Кира Лихт - Золото и тень [litres]

Маэль впервые назвал меня по имени, и то, как он его произнес… Ничего прекраснее я сегодня не слышала! «Л» прозвучала мягко и соблазнительно, а гласные в конце – на экзотический манер. «Интересно, – подумала вдруг я, – точно ли его родной язык французский?»

Внутри меня шла борьба. Пойти или нет? Маэль или спокойствие родителей? Если пойду, то получу его номер телефона, если нет, то останусь образцово-показательной дочерью и совесть моя будет чиста…

– Я могу задержаться максимум на полчаса.

Маэль, казалось, уже знал о том, что я соглашусь.

– Я пойду и все улажу.

С этими словами Маэль направился к Жерару. Перебил его и махнул рукой в мою сторону. До меня донеслось что-то про «тошноту» и «выйти на улицу». Жерар предложил вывести нас, но Маэль отказался, вернулся ко мне и повел прочь. Некоторые посетители провожали нас сочувствующими взглядами, а я сосредоточилась на покалывании, которое распространялось по телу с той секунды, как Маэль с притворной заботой взял меня под руку.

Из третьей галереи мы вышли в узкий длинный коридор, и Маэль повел меня во вторую галерею. Я так волновалась, что всю дорогу молчала. Правильно ли я поступаю? Маэль, конечно, классный, но… Вдруг он солгал? Вдруг «Маэль» – это даже не его настоящее имя? А что, если он…

Маэль резко остановился и повернулся ко мне.

– Ты все еще боишься меня.

Я поспешно замотала головой. Он что, читает мои мысли?!

Маэль вытащил из заднего кармана слегка потрепанный бумажник. Достал удостоверение личности и сунул его мне под нос.

– Вот он я.

– Ты что, это совсем необязательно… – пробормотала я, но все же скользнула взглядом по документу. Маэль Анжу, семнадцать лет, проживает в Париже на улице Дампьер.

– Нет, обязательно, – серьезно посмотрел на меня Маэль. – Сфотографируй.

– Нет…

– Давай уже. – По голосу Маэля стало понятно, что в противном случае он и с места не сдвинется. Я наклонила телефон и сфотографировала его удостоверение.

– В туннеле, ведущем в первую галерею, ловится сигнал. Отправь фото тому, кому сочтешь нужным, и успокойся уже, – сказал Маэль. Мне показалось, что он злится, но потом он улыбнулся и добавил: – Будь мы в фильме ужасов, ты вытащила бы нож и прирезала бы меня в каком-нибудь темном закутке. Обычно безобидные опаснее всех.

– Так вот что ты обо мне думаешь, – рассмеялась я.

Пожав плечами, Маэль убрал удостоверение в бумажник.

– Я бы не возражал, реши ты меня прирезать.

– Да ты просто псих, – сказала я, чувствуя, как от смущения у меня вспыхнули щеки.

– Хм-м-м, – протянул Маэль, направился вперед и, обернувшись, добавил: – Ты меня еще плохо знаешь. А теперь спрячь свой нож и следуй за мной.

Я покачала головой и поспешила догнать его.

– Куда мы идем?

– Ты как маленький ребенок, – вздохнул Маэль. – «Куда мы идем? Когда придем? А когда пойдем обратно?»

Я не поняла, что он издевается, пока не посмотрела на него. Ну и ладно.

– Почему тебе не холодно? – спросила я.

– Супергерои не мерзнут, – отозвался Маэль, поигрывая бровями.

– Все с тобой ясно, Бэтмен.

Не удержавшись, я снова на него посмотрела. Какой же он неотразимый! Не заметив на полу яму, я споткнулась и, потеряв равновесие, налетела на Маэля.

– Похоже, тебе нравится бить безобидных юношей, – Маэль театрально потер ушибленное плечо.

Я проглотила смешок. Маэля можно назвать каким угодно, но только не безобидным. Я сбивчиво извинилась. Маэль криво усмехнулся. Он явно хотел меня подразнить.

– Нам туда, – он кивнул в сторону узкого прохода, перегороженного толстой цепью. К ней была прикреплена желтая табличка «Вход воспрещен».

Я испуганно посмотрела на Маэля.

– Но туда нельзя, – возразила я, машинально понизив голос.

Маэль наклонился и шепнул мне на ухо:

– Знаю.

Я испуганно отшатнулась от него и скрестила руки на груди. Из-за длинных рукавов сделать это оказалось не так-то просто. Маэль почти сочувственно наблюдал за моими манипуляциями.

– Где находится эта твоя выставка? – спросила я.

– Здесь, в катакомбах.

– Тогда почему бы нам не пойти по разрешенной дороге?

– Потому что выставка проходит в закрытом для публики зале.

Я резко втянула в себя воздух. Мне доводилось читать о незаконных выставках, проводимых в закрытой части катакомб. Эти выставки вызывают настоящий хайп, в «Инстаграме» можно найти много фоток. Еще там проводятся легендарные тусовки, за которыми следуют полицейские облавы – для борьбы с незаконной деятельностью был создан специальный отдел полиции. Между властями, управлением музея и катафилами – или «друзьями катакомб», как они себя называют – частенько случаются стычки. Здесь, глубоко под землей, катафилы создали царство, где не беспокоятся ни о правилах противопожарной безопасности, ни о сохранности собственных жизней. В Интернете им поклоняются и восторгаются, пресса называет их «легкомысленными самоубийцами», а власти – «нарушителями общественного порядка, попирающими закон».

Маэль внимательно наблюдал за мной, словно пытаясь понять мою реакцию.

– Так ты катафил, – безо всякого выражения произнесла я.

– Если я сейчас кивну, то ты с криками убежишь?

Я молча покачала головой. Сердце колотилось с такой силой, что, наверное, даже Маэль слышал его стук. Маэль, в свою очередь, тоже насторожился. Вена у него на шее запульсировала. Маэль приблизился ко мне, и я невольно подалась ему навстречу, распрямив скрещенные на груди руки.

– Я знаю эти катакомбы как свои пять пальцев, – заявил Маэль, он поднял руку, как будто хотел успокаивающе погладить меня по плечу, но потом опустил ее. – С тобой ничего не случится, обещаю. Все катафилы знают, какие ходы безопасные, а какие – нет. Мне было тринадцать, когда я спустился сюда впервые. Я прихожу сюда каждую неделю вот уже четыре года. Эти катакомбы стали для меня вторым домом.

Мама с папой с ума сойдут, если когда-нибудь об этом узнают, но сейчас я не хочу думать о родителях. Не могу думать о родителях. Стоило Маэлю приблизиться ко мне, как мир сузился до бабочек, танцующих у меня в животе.

– Эту выставку посещают не только катафилы, но и обычные люди. Мы никогда бы не организовали ее в опасном месте. Ливия, эти катакомбы простоят еще много сотен лет.

Я кивнула, не глядя на Маэля.

– Значит, ты согласна? – тихо спросил он.

– Да, – вскинула голову я.

В ответ Маэль ослепительно улыбнулся, и я подумала, что этой улыбки хватило бы, чтобы осветить все туннели катакомб.

– Тогда вперед.

Маэль подошел к проходу и, ловко перепрыгнув через ограждение, галантно протянул мне руку.

– Прошу вас.

Я закатала рукава, приблизилась к проходу и взяла Маэля за руку. Приподняла подол платья и перешагнула через цепь. Цепь тихо звякнула. Маэль оказался так близко, что мы почти столкнулись. Бабочки вихрем взлетели у меня животе.