Антон Демченко - Опричник [litres]

И хотя мы все же немного выпали из намеченного графика, устанавливая «сюрпризы» для самых опасных из прибывших к стенам базы гостей, стоит заметить, что сама затея прошла без сучка без задоринки. «Слепая» охрана обоих лагерей запросто позволила нам облазить сверху донизу всю притащенную наемниками боевую технику, чем мы, разумеется, воспользовались. Причем обследованию и нештатной «модернизации» подверглись не только выставленные ровными рядками тяжи, но и боевые платформы, возни с которыми оказалось не в пример меньше ввиду того, что у водителей последних нет полезной традиции столь же детального осмотра машин перед боевым выходом. А значит, и особо заморачиваться с выбором мест размещения зарядов нам не пришлось. Колесные ниши для этих целей подошли просто идеально.

– А «язык»? – протянула по внутренней связи Лина, когда мы снарядили «гостинцем» последний «Аргус» и наконец покинули лагерь наемников.

– В принципе… – Я чуть затянул паузу, задумавшись, но все же решил оставить решение на откуп сестрам, заодно подбросив чуток дровишек в костер их сомнений. – Если считать, что наши гости и слинявшие из Рахова соглядатаи родом из одной песочницы, а раскрытие последних привело лишь к ускоренной подготовке штурма нашей базы, то можно не опасаться, что потеря одного бойца как-то изменит их планы. Опять-таки, судя по подготовке и перехваченным радиосообщениям между лагерями, наемники собираются идти в атаку с утра пораньше, а до рассвета осталось не так уж много времени. Так что мы вполне могли бы рискнуть и взять «языка», особенно если нацелиться на новую смену патруля. Их, как мне кажется, не хватятся почти до самого начала операции. А там и отменять штурм уже станет поздно. Но, повторюсь, все это верно лишь в том случае, если наш сегодняшний противник и давешние раховские ищейки – члены одного клуба по интересам. В противном случае результат может быть абсолютно противоположным. Да и признаюсь честно… сейчас я не вижу особого смысла в добыче «языка». Что такого может рассказать рядовой боец? Не командир, не заказчик, обычный наемник, который получает деньги только за то, что стреляет туда, куда укажут?

– А противоположный результат – это… – протянула Мила.

– Полная смена планов противника, – развел руками я.

– Тебя так волнует, что они там напланировали? – удивилась Лина.

– Еще бы, – фыркнул я. – Кто знает, что могут выкинуть эти наемники, поняв, что обнаружены? Может, с ходу пойдут в атаку, а может, разбегутся и попрячутся, делая вид, что их тут вообще никогда не было. Ищи потом придурков по горам и лесам! Оно нам надо?

– Я почему-то сильно сомневаюсь, что эти ребята так просто оставят нас в покое, – со вздохом произнесла Мила под одобрительный кивок сестры.

– Не о том речь, – посерьезнев, ответил я близняшкам. – Сейчас у нас есть немалое преимущество перед нападающими. Они уверены, что мы не знаем об их присутствии, и ведут себя… ну, вы сами все видели. Но вот вопрос: как изменится поведение гостей, когда они поймут, что обнаружены? Где гарантия, что они продолжат действовать по прежнему плану, а не сменят диспозицию, затаятся или вовсе не уйдут прочь, чтобы попытать счастья в другой раз? Через неделю, месяц или полгода?

– Ну один раз мы их уже засекли, так почему бы и не повторить? – пожала плечами Лина.

– А до тех пор сидеть на Апецке и мотать себе нервы в ожидании очередного нападения? – возразила ей Мила. – Так же и свихнуться недолго!

– Знаешь, сестренка, если бы все было так плохо, Кирилл прямо запретил бы нам брать «языка», а он, как ты сама слышала, не возражает! – ответила Малина, да таким тоном, словно выложила неубиенный козырь.

– Мм… ну так-то да… – протянула Мила, явно растеряв всякое желание спорить.

Не понял…

– Так, барышни-боярышни, заканчиваем треп, – проговорил я, мотнув головой. – До смены караула осталось полчаса, решайте быстрее.

Громовы переглянулись, пару мгновений помолчали и…

– Уходим, – в унисон произнесли сестры.

Вот и славно. Тест пройден, ставим галочку и убираемся отсюда подобру-поздорову. Нам еще свои планы верстать и готовиться к обороне. А время-то идет!

Утро наступило, солнышко взошло. А по склону Апецки выползают на полонину боевые платформы наших гостей. Две штуки в сопровождении экипированных для штурма «голышей». «Аргусы» вышли на границу леса и замерли, хищно поводя стволами.

М-да, вот чего-чего, а того, что противник вдруг захочет поговорить перед боем, я не ожидал. Да и Толстый с Самураем как-то уж очень недоверчиво смотрят на белый флаг в руках наемника, замершего перед одной из боевых платформ.

– Значит, имеющиеся ТТК наши противнички решили придержать в рукаве, – протянул Георгий, внимательно рассматривая поступающую с фиксаторов картинку будущего поля боя.

– Как мы и предполагали, – кивнул Евтихов. – Недаром же они собрали все тяжи во втором лагере. Могу поспорить, что и их спецы по Тверди торчат там же. Готовятся к рывку, пока «парламентеры» нас отвлекают и заговаривают зубы. Гиз!

– Да, майор? – откликнулся боец, сидевший в кресле оператора БИЦ.

– Что там по второму лагерю?

– Пилоты осматривают тяжи, – ответил Гиз, увеличив одно из изображений на огромном экране.

– Историк? – повернулся ко второму оператор Толстый. Уточнения вопроса не потребовалось.

– Приказа к выходу пока не поступало, – ответил боец, занятый радиоперехватом переговоров наемников.

– Хм… и кто пойдет чесать языком с этими… – протянул Рогов. – Может, коптер отправим?

– Нельзя, – покачал головой Евтихов. – По традиции переговоры проводятся лицом к лицу.

– Под дулами скорострелок, да? – усмехнулся я.

– У нас тоже турели имеются, – пожал плечами майор охранного отряда. – Так что с этой стороны все честно. Баш на баш, так сказать.

– М-да, весело. – Я почесал затылок и нахмурился. – Ну хоть в «Визеле»-то к ним выйти можно? Или как?

– ЛТК? Почему бы и нет? – отозвался наш неожиданный специалист по переговорам наемников. – Вот если бы мы тяж к ним направили, тут бы беседе и конец настал. А легкие тактики не в счет.

– И то хлеб, – кивнул я и, поймав-таки пытавшуюся ускользнуть мысль, договорил: – Вот интересно, а переговорщик не идет к базе потому, что боится наших хваленых турелей, или потому, что знает о минном поле?

– Нет, здесь все проще. Он двинется вперед, когда кто-то из нас выйдет за ворота, – объяснил Толстый.

– И мы отключим минное поле, – пробормотал запараноивший следом за мной Самурай, не сводя взгляда с экрана.

Молчавшая до этого момента Оля неожиданно поднялась со своего кресла и, оказавшись рядом, ткнула меня пальцем в бок.

– А кто вообще сказал, что наш переговорщик должен идти навстречу этому… парламентеру? Почему, например, Кир не может подойти к ним со стороны леса, например? – произнесла она под недоуменными взглядами Евтихова и операторов БИЦ.