Владимир Привалов - Новые соседи [litres]

– Я завтра на канате играть буду. Тут много-много вождей собралось. Они в поход на алайнов выступают. И вот хотят, чтобы я играла. И канат даже нашли, хороший канат. И даже натянули уже.

Ули с трудом сглотнул и просипел:

– Много там воинов, что нападать пойдут?..

– Да, да… И передние отряды уже ушли. Они тут все злые, голодные. К ним прибились скайды, и скайдов все бьют – вот их и отправили вперед, а я…

– Ты откуда столько узнала? И откуда их речь знаешь?

– Я внучка Вутца! – гордо ответила девчонка. – Я как сказала, кто мой дед, – они и присели. Ходят все улыбаются! Я в доме главного вождя живу, вот и слышу все…

Голос Вилейки, прежде жизнерадостный и веселый, спустился до шепота и утих. Ули вглядывался вверх так, что заломило шею, но из-за ярких утренних лучей не мог разглядеть лица спутницы. Вдруг на щеку упала капля, а затем еще одна. Ултер провел рукой. Лизнул.

– Ты плачешь?! – воскликнул он.

– Тише ты, дурак, – всхлипнула Вилейка. Послышались сдавленные рыдания. – Вождь этот, Черноух… В жены меня хочет. Говорит, кровь Вутца в роду – великая честь, боги обрадуются.

– Как… как это – в жены? – прошептал Ултер. – Ты же еще маленькая!

– Он… вонючка этот черноухий сказал, подождет годик, а как первая кровь упадет… – Слезы закапали сильнее, и Ули ударил по стене.

– Убью. Убью этого вонючего Черноуха! Великая Мать Предков, Спасительница, Всеблагая! – Ули зашептал привычную молитву, и Мать откликнулась. Ули подпрыгнул от пришедшей на ум мысли. – Ты же ходишь! Сама ходишь! Тебя же не связывают?

– Нет.

– Тебе нужно сбежать. Тут есть дорога, я видел. Знаешь, куда она ведет?

– Да. Пайгалы ходили здесь, деда рассказывал. К Ветряному мосту.

– Тогда чего ждешь?

– Дурак! Мелкий дурак! А ты?

– Пообзывайся тут… Ну что я? Меня же поменяют… за выкуп.

– Когда? Они на войну все идут.

– Но…

– Я без тебя никуда не пойду, Ултер, второй сын дана Дорчариан! Ты клялся меня защищать!

«Я не второй!»

– Тогда… тогда… – Ули заметался по дну колодца. – Сбежим вместе. Будешь играть на канате. Раздобудешь веревку, скинешь мне. И сбежим. Сможешь?

– Ой! – пискнуло сверху. – Сюда идут.

Вилея исчезла. Через несколько ударов сердца появились тени. Они обступили яму со всех сторон, громко разговаривая по-своему. На веревочке опустили кувшин с водой и бросили в пыль обгрызенную лепешку со следами зубов. Ули склонился над кувшином – и сверху ему плюнули на затылок. Раздался злой дружный смех, и чужаки ушли. Ултер вновь оказался один.

Ултер весь извелся от нетерпения. Вилея исчезла, наверху гоготали, орали, звенели железом – неподалеку гремел разудалый праздник. Наверное, и Вилейка играла там на канате – потому и хохочут гадкие дикари так громко. Потом сверху появились оборванные северяне. Они что-то кричали, кидали камни, плевались. Один даже захотел помочиться, но его отогнали и поставили у решетки воинов – отгонять зевак.

Ули испугался – если теперь его будут стеречь и днем и ночью, то как же они убегут? Мальчик задумался, а веселые северяне наверху совсем разошлись, принялись выть по-волчьи. Солнце клонилось к закату. Ули не заметил, как согрелся, укутавшись в бурку, и задремал…

По лицу больно ударило – и Ули вскочил, хватаясь за кинжал. Впустую: клинка на привычном месте не оказалось. Проклятые северяне!

