Александр Башибузук - Ловчий [litres]

– Горан… – Владеющая вдруг открыла глаза. – Что… что…

– Ничего, – буркнул я. – Нам удалось отбиться, но вся стража погибла. Остались только мы с тобой. Ты как, идти сможешь?

– Да… – Таисия слабо пошевелилась. – Сейчас… сейчас все будет в порядке.

– Уж сделай милость. – Я протянул руку и помог ей сесть. – Приходи в себя и показывай, куда идти дальше. И поживей, ибо не факт, что горожане угомонятся. А если тот чародей с посохом будет с ними, эта решеточка против него долго не продержится. Кстати, кто это был?

– Кто-то из белоризцев с очень сильным артефактом, – задумчиво прошептала Таисия. – А это значит, что Синод открыто вступил в игру.

– Мне плевать, кто там вступил в игру, – не сдержавшись, резко ответил я. – Это ваши дела, и я не собираюсь в них влезать.

– Уже влез, – неожиданно жестко отрезала Таисия и, держась за бок одной рукой, неловко встала. – Так что мы теперь в одной лодке, хочешь ты этого или не хочешь. Идем…

Я не нашелся что ответить, сплюнул и пошел вслед за ней. Коридор вскоре стал сужаться, а еще через некоторое время превратился в вырубленный в сплошном каменном массиве тоннель. Мне показалось, что ход очень древний, потому что потолок покрывали пласты пыльной паутины, а ржавые подставки для светильников на стенах почти рассыпались от старости.

Наконец ход расширился, и мы вышли в довольно просторный зал, едва освещенный светом нескольких факелов. По периметру потемневших от копоти стен стояли массивные каменные саркофаги, украшенные едва различимой резьбой. Завал в дальней стороне пещеры уже был разобран, а каменные обломки были аккуратно сложены в кучи. Но вместо свободного прохода в катакомбы я увидел почерневшую от времени большую металлическую дверь с выгравированными на ней рядами незнакомых мне рун, слегка светившихся в полумраке.

Мыслава, Ольгерда и Адель со своими воспитанницами находились тут же. Девочки сидели неподалеку кружком на полу и во что-то невозмутимо играли, а чародейки стояли у двери и тихо разговаривали. Услышав хруст камешка под ногой Таисии, они разом повернулись к нам.

– Здесь действие негаторов почти не ощущается, – сказала Адель. – Мы чувствовали, что вы приближаетесь, поэтому не выставили пост.

Классная дама казалась очень усталой, даже на лицо словно постарела.

– Вы выжили! – радостно воскликнула Ольгерда. – Хвала Старшим!

Она сделала порывистый шаг нам навстречу, но, оглянувшись на Мыславу, потупилась и стала смущенно отряхивать пыль со своего платья.

– Выжили, – без эмоций ответила Таисия и, подойдя к двери, провела по ней рукой. – Значит, это правда…

– А что еще? – ядовито фыркнула Мыслава. – Как-то меня не особо привлекает идея попасть из огня да в полымя.

Она просто сочилась злостью и сейчас была очень похожа на разъяренную змею.

– Нас здесь все равно достанут, – мрачно сказала Таисия. – И я предпочту войти в гробницу, чем быть разорванной чернью или оказаться в лапах синодского трибунала.

Вот тут уже я не выдержал и рыкнул:

– Никто не хочет поставить меня в известность, что за хрень за этой дверью находится?

Чародейки разом посмотрели на Таисию. Ловчая коротко кивнула и ответила мне сама:

– За этой запечатанной дверью вход в лабораторию Алмана Дан-Борка, ставшей для него и его учеников гробницей. Капитул не афишировал эту историю, поэтому официальной версией было, что здесь все завалило в результате неудачного эксперимента самого Алмана.

– Как было в реальности? – Вне себя от ярости, я едва удержался, чтобы не выругаться.

Да что за, мать ее, хрень со мной творится? Едва выпутался из одного дерьма, как вляпался во второе. А тут сразу и третье на подходе. Клянусь, кто-то мне за это обязательно ответит.

– Алман преступил пределы разумного в своих исследованиях, – быстро сказала Таисия, – и не внял увещеваниям. Тогда вмешался Капитул, и чародея вместе с его последователями, отказавшимися покинуть своего учителя, наказали. После чего случившееся предали забвению.

– Я все еще жду полную версию, – сухо заметил я. – Как наказали, с какой стати лабораторию не уничтожили, а замуровали, в конце концов, меня очень интересует, что там мне грозит.

– Мне тоже очень хотелось бы это знать, – прошипела Мыслава, обращаясь к Таисии. – Историю с Алманом так засекретили, что правду от домыслов и ложных слухов уже невозможно отличить. Может, уважаемая Таисия меня просветит, что скрывает Круг ловчих и Капитул?

– Алмана не убили, – нехотя ответила Таисия. – Его заживо замуровали…

– Они идут! – прервав ее, встревоженно вскрикнула Адель, прижимая пальцы к вискам. – Я чувствую… И с ними кто-то с очень сильным артефактом…

– О боги! – взволнованно охнула Ольгерда и прикрыла рот ладонью.

Мыслава отреагировала совсем не так, как я ожидал. Чародейка абсолютно спокойно и деловито поинтересовалась:

– Кто снимет печать с двери? Я сама даже распознать это заклятие не могу. А силой ломать дверь мы будем до второго Восшествия Старших.

– Если вообще сможем сломать. – Адель оглянулась и добавила: – Я чувствую, что здесь все…

– Все оплетено чарами, – согласно кивнула Таисия. – Ты права, попытка сломать дверь силой все здесь обрушит. Но я сниму печать. Я знаю это заклятие, потому что его накладывали ловчие.

Из коридора вдруг послышался низкий продолжительный гул. Что прямо намекало на то, что горожане и неизвестный белоризец с посохом уже добрались до решетки.

– Меньше слов, охотница за чародеями! – рявкнул я, не сдержавшись. – Снимай, если вызвалась.

– Хорошо! – Ловчая гневно зыркнула на меня. – Но это займет время…

– Они уже очень близко! – тревожно сообщила Адель. – Надо как можно быстрее завалить свод в тоннеле. Мыслава, Ольгерда, поможете мне? Я там видела удобное место.

Чародейки без лишних слов кивнули и пошли на выход из зала. Но сама наставница, перед тем как уйти, остановилась возле меня.

– Заклинаю тебя, охотник… – Адель говорила очень тихо и спокойно, но в ее глазах я увидел страшное напряжение и отчаянную мольбу. – Не бросай моих воспитанниц. Сделай так, чтобы они выжили… – И прежде чем я успел ей ответить, круто развернулась и убежала.

«А я-то думал, чего мне еще не хватает для полного комплекта? – мелькнула у меня язвительная мысль. – Похоже, становиться нянькой и вешать лишнюю обузу на свою шею для тебя, Горан, становится доброй традицией. Твою же кикимору тудыть-раскубыть…»

Девочки никак не отреагировали на то, что их воспитательница ушла, – так и продолжали сидеть кружком и молча играть камешками.

«Какие-то они не от мира сего, – невольно подумал я, рассматривая воспитанниц. – Словно зачарованные. Впрочем, какая мне разница. Посмотрим. Может так случиться, что очень скоро уже не за кем будет присматривать. И некому…»