Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Его милость-то сейчас Трошку-драчуна как есть завалил!

— Иди ты! — Не поверил Василий.

— Да чтоб я сдох тыщу раз! — «побожился» Микола.

— Да как он смог-то?! — не поверил Василий, недоверчиво глядя то на меня, то на Миколу.

— Цельных два ра́за! — добивал его сослуживец. — Перво́й-то раз Трошка пятимшись запнулси, да задом как плюхнется! А сладились-то, кто кого собьёт! Ну, стало быть, барин-то и сбил! А там вишь, нет, не засчитали! Такое началось! — Микола аж глаза закатил.

Мы с Шеном стояли, смотрели и никого не торопили. Для китайца это предстало такой же новостью, как и для Василия, ну а я… Я ведь на поединок не из зрительного зала смотрел, и мнение стороннего наблюдателя меня тоже интересовало.

— Капитон-то — рожа прохиндейская, ничего, мол, не знаю, пущай продолжают! — вдохновенно вещал Микола. — Тут барин как осерчал, да как давай Трошку охаживать! Да всё ногами! То в брюхо ему, то в микитки! Да по морде ему, по морде! Да всё ногами! Трошка-то сперво стоял-стоял, а после ка-а-ак брякнется! Вот те и всё!!! Вот те и Трошка! Вот те и драчун! И без Гришки-стрельца эвона как наваляли!

— Ну, дела! — Только и смог вымолвить Василий, впечатленный столь красочным изложением событий.

А Микола тем временем продолжал:

— Капитон-то ажник с лица спал! Краше в гроб кладут! А и то! Стокма деньжищ отдавать! Барин-то вишь чего, на себя до двух целковых поставил! А Трошка взял, да и не сдюжил. Вот тут четыре рублика вынь и полошь не греши!

— Это как же?! — Обалдело спросил Василий. — За два раза́ штоль?

Трудно было понять, что его удивило сильнее, то, что Трошку кто-то смог побить, или то, что Капитон расстался с такой «кучей» денежных средств.

— Да куды ж он супротив всего миру-то?! — причастность к таким «великим» событиям возвышало Миколу не только в глазах Василия, но похоже и в своих собственных. Он потряс моим головным убором и в голосе его послышались повелительные нотки: — Вот, поменять надобно!

— Что поменять? — Донеслось из-за дверей.

От этих простых слов, произнесённых ещё более уверенным тоном, расправленные только что плечи поникли, крылья выросшие было за спиной, скукожились до состояния полной невидимости, весь остальной Микола тоже как-то сник.

Почти сразу за этими событиями, в дверях появился тот, чей вопрос и послужил причиной столь резкой перемены в поведении нашего любителя боёв без правил. Человек, задавший простой вопрос из двух самых обычных слов, высоким ростом не отличался. Про таких говорят: ниже среднего. Не отличался он и излишней упитанностью, наверно, поэтому казался человеком подвижным и легким на подъём. Именно, подвижным, а не вертлявым. Подвижность у мужчин годам к шестидесяти полностью заменяется степенностью. У этого же человека они умудрялись органично сочетаться. Я думаю, что это и есть сам хозяин лавки.

— Роман Григорич, — пролепетал Микола. — Вот, поменять бы надобно. Всем миром собирали. Иха милость, барин-то Трошку драчуна рыночного одолеть изволили. — Он опять потряс картузом. — Архип-пушкарь да Ефим-рудознатец первыми по полтине положили, а уж потом и иные всякие… Поменять вот надобно.

— Удивили, Шен Косиджанович, — с некоторым недоумением произнёс хозяин лавки, обращаясь к китайцу. — Я наслышан, что Вы не только молниями повелевать умеете, но кулачный бой с простолюдином… Не ожидал право слово. Вот от кого угодно… Нет, никак не ожидал!

— А вот и правильно Вы не ожидали, дорогой Роман Григорьевич! — засмеялся Шен. — Потому что одолеть Трошку изволил вот этот молодой господин. — И показал на меня. — Зовут его Александэр, в наших краях недавно, только вчера вечером прибыл, а вот откуда прибыл, не спрашивайте, нам и врать не придётся!

— Однако, прошу войти, господа! — Роман Григорьевич сделал приглашающий жест, пропуская нас внутрь своей лавки.

Мы вошли. Сначала Шен, потом я, потом Микола, потом Роман Григорьевич, а Василий так и остался на пороге.

В лавке продавались не только замки. Правильнее будет сказать, что и замки там тоже присутствовали. А вот остальные предметы ассортимента, я и опознал-то не все. Нет, то есть, конечно, я сумел различить такие вещи, как тиски, клещи, напильники и разные прочие струбцины, и стамески. Даже какие-то ручные дрели лежали на одной и полок, по-моему, это кловороты или коловороты или каловороты, как-то так. Но назначение значительной части предметов я пока не понимал. Чтобы не прослыть полным невеждой, решил не расспрашивать о них. Большую же часть прилавков и полок занимали весы и разные гирьки для них. В основном это были рычажные весы, но пару безменов я тоже заметил.

Всё это я рассматривал, пока Микола под руководством Роман-Григорича считал мои «призовые деньги». Шен же с любопытством наблюдал за процессом. Микола сортировал монеты по номиналам и складывал в стопки, как я понял, по десять штук. Господин Михайлов считал сами стопки.

— Ну что ж, господин Александэр, — произнёс Роман Григорьевич, когда они закончили. — Ровным счётом двенадцать рубликов и семьдесят шесть копеечек, однако!

— И что удивительно, — заметил Шен, — не то что полушек, а и копеек даже нет. Самые мелкие монеты — грошики.

— Да-а-а, видать славно Вы Трошке наподдали, — Роман Григорьевич произнес эти слова очень проникновенно. И я подумал, что обзавёлся в Армагорске ещё одним хорошим знакомым.

— Славно, Роман-Григорич! Истинный свет, славно! — С жаром подхватил Микола. — Особливо другой-то раз! Как его милость Трошку ногами…

— Миколка! — прервал его хозяин. — Сколько учить тебя болвана? — Господин Михайлов поморщился, как будто кто-то рядом провёл пенопластом по стеклу. — Токма, ишшо, давича… Ты когда-нибудь научишься нормально разговаривать? Ты же не на рынке!

А ведь, действительно, когда мы с Миколой только познакомились, он говорил по-другому. Это уже на «ристалище» он перешёл на упрощённый вариант местного диалекта. Наверное, под воздействием сильных эмоций потерял «контроль».

— Я начинаю жалеть, что лишен был возможности лицезреть Ваш поединок с Трошкой, — с вежливой улыбкой сообщил Шен. Ну, так ведь китайцы вообще народ невозмутимо спокойный. — Трофим, в нашем городе считается непобедимым бойцом.

— Скажите тоже, непобедимым! — Возмутился Роман-Григорич. — Не один же Григорий Шемякин из отряда господина Горбунова может с ним силой померяться?!

— Ну, кто, например? — спросил в ответ китаец.

— А хоть бы и Вы, дорогой Шен Косиджанович, — огорошил всех господин Михайлов. — Мне кажется, Вам этот Трошка вообще на один зуб!

— Да помилуйте, Роман Григорьевич! — со смехом начал отметать свою кандидатуру. — Жители чайной страны и впрямь большие мастера драться ногами, но против доброго кулака не дюжат! — Произнёс он, явно кого-то цитируя. И добавил уже от себя: — Так что Вы уж, пожалуйста, меня из сего списка уберите!