Александр Якубович - Война жреца. Том III. Финал

К концу второй недели мы прошли Талахан и вышли в предгорья. Энжи оказалась права: на первом же привале мне попался отличный кусок гранита, размером со среднюю тарелку. Именно такой камень я смогу без проблем спрятать в сумках и он был достаточного размера для того, чтобы сделать из него небольшой алтарь.

— А теперь смотри. Лу рядом нет, так что тебе придется аккуратно прокачивать силу жреца через этот камень, — наставляла меня Седьмая. — Только не переусердствуй, пожалуйста. И следи за тем, чтобы твоя собственная сила не примешивалась в процессе, или Лу не сможет увидеть алтарь.

— Как это вообще происходит? Ну, с точки зрения бога? — спросил я, устраиваясь поудобнее у костра.

Энжи пожевала губы, пытаясь подобрать наиболее четкую аналогию.

— Представь, что ты находишься посреди людной площади, и со всех сторон доносятся сотни голосов. Алтарь — это голос, который зовет именно тебя, и как только ты начинаешь его слышать, то все остальные голоса становятся тише. Как-то так.

Я удовлетворился подобным объяснением и принялся за работу. Надо спешить, потому что голос Лу я слышал все реже и реже и меня это очень беспокоило. Я не делился своими тревогами с Энжи, но, думаю, Бард и сама заметила, что я стал намного более нервным и дерганым за последнее время. Лишь бы успеть и не случилось ничего непоправимого.

Я продолжал работу над алтарем всю дорогу до Апахабаса — больше месяца. Мы заходили в крупные города, где меняли лошадей примерно каждые двести лиг, огибали селения поменьше, если у нас хватало припасов. Моя задница почти полностью сбилась о седло до состояния камня, не лучше себя чувствовала и Энжи. Одно дело, выехать на лошади на прогулку или даже на пару дней в другой город, а другое — преодолеть верхом более тысячи лиг. Не представляю, как кочевники буквально живут в седлах.

Каждый вечер, сразу после еды, я садился у костра и начинал прокачивать жреческую силу через кусок гранита, постепенно превращая его в алтарь. Бард уверяла меня, что к моменту нашего прибытия в Апахабас моя работа будет окончена, но вот, титанических размеров столица уже виднеется на горизонте, в воздухе запахло морем и солью, а Лу так со мной и не связалась. Единственное изменение, которое подтвердило то, что я все делаю правильно — голос моей богини стал стабильнее, теперь я слышал ее буквально каждую ночь, а иногда и днем, когда бодрствовал.

Я поделился этой информацией с Энжи, но то ли Седьмая слишком устала после нашего огромного перехода, то ли уже просто не могла слушать мои разговоры об алтаре, внятного ответа от нее я не дождался. Хотя и заметил, как всколыхнулись на мгновение ее эмоции.

Впрочем, не только у меня дела не клеились. Соф с нами так и не связался, и это волновало Барда намного сильнее, чем мои потуги над куском гранита. Я буквально кожей чувствовал, как нарастает нервное напряжение Энжи и как она мечется между гневом и непониманием — а иногда и страхом. То, что Соф ее услышал, она была уверена на сто процентов, как и уверена в том, что причины молчания Мудреца далеко не радужны и сулят нам неприятности.

— А если он вообще не ответит, не явится, что тогда? — спросил я, подводя коня к небольшой сторожке у дороги.

Крепостных стен у Апахабаса не было, цитадель высилась только на месте старого города. Да и не имели смысла круговые фортификации в случае такого населенного пункта.

— Без понятия, — дернула плечом Энжи, — останусь смертной.

— Я так понимаю, это тебе не в новинку, да? — закинул я удочку.

Глаза девушки нехорошо сузились. До нее наконец-то дошло, что она сболтнула лишнего.

— И кем же ты была? Бардом Энжи?

— Именно, бардом Энжи. Вообще, у нас был дуэт, я пела, он играл, — хмуро ответила Седьмая.

— И что потом?

— А как заканчивается любая жизнь? Я умерла, а потом осознала себя… Уже Бардом, — ответила она.

— И давно?

— А это имеет значение?

— Хочу понять, насколько ты стара, вот и все, — легкомысленно ответил я.

— Двенадцать тысяч лет, — через некоторое время ответила Энжи. — Примерно столько прошло. Плюс-минус лет пятьсот.

Я только мысленно присвистнул.

— И уже тогда были барды и вообще, культура пения?

— А с чего им не быть?

— Ну, у меня дома за этот срок люди прошли путь от жизни в пещерах и освоения огня до… Ну ты сама в курсе, большинство магов, да и богов Таллерии скорее удавятся, чем повторят хоть десятую часть тех достижений.

Тут я был абсолютно прав. Большинство технологий моего родного мира были просто недоступны для Таллерии, даже при наличии магии и богов.

— Тут время течет иначе, — ответила Энжи, пропуская очередную телегу, — были конечно времена…

— Какие?

— Около семи тысяч лет назад была большая зима, мало кто выжил, а Геора запретила нам вмешиваться, — стала рассказывать Энжи. — Похожее повторилось еще две тысячи лет назад, но уже не так трагично. Был еще культ Крови, войны, в которых участвовал Пал… Большой мор пятьсот лет назад, который породил Лу, о нем ты знаешь. Короче, много всего.

Рассказ о катаклизмах и эпидемиях меня не слишком удивил. Мой мир тоже пережил многое. Но вот тут люди все же не переступили определенную черту, так и не смогли избавиться от феодализма и уйти от персонального производства к полноценным мануфактурам и фабрикам. И мы оба знали, кто этому мешает всю историю.

Боги и магия.

Въехали мы на территорию Апахабаса после полудня и времени на поиск жилья особо не осталось. Пришлось довольствоваться относительно чистым постоялым двором на северной окраине города, из которого мы уже на следующее утро перебрались южнее, ближе к порту и гавани. Ведь рано или поздно наше путешествие продолжится и, как я планировал, это будет дорога морем. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы прийти в себя после этой колоссальной поездки длинною почти в шесть недель — и это только если считать от границы Империи. В общей сложности путь занял у нас почти все лето. В этом плане нам повезло, потому что не представляю, чтобы мы делали, если бы ехать пришлось зимой, во время, когда температура по ночам опускается ниже ноля, а световой день длится хорошо, если часов восемь-девять.

Уже в городе я смог перевести дух и нормально погрузиться в чертоги разума. Причем момент был выбран осознанно — когда я слышал зов Лу. Она была где-то в бездне и я понадеялся, что мое присутствие на изнанке мироздания поможет ей выйти на свет нового алтаря.

Я привычно уселся на полу в своей комнате, сложил ноги, сделал несколько глубоких вдохов и нырнул в бездну. Мгновение, и перед моим взором уже предстала плоскость моего собственного сознания, а вокруг — бушующая бездна.

В городе было очень многолюдно, от чего вязкое темное марево, из которого состояла изнанка мироздания, была активнее, чем обычно. Я постарался отрешиться от происходящего и не всматриваться в переливающиеся узоры пустоты, а сосредоточился на Лу. Прямо сейчас, в реальности, передо мной лежал кусок гранита, который я превратил в алтарь, так что я еще раз огляделся и взял примерное направление на камень. Где-то здесь, в этой точке бездны, если сопоставлять ее с реальностью, и должен лежать плод моих трудов. Сигнальный маяк для моей потерявшейся жены.