– Ты там спишь, что ли?.. – раздался рассерженный шепот Вилеи сверху.

Ули потер ушибленную скулу и разглядел перед собой в лунном свете висящую веревку. Подергал.

– А ты меня удержишь? – прошептал он в ответ.

– Дурак. Я ее привязала!

Ули покрепче затянул пояс, сунул за пазуху оставшийся кусочек лепешки, подпрыгнул и ухватился за веревку. Перебирая ногами, он вскоре оказался на краю и уцепился. Вилейка помогла перевалиться через край, и Ули распластался по земле, тяжело дыша.

– Тебя не мутит больше? Голова не болит? – Вилея ласково провела по щеке. Рядом лежала туго набитая котомка.

– Нет! – Ули тряхнул головой и отстранился.

Между острыми пиками висела здоровенная круглая луна, освещая притихшее село. Молчали темные дома, белела дорога за околицей, и только рядом в ночной тиши журчала неутомимая речушка и виднелись вдали отсветы многих костров.

– Что там? – прошептал, разглядывая огоньки, Ули. – Нам ведь туда надо, я помню карту!

– Там северяне встали, которые отовсюду съехались, – шепнула Вилея. – Я сегодня играла на площади, так их столько набежало…

В селе вдруг забрехала собака, послышались далекие голоса – и ночную тишину расколол зычный вопль.

– Черноух, – распахнула глаза Вилея и сжала кулаки. – Проснулся, сволочь!

– Бежим! – велел Ули, и Вилейка подхватила котомку. – Куда! – Наследник схватил девчонку и потащил к шумевшему в ночи потоку. – В другую сторону бежать надо, Хоар мне рассказывал! Враги нас в той стороне искать будут, а мы уйдем прочь.

Хоар зря беспокоился: наследник хорошо запомнил его уроки. Ултер накрепко выучил, что горские дороги жмутся к ручьям и речушкам. Вот теперь мальчик и не боялся уходить в ночь вместе с Вилеей вдоль беспокойного ручья. Вскоре отыскалась и тропка под ногами. За спиной гудело растревоженное село: метались огни, заливисто лаяли собаки. Беглецы прибавили шаг, и вскоре жилища горцев скрылись за поворотом.

Они шли до самого рассвета, взявшись за руки и не произнеся ни слова. Луна закатилась за горы, а зимнее солнце не спешило на смену. В предрассветном сумраке Ули наткнулся на выворотень упавшего дерева. Славное место для ночлега! Хоар учил – лежанку нужно устраивать со стороны ствола, под ним. Беглецы юркнули под защиту вздыбленных корней, Ули сноровисто подгреб опавшие листья в огромную, как копна, кучу. Стащил бурку и постелил поверх листвы. Они улеглись на мягкое ложе, обнялись и укрылись шубейкой Вилеи, подоткнув по бокам буркой.

От лежанки пахло грибами и дождем, а родной запах овчины обещал покой. Вилея хлопала сонными глазами и рассматривала лицо наследника. Они быстро согрелись, и девчонка пробормотала, устраиваясь на груди мальчика:

– Ты ведь меня защитишь? Как обещал… Правда, второй сын дана?

«Я не второй», – сквозь дремоту подумал Ултер.

– Или опять придется тебя из ямы вытаскивать? – прошептала во сне Вилейка.

Ули дернулся, но подруга уже спала. Он обнял несносную девчонку покрепче и закрыл глаза.

Ултер проснулся от встревоженного сорочьего стрекота. Две наглые сороки прыгали по упавшему стволу, останавливались, вертели головами и трещали изо всех сил. Вилейка недовольно завозилась в объятиях, и Ули приподнялся на локте, чтобы прогнать крикуний. И тут же рухнул назад, в кучу листвы.

«Ах вы, негодные! Сволочные сороки! Нарочно шумите, северян наводите!»