Михей Абевега - Сыскарь [litres]

Неудачно. Дротик, бздынькнув, вонзился в березовый ствол, за которым благополучно и укрылся злодей. Ну, не ворошиловский я стрелок. Да и к оружию такому не привык.

– Что, промазал? – тут же ехидно поинтересовался переговорщик. – Минус один заряд у тебя, а мой человек невредим!

– Это поправимо! – крикнул я в ответ, не отрываясь от прицела.

– Господин дознатчик, – тихо окликнул меня жандармёныш, – давайте лучше я попробую.

– А сможешь? – глянул я на паренька с сомнением. Только что калачиком сворачивался, а теперь уже стрелять собрался.

– Так выбора нет, – сказал он и немного скривился, поднимая руку.

– Вы не сомневайтесь, господин дознатчик, – решил ротмистр поддержать своего подчиненного, – Соколов у нас меньше года, но успел уже показать себя как стрелок отменный. Из дротовика муху подстрелить может.

– На держи, Соколиный Глаз, – не став спорить с ротмистром, протянул я парню ружье. – Патроны береги. Заряды в смысле.

– А у меня еще есть запасные. Ошибся их вожак.

– Эй, дознатчик, время не тяни! – крикнул переговорщик, а возможно, и вправду предводитель бандитов. – Это ты зря считаешь, что спешить не нужно. Если сейчас не договоримся, я решу, что ты против моего предложения. И тогда нам придется вас убить. Всех.

Громко щелкнул дротовик Соколова, и короткая перебежка еще одного злодея закончилась его грузным падением.

– У тебя минус один человек! – не смог я не прокомментировать меткий выстрел унтера.

– Это ничего не меняет! – Голос вожака стал более сердитым. – Мы-то себе можем позволить дождаться темноты, чтобы спокойно перебить вас всех. А вот вы со своими ранами можете так долго и не протянуть.

– Соколов, давай-ка ко мне, – позвал жандарменыша ротмистр. – А то мои близко уже подобрались.

– Сейчас, – не отрываясь от прицела, ответил тот и снова выстрелил. – Готов!

И точно, вдалеке из-за ствола дерева вывалился очередной не то убитый, не то подраненный бандит, срочно решивший прилечь на травку. А я его даже не видел.

– Молодец, Соколов, – похвалил я парня. – Вернемся в город, буду ходатайствовать о твоем награждении. Глядишь, и лычку еще одну на погон получишь.

– Это если вернемся. – Жандармёныш тяжело перекатился на другой край нашего стихийного укрепрайона, поменявшись местами с ротмистром. – Прав бандюк, потемну они нас в кольцо возьмут и числом задавят. Уходить как-то надо. Может, по оврагу попробуем уйти?

– Не выйдет, – покачал я головой. – Думал я о том уже. Ваших ребят кто-то пострелял. И, скорее всего, как раз по оврагу к ним подобравшись. Наверняка рассчитывали, что мы в крайнем случае туда пустимся удирать, и засаду устроили. А если даже и нет, так пока мы до оврага доковыляем и на дно спустимся, бандиты заметят и добежать успеют. Расстреляют нас сверху, как в тире. Очень удобно, и могилу рыть не нужно. Разве что к воде ломануться и вплавь попробовать.

– Вода холодная, – покачал головой ротмистр, – с зимы не согрелась еще. Долго не выдержим, околеем.

– Есть! – подбив еще одного из нападавших, радостно доложил Соколов. – Еще троих положу, и мы счет сравняем, не зря пропадем.

Что-то не хотелось мне помирать даже при равном счете. Ну их на фиг, такие расклады!

– В общем, выход один, – констатировал я, подводя итоги, и заорал: – Слышь, любезный?! Не знаю, как там тебя! Давай побеседуем!

– Надумал сдаться? – тут же отозвался главарь.

– Еще думаю, – не стал я его сильно радовать, – хочу условия обсудить.

