Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Подыскиваете чего, барин? — ну, прям как в каком-нибудь «Эльдорадо». Мэнэджэр, блин, по продажам.

Я начал быстренько соображать, что ему сказать, нельзя же вообще ничего не ответить. Посмотрел внимательно, чего у него нет, и вдруг вспомнил, что в Мраморной башне явно не хватало замка.

— Скажи любезный, а где я могу посмотреть замки?

— Замки? Э-э-э… — Похоже, мне удалось вывернуться. Вроде не без дела глазею, а со смыслом. Опять же совет какой-никакой дадут. Наверное. Нет, точно дадут.

Растерявшийся было торговец, нашел кого-то глазами и прокричал:

— Эй, Микола! — и призывно замахал руками. — Подь сюды. — И уже мне: — Сей момент, Ваша милось, у их всяки запоры есть, и на анбар, и на шкатулку каку.

К нам подошел невысокий молодой человек, одетый почти как Терентий, ну, разве что малость победнее. Он быстро окинул меня своим цепким взглядом, и вопросительно уставился на торговца.

— Микола, тута вот барин замок спрашивали, так я тебя и покликал.

«Покликал»?! Я еле-еле сдержался. Покликал! Ага! На сайт он, блин, зашел! Микола-собака-замок-точка-Русь!

Микола посмотрел на меня уже по-доброму заинтересованно. Ну, как же, потенциальный клиент!

— Какой замочек желаете, Ваша милость?

Я немного замялся. Я ведь ничего не собрался покупать. По крайней мере, сейчас. Но разговор требует продолжения.

— Нельзя ли осмотреть выбор возможных вариантов? — Вот. Пускай пока подумает, что это значит, а я как раз посоображаю над дальнейшим развитием диалога.

Микола ожидаемо завис секунд на пять.

— А не желаете, к нам в лавку пройти, Ваша милость? — выдал он, наконец.

— Очень желаю, — сказал я, обрадованный этим приглашением. — А далеко идти?

— Да нет, Ваша милость. Вон там, за рядами, — и он показал рукой куда-то туда.

— Веди! — бодро ответил я, и совсем было хотел добавить «Сусанин», но одумался.

И мы пошли. Оказалось, что я и половины рынка не видел.

Что только тут не продавалось?! Нет, ну, даже не глядя можно сказать, что никаких джинсов, кроссовок или сотовых телефонов здесь попросту не может продаваться! Так я и не о них. Зато лаптей, валенок, сапог, хомутов, корзинок, горшков… Видимо-невидимо!

Повсюду снуют разночинные люди. А как ещё одним словом назвать посетителей этого места? Одеты все по-разному, в смысле разной степени достатка, «кто в парше, кто в парче, ну, и так, вобче», но все сообразно временно́го периода. Шум их голосов сливается в сплошной гвалт, но вроде бы русскоязычный. Это не может не радовать.

Я старался не отстать от моего провожатого, но и он тоже постоянно оглядывался, контролируя наличие подопечного. А подопечный — я — вертел головой по сторонам. Так, а как же?! Надо ведь выяснить, что здесь продаётся, и почём оно тут. Правда, понять уровень местных цен никак не получалось. Я не смог разглядеть ни одного ценника, по совершенно банальной причине. Их тупо не было! От слова «СОВСЕМ»! Ладно, с этим можно подождать.

Но тут мы выходим на открытое пространство. Открытое, потому что здесь нет лотков, а вот народу хватает. И весь этот народ толпится вокруг чего-то. Из этой толпы доносится ранее неразличимый голос:

— А вот кто Трофима побьёт, тому рупь серебром! — голос зазывалы заставил и меня остановиться.

Я не собирался драться с неведомым Трофимом, просто провожатый мой повернулся ко мне и предложил:

— Ваша милость, а может, глянем? — в глазах его светился какой-то мальчишеский азарт. — Никто ещё Трофима не побил. Вдруг сегодня кто найдётся!

Я никуда не спешил, да и посмотреть на уровень местных рукопашников, тоже не помешает. Мы начали проталкиваться сквозь толпу. Люди неохотно, но всё же расступались.

Оказавшись «в первом ряду» я начал осматривать «арену». Она представляла собой пространство примерно так пятнадцать на пятнадцать метров (а может меньше, я ведь всё-таки без рулетки пришел) середина которого застлана старыми вытоптанными коврами.

На «татами» стояли двое. На самом деле кто из них кто, и так понятно. Конферансье одетый как Микола с Терентием как раз и оглашал рыночную площадь призывами одолеть Трофима. Рядом стоял мужичара, всем своим видом изображавший непобедимого Трофима. Но, не смотря на очевидное, я всё же спросил своего провожатого:

— А Трофим где?

— Так вон тот, что с зазывалой рядом стоит, — ответил Микола, ничуть не удивившись моей недогадливости. — Здоровущий, страсть! — Последнюю часть фразу он сказал с каким-то восхищением.

Я посмотрел на Трофима внимательнее. Крупный, конечно же, экземпляр, но, помнится мне, что Емельян поздоровей этого будет. Или был… Да, ладно. Всё равно Микола вряд ли его когда-либо встречал, ему сравнивать не с чем. Чтобы скоротать время решил продолжить расспросы.

— И что, никто никогда его не побеждал?

— Не-е-е, — протянул Микола. — Да разишь, его сладишь, медведяку такого?!

— Очень сильный? — глупый, конечно, вопрос, но про что-то же надо говорить.

— Подковы гнёт! — восхищенно ответил Микола.

Я помолчал, придумывая, что бы ещё спросить.

— А правила какие? — наконец-то меня посетила сто́ящая мысль.

Микола повернулся ко мне. Он явно не ожидал такого вопроса. Я спохватился и начал объяснять:

— Я только вчера приехал. Местных порядков не знаю, — сказал и, совсем как Штирлиц, подумал, а не сболтнул ли я чего-нибудь лишнего.

— Ну дак, Ваша милость, можно до первой крови, можно, кто кого на лопатки положит, — похоже Микола был большим поклонником таких развлечений. — А можно кто кого с ног собьет.

— И что? Он во всех этих номинациях чемпион? — спросил я с сомнением. Слишком уж разные стили должны быть.

Потом видя в глазах Миколы замешательство, вызванное непониманием диковинных слов, я переспросил:

— И что, Трофим по любым правилам всегда побеждает?

— Дык а как же! — Воскликнул Микола, подбодрённый интересом с моей стороны к его любимому развлечению. — Вон он какой здоровенный!

— Нихто ишшо Трошку на земь не сбивал! — раздался голос у меня за спиной. — А штоб на лопатки… Не народился такой богатырь!

— Скажешь тоже, не уродился! — это уже другой голос, но тоже сзади.

— Да кажись его в прошлом годе Гришка-стрелец заломал. — Вступил в разговор кто-то третий.

— Ну, не велика доблесть, с пьяным-то сладить! — похоже, Трофим здесь был если и не популярен, то уж точно знаменит. — Чего ж он здесь-то не выходит? Али рупь серебром мало?

После фразы про рупь пошли смешки. Причём насмехались и над Трофимом, и над неизвестным мне Гришкой. Ни Гришка-стрелец, ни Трофим не были народными любимцами в полном смысле. Трофим нет-нет, да и устраивал пьяные дебоши, а Гришка-стрелец «как он есть княжий цепной пёс» выступал в роли душителя свободы.

— А до первой крови, это как? — На всякий случай поинтересовался я у Миколы.