Владимир Сухинин - Закон долга [litres]

– Вон он, переодетый в крестьянина, на телеге едет. Смотри-ка какой хитрец!

Шуань тоже увидел крестьянскую подводу, на которой сидели два крестьянина – один крепко сбитый, широкоплечий, другой худой и сутулый.

– Который из них?

– Тот, что худой.

– Что делать будем?

– Не знаю, Луй Ко. Посмотрим. Потом, если не придумаем ничего, поедем следом.

Но воз, проехав постоялый двор, остановился, и худой крестьянин, спрыгнув с телеги, направился в трактир. Заглянул в продымленный зал, мельком оглядел, увидел кого-то и кивком головы позвал за собой. Шуань и Уильям низко наклонили головы и сделали вид, что сосредоточенно чистят рыбу.

– Он не один, тут целая банда, – прошептал шуань.

– Вижу, – тоже шепотом отозвался сыщик. – Поедем следом.

– А потом?

– Не знаю, что-нибудь придумаем. Он же не знает, кто его выслеживает.

– Хороший план, – усмехнулся шуань, – а главное, конкретный. Поедем следом, что-нибудь придумаем.

– Не ворчи, предложи лучше.

– Лучше не могу.

– Тогда пошли выполнять мой.

После того как торговец и мужчина, которого он позвал, ушли, сыщик и шуань посидели еще несколько минут и, встав, вышли из трактира. Сели в коляску и, неспешно погоняя лошадей, поехали за подводой. Когда они ее нагнали, в повозке сутулого торговца уже не было.

– Скрылся гад, – прошипел шуань. – Надо было его в городе брать.

– И что бы мы ему предъявили? Что он разговаривал с убитыми южанами? – невесело усмехнулся Уильям. – Уверен, что у него есть рекомендательные письма от влиятельных людей. Его бы даже задерживать не стали.

– У тебя чрезвычайные полномочия, и мог бы приказать арестовать его, – не сдавался шуань. – А под пытками он бы разговорился.

– Не сомневаюсь, что у такого типа стоит блокада, – спорил, держась за свою позицию, Уильям. – Он бы сдох, и все.

– А сейчас что мы можем сделать? Искать его? Только где? А потом что?

– Думаю, он сам нас найдет, тогда и будем думать, что делать. Поехали к де Ро.

– Поменялся план?

– Э-э-э… Несущественно. Мы же все равно туда направлялись.

Воз остался далеко позади, и дорога привела в холмистый смешанный лес. Здесь чувствовалась сырость, кружили и пищали комары. Извилистая, покрытая пожухлой листвой дорожка петляла среди невысоких холмов, на которых росли вперемежку сосны, раскидистые осины и дубы.

Уильям от однообразной качки задремал, но быстро проснулся.

Сзади раздался конский топот. Шуань привстал и оглянулся. Затем, не садясь на козлы, стал хлестать длинным кнутом лошадей.

– Вот и объявился! – зло прокричал он. – За нами погоня!

Уильям удивленно посмотрел на шуаня и выглянул из коляски. За ними мчались, по-разбойничьи посвистывая, всадники. Сколько их было, он не углядел. Но его сердце бешено застучало в груди.

Шуань понукал лошадей и нещадно хлестал их кнутом. Скорость коляски заметно возросла и немилосердная тряска тоже. Коляска неслась по узкой дороге и на поворотах сильно кренилась, казалось, еще немного, и вот-вот перевернется набок. Но шуань мастерски управлял повозкой и вовремя успевал ее выровнять.

Уильяма швыряло от стенки к стенке. Он не успевал ухватиться и обрести равновесие. Его ноги то и дело взлетали выше головы.

– Сейчас повернем, и ты прыгай! – прокричал шуань. – Не мешкай, я их уведу! Вдвоем не оторвемся…

Уильям хотел кивнуть, показать, что понял, но только сильно ударился плечом.

– Прыгай!

Но очередной крутой поворот коляски отбросил Уильяма к противоположной стенке, и он упал на спину.

– Прыгай! – в бешенстве заорал шуань и, заметив, как тот цепляется руками за борта, толкнул сыщика ногой в грудь.

Уильям выпал из коляски, но не с той стороны, с какой задумывал. Он перевернулся кувырком через голову, больно ударился спиной и, обдирая руки и лицо о колючки, по инерции закатился в кусты, где и застрял. Хотел приподняться, и тут ему на спину прилетело. Он упал на живот и затих. Превозмогая боль и страх, он лежал, не зная, видно его с дороги или нет. Он молился всем богам, которых знал.

– Великий Хранитель, спаси и сбереги… Госпожа удача, не отвернись от меня… Зачем я согласился на эту авантюру! Мало мне было подземелья… О хранитель очага и дома, не выдай… Духи леса, укройте!

Он слышал приближающийся топот копыт и свист преследующих их всадников. Уильям вжался в землю, боясь пошевелиться. Вскоре топот затих вдалеке.

«Пронесло! – радостно забилась в голове мысль. – Не увидели». Он поднял голову и осторожно огляделся. Под рукой лежал кожаный баул.

«Так вот что врезалось мне в спину! Шуань выкинул мои вещи».

Не вставая, Уильям подхватил баул и на четвереньках продрался сквозь густые кусты малины. Выглянул на дорогу и, поднявшись, пригибаясь, быстро перебежал ее, а затем со всех ног бросился в глубь леса. Этот лес он немного знал. Там дальше через лигу есть болото, и, если его будут искать, он может спрятаться на островке.

Добежав до болота, он начал успокаиваться. Устало прошел оставшиеся шагов тридцать и, обессиленный от быстрого бега по лесу, буквально свалился под иву.

Уильям вытер разъедающий глаза пот и, тяжело дыша, стал отдыхать.

«Они меня не найдут, лес густой», – успокаивал он себя. Пойди найди, где он выпал из коляски.

Постепенно мысли пришли в порядок.

«Торговец оказался хитрым, он вычислил нас. Но как? Может, потому что рядом со мной был шуань. Приметный тип. А то, что этому убитому мураде служили узкоглазые, он должен был хорошо знать. Что же делать?»

Ничего стоящего не придумав, он решил переждать здесь, а вечером вернуться в город. Что будет делать по возвращении в город, представлял смутно. Может, отсидится, может, в Хволь к магу поедет. Что он может сделать один? Только бестолково умереть. А этого Уильям очень не хотел.

Так он просидел около часа и стал потихоньку дремать. Он бы даже уснул, если бы не кусачие комары.

Его покой что-то нарушило. Что-то, что выбивалось из естественных, привычных звуков леса – шума листвы вверху деревьев от напора ветра, пения птиц, трескотни кузнечиков и жужжания комаров. Уильям напрягся и прислушался.

«Нет, показалось», – успокоился было он и встрепенулся, отчетливо расслышав далекое ржание лошадей. Выпрямился, ухватив баул, и снова услышал ржание.

«Выследили!» – Тревога заполнила его душу. Он не был трусом, но понимал, что по его душу идут не простые разбойники, а он хоть и умел драться, но не владел ни мечом, ни магией. Единственное его оружие – это кистень. Он обычный городской боец, но не воин.

Уильям непроизвольно потер подбородок, решая, что делать. Его взгляд суматошно заметался по глади болота.

«Надо уходить, найдут же!» – забила набатом тревожная мысль, и не мешкая Уильям побежал к болоту.