– Что вы такое удумали, – тревожно вскинулся ротмистр, – господин Штольц?

– Да есть одна задумка, – поспешил я его успокоить. – Не переживай, вас я не предам.

– Какие еще условия?! – весело поинтересовались из леса.

– Хочу обсудить вопрос сохранения жизни моим спутникам! – решительно прокричал я. – Без этого я не сдамся!

– Обманут, – нахмурился ротмистр, – как есть обманут.

– Знаю, – кивнул я и снова закричал: – Ну так что, поговорим?!

– Ну, давай поговорим! Иди сюда!

– Далеко не пойду! – упрямо заявил я. – Подходи тоже, мы не будем стрелять.

Соколов ухмыльнулся и заверил меня:

– Не сомневайтесь, снесу, едва покажется.

Но вожак бандитов оказался предусмотрительным.

– Только при условии, – прокричал он, – что дротовик ваш человек поставит на виду, прислонив к дереву! Увидим, что оружие хоть чуть-чуть шело́хнется, наделаем в тебе дырок.

– Хитрый гад, – покачал головой ротмистр. – Так он окажется в более выгодном положении.

– Это мы еще посмотрим. – Я почему-то был уверен в своей затее и постарался успокоить ребят: – За меня не переживайте. Выкручусь. Соколов, сделай, как он сказал. Только сначала перезаряди дротовик, чтоб обойма полная была. Как только я уложу главаря, хватай свое ружье и прикрывай меня.

– Понял, – кивнул парень.

А Пехов удивленно спросил:

– Уложите? Как?

– Есть средство, – ухмыльнулся я, вытаскивая из-за пояса пистолет, передергивая затвор и взводя курок. – Ротмистр, не одолжите мне вашу фуражку? Только мне придется ее испортить.

– Да забирайте. Мне уже все равно, – махнул рукой Пехов. – Даже если выберемся отсюда, обмундирование выбрасывать придется.

Это точно, видок у мужика еще тот был. Теперь он в своей безрукавке, напрочь изгвазданной кровью, грязью и соком травы, больше на разбойника походил, чем на жандарма. Ну да нам и не на параде маршировать.

Нет, не подойдет мне офицерская фуражка ротмистра. Слишком жесткие околыш с тульей. А вот у Соколова унтер-офицерский головной убор куда мягче будет. Не фуражка, а форменная панама с козырьком и кокардой. Картуз, одним словом.

Парень, как и его командир, жадничать и упираться не стал. Позволил прихватизировать фуражку без лишних слов. Хороший пацан, правильный. В лепешку расшибусь, но выбью ему повышение. Потом.

А пока я аккуратно, чтоб не нажать случайно на спусковой крючок, сунул снятый с предохранителя пистолет внутрь мягкой фуражки, запихав его в расширение тульи.

Положив указательный палец на защитную спусковую скобу, взялся за рукоять пистолета, прихватывая заодно и околыш фуражки. Теперь есть шанс, что бандит «макарку» не заметит. Проверил, чтоб при выстреле пуля случаем в кокарду не угодила, а то траекторию может изменить. Все, отлично.

Хотел я поначалу оставить пистолет за поясом или в задний карман штанов спрятать. Но подумал, что любая моя попытка сунуть руку под джемпер или себе за спину может насторожить оппонента раньше времени. А оно мне не нужно.

– Ладно, пошел, – сообщил я ребятам и громко оповестил бандитов: – Я выхожу! Не стреляйте!

Не стану врать, страшно было до колик в боку. Коленки ходили мелкой дрожью, а сердце трепыхалось, словно сумасшедшее. Потому как уверенности в том, что переговорщик не врет, а я нужен его нанимателю живым, у меня не было. Так, теплилась малюсенькая надежда, что решит этот засранец все-таки поболтать со мной, хотя бы просто ради издевки, а не прикажет пристрелить, едва я выйду на открытую местность. Но страх был куда сильнее.