Глеб Кондратюк - Возвращение Собирателя Душ. Турнир

Ли Цзиньлун услышав голос своего вчерашнего соперника, впервые с момента прихода на стадион вышел из своих раздумий. Лидер Жителей Поднебесной освободил место возле себя, куда тут же приземлился Лев.

Целитель явно пришел не спроста, поэтому Ли Цзиньлун сразу решил выяснить для чего.

— А чего хмурый такой? Радоваться надо. Ты же дальше прошел, — решил подбодрить собеседника Лев.

Он знал, о чем сейчас думает этот слепой боец. О сегодняшнем своем «сне». По этой же причине сюда и пришел Лев.

— Зачем пришел? — прямо спросил Ли Цзиньлун.

— Да вот сидел, заметил, что ты тут сидишь чернее тучи. Дай думаю, схожу, узнаю как тут у тебя дела, — спокойно ответил Лев.

Его собеседник ничего не ответил, прислушиваясь к своим чувствам. У слепоты были свои плюсы. Благодаря обостренным чувствам китайцу удавалось практически безошибочно определять, врет человек или нет.

Почти всегда.

Нынешний его собеседник не проявлял никаких признаков лжи, но он точно пришел сюда не просто, чтобы поднять настроение своему вчерашнему сопернику.

— Ты кстати думал о том, что я тебе вчера сказал? — не дожидаясь ответа китайца, задал вопрос Лев.

Ли Цзиньлун хмыкнул. Думал ли? До он сегодня всю ночь буквально видел то, о чем ему вчера рассказывал целитель!

— Знаешь, иногда наше подсознание может пытаться нам что-то сказать или рассказать. Не стоит от этого отмахиваться, наоборот, мой тебе совет прислушивайся к этому, — произнес Лев, глядя в небо, — иногда это может кардинально изменить жизнь в лучшую сторону.

Ли Цзиньлун опешил: Лев знал про его странный сон, поэтому и пришел!

— Откуда? — только и смог произнести китаец.

— Бессмертный Оплот. Этим все сказано. Захочешь прийти поговорить — я всегда готов.

После этих слов Лев поднялся и отправился обратно к своим.

Глава 228

В следующих восьми поединках участвовал не кто иной, как самый неунывающий уроженец Африки, старик Гачи Игве. Об этом человеке было известно далеко за пределами его собственного континента. Самый необычный член верхушки Африканского Союза Перерождённых.

У старика был не свойственный его возрасту, непоседливый характер. Минувшие годы тоже не должны были доставить ему радости. Жизнь у Гачи выдалась не сладкая и все же старик сумел сохранить в себе такой большой огонек из озорство, добродушия и веселья.

Характер Гачи удивлял Элима еще в прошлой его жизни, а после всего пережитого, старик стал для него ходячим чудом. Он прожил больше тысячелетия, видел другие расы и цивилизации, но не мог понять, как этому человеку удалось сохранить такие приятные, присущие детям черты, черты?

Когда Гачи поднялся на арену, трибуны заревели.

О старике ходило много историй. Не о его силе или способностях, а о его жизни, поступках и смешных историях, в которые старик с завидной частотой попадал.

Этому человеку симпатизировали все, кому было известно кто он такой.

Старик повертелся, помахал трибунам в ответ и даже что-то прокричал. Что именно разобрать никто не смог из-за шума толпы. Только те, кто хорошо его знали, что старик бранился на каком-то редком африканском диалекте. Не со зла, просто потому, что мог это сделать.

Элим не смог сдержать улыбки, увидев, как хихикает довольный собою Гачи. Будто нашкодивший ребенок, уверенный в своей безнаказанности.

Старик был одет в штаны с кучей карманов, скорее всего набитых чем-нибудь сладким, удобные, высокие сапоги и чистую белую рубаху. Верхние пуговицы расстегнуты, рукава закатаны до самых локтей. Все это чтобы не мешало окружающим видеть неимоверное количество колец, браслетов, феничек, кулонов и цепочек и прочих мелочей, что украшали руки и шею африканца.

На голове у него была бандана, закрывающая бритый череп, украшенная необычным узором и несколькими металлическими вещицами.

Такое нагромождение всяких украшений на любом другом казалось бы полной безвкусицей, но на Гачи это по какой-то причине смотрелось красиво и целостно, будто нет ничего лишнего и все эти разноцветные диковинки части одной целой сборки.

На кожаном поясе, кто бы мог подумать, таким же образом украшенном, как и руки Гачи, висел длинный, прямой меч.

Никакой брони на нем сейчас не было. В подземелье он одевал её, но на Турнире предпочел остаться в обычном своем облачении.

Его противником оказался здоровенный детина, выше Яна, с квадратным лицом и огромной булавой. Эдакий ходячий таран.

— Прости мальчик. Негоже старшим драться с младшими, но так уж вышло, — заранее извинился Гачи, доставая из ножен свой меч.

Вопреки достаточно вызывающему внешнему виду, меч у Гачи был самым простым. Без всяких украшений и узоров. Такой, каким и должен быть настоящий, боевой меч, имеющий лишь одно назначение — убивать.

— Еще неизвестно кому придется извиняться старик, — хмыкнул парень, перехватит булаву поудобнее.

— Вот уж сомневаюсь, — тихо прошептал Гачи.

Его противник был закован в латы с ног до головы. Самый подходящий для него противник: медленный, неповоротливый и скорее всего не достаточно меткий, чтобы задеть не то, что самого Гачи, а даже его иллюзию.

Судья отдал сигнал к началу поединку и в этот момент Гачи сделал маленький шажочек в сторону, однако для всего остального мира старик остался стоять неподвижен.

Он успешно создал свою иллюзию.

Гачи стоял к Элиму лицом, поэтому он мог видеть широченную улыбку африканца, как у кота которому сметаны дали.

Этот старик что-то с чем-то. Элим, наверное, и сам никогда бы не стал использовать способность Гачи, окажись она у него, подобным образом. Он бы скорее всего использовал лук, чтобы пока противник отвлекается на иллюзии всадить стрелу ему промеж глаз. Гачи действительно был уникумом.

Хоть его иллюзия и не может обмануть чувства Собирателя Душ.

Простым чувством маны не определить, что иллюзия Гачи — это не он сам. От иллюзии исходило такое же количество маны, как и от настоящего Гачи, а сам он свою, в это время скрывал. Нужно иметь невероятное чуткое восприятие, чтобы увидеть настоящего.

Вряд ли даже все его люди смогут заметить Гачи.

Одни, Арн, скорее всего Вернер, возможно Ян и Свейн.

И то, последние, скорее всего, увидят только когда старик использует что-нибудь мощное, заметное.

Крепыш двинулся вперед с завидным проворством, держа свою булаву у самой вершины.

Гачи тоже ринулся вперед.

Парень сделал широкий взмах своей булавой, рассекая пространство перед собой. Африканец с отнюдь не старческим проворством пригнулся и направил свой клинок в одну из щелей между пластинами.

В руке неуклюжего на вид парня появился короткий кинжал, которым он собрался заблокировать клинок противника. Однако его лезвие прошло сквозь иллюзорный меч африканца, в то время как настоящий достиг своей цели и ткнул руку здоровяка.