины ближайшего будущего. Разрушенный Златоград, сотни тысяч убитых, обломки небоскребов и уничтоженные улицы, и над всем этим ужасом – поступь Вечного Льда.

Принц склонился еще ниже и проникновенно пообещал:

– Златоград познает гнев Владык Холода, и ничто его не спасет.

Глаза молодого мага медленно затягивала пленка тяжелой синевы. Что-то изменилось в окружающем пространстве, словно по нему прошла волна чего-то неосязаемого. У каждого, кто находился в этот момент в зале, вдруг появилось четкое ощущение обреченности.

Никто и ничто не сможет укрыться от силы, что возникла здесь и сейчас. Она найдет, поглотит и будет мучить целую вечность, наполняя разум безумием и бесконечным страданием. Это чувство безысходности проявило себя так четко, что даже Кара, последовательница магии Смерти, вдруг ощутила себя хрупкой и беззащитной.

Вечный Лед. Он не убьет, нет, так легко никому не отделаться, он вморозит жертву в свою плоть, будет медленно выпивать тепло, пожирая жизненную энергию. Вот что вызывало ужас. Не смерть, не гибель, а бесконечный плен, откуда невозможно сбежать.

Температура в зале стремительно падала, губы ментата затряслись, из припухлого рта вырвалось облачко пара.

– Не-е надо, – проблеял он.

Кара вздрогнула, ей вдруг показалось, что сквозь лицо Виктора проглянуло нечто чуждое миру тепла и света. Будто маска сползла, обнажив истинную суть второго из Близнецов.

– Говори, – выдохнул принц.

Лицо Виктора заострилось, приняв выражение холодной жестокости, затянутые синевой глаза внушали безотчетный страх. В какой-то момент ледышка совсем перестал походить на человека.

Мертвенный холод растекался по залу, заключая живых в свои объятия.

Каре пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться на месте, инстинкты настойчиво требовали бежать сломя голову, но онемевшие ноги не слушались. Вихрь силы, плясавшей по залу, поражал своей мощью, гася любые мысли о возможном сопротивлении.

– Я-яя… я-яя… я-яя… – Григорий заикался, в мутных глазах застыл ужас, он смотрел на склонившегося над ним молодого мага, совершенно не похожего на обычное существо, и не мог ничего выговорить. Стало понятно, что еще немного – и он просто не выдержит и сойдет с ума.

– Господин, – тихо позвала Кара, каким-то чудом найдя в себе силы протолкнуть слова сквозь онемевшие мышцы гортани. – Он не может говорить.

Она не знала, как ей удалось перебороть себя и произнести слова вслух, но это сработало. Словно опомнившись, Виктор дернул уголком рта, приходя в себя, и плавно откинулся обратно на спинку стула.

Григорий смотрел на него с ужасом.

Прошла целая минута, невидимые простому человеческому глазу вихри энергии, бушевавшие в зале, затихали, постепенно успокаиваясь. Температура возвращалась к привычному уровню систем климат-контроля ресторанного зала.

Кара смотрела на Виктора, принц выглядел рассеянным и слегка утомленным.

– Итак, я слушаю, – проронил он спустя какое-то время.

Опасаясь, что молчание упрямого ментата опять спровоцирует ледышку, Кара подхватила со стола серебряный нож для разделки рыбы и поднесла лезвие к лицу Григория.

– Я тебе глаза вырежу, если не начнешь говорить, – мрачно пообещала она.

И банкир сломался, поток торопливых признаний хлынул полноводной рекой. Он говорил и говорил, торопясь выложить все, что ему известно, и даже то, о чем только догадывался.

Первичное предположение оказалось верным. Инфильтрация боевиков-папистов произошла через таможенные службы Златограда. Оружие и снаряжение тоже предоставили ушлые дельцы из золотых небоскребов.

Начался быстрый допрос, посыпались уточняющие вопросы.

– Кто меня подставил? Это звенья одной цепи? Магоборцев тоже поддерживаете? Какая конечная цель? Кто еще вовлечен? Фракция пацифистов с этим связана? Кто с этим связан? Какова структура заговора? Есть единый центр управления? Кто стоит во главе? Князь?

На последних фразах Григорий дернулся. Виктор по-волчьи оскалился. Сейчас он напоминал хищника, почуявшего добычу.

– Значит князь, – утвердительно заявил он.

– Князь давно уже ничего не решает, – непослушными губами прошептал Григорий. В глаза банкира поселилась обреченность.

Виктор нахмурился.

– Как это? Я видел его на открытии клановых башен, он выглядел нормально для патриарха своего клана.