Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Нет, пожалуй, купцами мы не будем. — Ответила за меня Лерка.

— Ремесленниками… — Задумчиво произнёс Горбунов. — Это уж совсем на крайний случай.

— Разночинцами? — спросила Лерка.

Горбунов поморщился, а Морозова глаза закатила.

— Не советую. — Заявил Батлер Михалыч. — Лучше в мещанство.

Теперь поморщилась Лерка. Мне название этого сословия, тоже не понравилось, уж больно слава у мещан в нашем времени дурная. Это вроде как прапорщики в сравнении с офицерами. Отсталость какая-то… Недоделанность…

— Чем же вам мещанство-то не по нраву? — осведомился премьер-майор. — Приличные люди. Ну, да, не дворяне. Так что ж с того? Вот Антонина Макаровна, к примеру, самая что ни на есть мещанка, даром что вдова.

— Антонина Макаровна? — удивилась Лерка. — Какая Антонина Макаровна?

— Тьфу ты чёрт! — выругался Батлер. — Анжелина Макаровна! Хотя на самом деле она Антонина.

Во блин! И тут какое-то закулисье!

— Ясно. — Бесцветно проговорила Лерка. — Псевдоним. Сценический образ. Ясно. У нас тоже так делают.

Да-да! Точно, точно! Я даже трёх человек знаю, которые живут под псевдонимом Малиноские. Маша, Лерка и я.

— Кстати! — вдруг оживилась Морозова. — Мозель Дмитрий Францевич, хозяин гостиницы, мещанин. Уважаемый, знаете ли, человек в городе. Ваш добрый знакомый Роман Григорьевич, тоже мещанин. Приятные во всех отношениях люди!

— Точно! — Бодро согласился Батлер. — А вот Насонов, даром что дворянин… Да что я вам говорю? Вы и сами сегодня всё видели.

— Значит, говорите, выход только один? — обречённо произнесла Лерка. — В мещане?

— Нет, Валерия Константиновна, это не единственный выход, а самый подходящий. — Поправил её Батлер. — Денег у вас хватит. Купите домик какой или квартирку, в мещенском собрании отметитесь, пошлину в казну да в муниципалитет заплатите, и живите себе на здоровье. Пожелаете дело какое завести, опять же, пожалуйста! Вам, Александр Константинович, двадцать один год уже исполнился?

— Не-ет… — протянул я. — Девятнадцать вот через пару месяцев будет. А что?

Батлер оценивающе поглядел на меня, наверное, удивлялся, что я простых вещей не знаю.

— Рекрутская повинность и на мещан распространяется. — Сообщил он. — Но Вы сильно-то не смущайтесь, даже если жребий и на Вас выпадет, так перекупите кого, он за Вас и послужит, да и всё. А Вы учитесь себе на здоровье!

Мы помолчали. Я обдумывал услышанное, Лерка, наверное, тоже, Батлер любовался произведённым впечатлением, а вот про что могла думать Морозова, просто ума не приложу.

— Получается всё-таки мещанство? — сказала моя напарница и не весело усмехнулась. — Вот уж никогда бы не подумала! — Она повернулась к Батлеру. — Николай Михалыч, а налейте-ка и мне тоже!

Николай Михалыч удивлённо поднял брови, но больше никак возражать не стал. Вместо этого он жестом подозвал одну из дежуривших в зале официанток, и пока та шла к нашему столику, спросил у Морозовой:

— А Вы, Оленька?

— Я, пожалуй, воздержусь. — Ответила та.

Когда отправленная Батлером за третьей рюмкой официантка ушла, Лерка спросила у Морозовой:

— Ольга Павловна, а Вы не знаете, у господина Мозеля там что-нибудь такое, — она показала на графинчик, — Найдётся?

— Наливка? — уточнила графиня.

— Наливка, коньяк, вино покрепче… что-нибудь такое.

— Ты чё? Напиться собралась? — спросил я у «сестры».

— Последний день дворянской жизни! Это надо отметить! — глядя в пустоту сказала Лерка.

— Вряд ли у Дмитрия Францевича есть что-либо подобное, да и не одобряется это в школе… — вежливо, как мне показалось, ответила Морозова.

Лерка пристально и довольно серьёзно посмотрела ей в глаза, а потом очень «по-свойски» спросила:

— Оля! Если бы тебе вдруг сообщили, что ты больше не графиня, и никогда уже не будешь, и максимум, что тебе светит это стать баронессой, выйдя за какого-нибудь Мнишека. Ты бы расстроилась?

Охреневшая от такого Оля не нашлась, что ответить. Да Лерка, похоже, не очень-то и ждала.

Официантка поставила принесённую рюмку на стол и удалилась. Лерка посмотрела на неё, потом на Батлера и удивила всех ещё раз:

— Ну, что? Разливайте, товарищ майор!

Батлер Михалыч, к которому раньше так не обращались, не то что бы охренел, но удивился настолько сильно, что, не говоря ни слова, просто взял и разлил. Лерка взяла свою рюмку, обречённо вздохнула и со словами: «Не чокаясь!» залпом её маханула. Не знаю, видел ли Батлер такое раньше, но не ожидал точно. Глядя на сморщившуюся Лерку и онемевшего товарища майора, я, то что называется, греть не стал и выпил. На лице у командира силовиков отразилась целая гамма чувств, но как бы там ни было, он тоже выпил. Поставив опустевшую рюмку на стол, он спросил у меня:

— Господин Александр, Вы позволяете младшей сестре употреблять такие крепкие напитки?

Подумав над ответом секунд пять, я произнёс то, что, по моему мнению, проливало на ситуацию наибольшее количество света:

— Видите ли, Николай Михалыч, там, в Австралии я несколько лет был неходячим инвалидом, а Валерия обучалась верховой езде, иностранным языкам и рукопашному бою. Да Вы сами сегодня видели! Так что, если дойдёт до службы в армии, то из неё получится лучший гусар, чем из меня.

Лучший гусар к этому моменту уже отдышалась и, закусив шоколадкой, повернулась к продолжавшей диву даваться графине:

— Ваше сиятельство, а нельзя ли нам такой пузырёк с собой прихватить?

Брови у Батлера взметнулись вверх, но вслух он ничего не сказал. Ольга же, медленно приходя в себя, так же неспешно покивала:

— Только остальных не угощайте.

— Не-е-е, мы тихо. — Заверила её Лерка.

По просьбе Батлера Анжелина-Антонина Макаровна уложила нам несъеденную выпечку и принесённую бутылку в корзинку для пикников. Она ни о чём нас не стала расспрашивать, ну а мы… Мы погрузились в ожидавший нас экипаж. Горбунов отправил своих солдат сопроводить нас до гостиницы Мозеля, а сам, сославшись на срочные дела, откланялся.

Некоторое время мы ехали молча. Лично мне разговаривать не очень хотелось, да и о чём бы можно было говорить, я решительно не представлял. Морозова, наверное, разочаровалась в нас, и от того тоже помалкивала. А Лерка… У неё, по ходу, второе дыхание открылось что ли, ожила и даже повеселела.

— Ваше сиятельство, — обратилась она к Морозовой. — А что это за история про капитана и порутчика с господином Горбуновым приключилась?

— Да, — пользуясь случаем, решил и я прояснить для себя ситуацию. — Его что, из капитанов разжаловали до поручика?

Ольга грустно посмотрела на нас и сказала, обращаясь ко мне:

— Верно, только не из капитанов, а из бригадиров.

— Из бригадиров?! — чуть не выкрикнул я.