Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле

В дверном проеме возник Оливер, сжимая меч и удивленно хлопая глазами.

— Тот, что на полу, тоже твой друг? — поинтересовалась принцесса, наконец-то опустив хаппу.

— Понятия не имею, кто он такой. Эй, ты кто? И как сюда пролез? Через окно?..

Подтянулся Джевехард со стражей. Не всем хватило места в комнате, поэтому четверо из пяти стражников глазели на пойманного незнакомца из коридора.

— Вы целы? Никто не пострадал? — с беспокойством спросил чародей, осторожно поднимая с пола тонкий кинжал с изогнутой рукоятью.

— Эли? — Мэйт наконец-то встал с колен, передавая стонущего гостя в руки стражника и Грома.

— Со мной все в порядке. — Принцесса села рядом с раненым Изгоем.

Гром и бессарийский стражник связали чужаку руки за спиной и усадили его у стены. Габриэль склонился над ним, чувствуя его ненависть и страх. Молодое бледное лицо чужака было изрыто царапинами, с разорванной губы и из-под взъерошенных темных коротких волос текла кровь. Текла и капала, пятная серые одежды незваного гостя.

— Кто тебя послал? — спросил мэйт, едва сдерживая кулаки.

Наступила тишина. Пленник молчал, опустив взгляд. Только Эли шуршала одеждой, спешно натягивая бледно-желтое платье поверх ночной рубахи.

Подошел Джевехард, взял молчуна за ухо и без предупреждения резко полоснул кинжалом. Кровь брызнула на белые стены, а незнакомец заорал от боли, извиваясь всем телом.

— Думаешь, это больно? — угрожающе спросил маг, бросая отрезанное ухо к ногам чужака.

Джевехард поднял руку, сжимающую красный от крови кинжал, и всадил его в плечо чужаку. Незнакомец взвыл еще громче, с ужасом глядя на торчащий из плеча кинжал и продолжая испытывать терпение бессарийского чародея.

— Говори, rakhassa! — закричал Джеверхард. — Ты знаешь, чей дом осквернил? — Он взял его за горло.

— Прошу вас, — взмолился незнакомец, хлюпая носом. — Больше не нужно! Я все скажу. Скажу.

— Ну? — наседал чародей.

— Райвин. Меня послал принц Райвин.

Имя врага было произнесено, и Габриэль вздохнул, прикрыв на мгновение глаза. До последнего момента он все еще робко надеялся, что незнакомец, сейчас истекающий кровью, был послан не за принцессой, а по душу бессарийского ключника. Как и любой другой король, ключник не мог не иметь недоброжелателей. Тем более такой, как Джевехард, — хитрый, грозный и… жестокий. Мэйт был уверен, что в Бессарии нашлось бы немало людей, желающих воткнуть кинжал в тело высокого чародея. Как тот только что воткнул его в тело чужака. Но теперь…

— Что ты должен был сделать?

Габриэль уже знал ответ, когда незнакомец предсказуемо поднял на него глаза:

— Убить его и… пометить дом, где находится она. — Чужак указал взглядом на принцессу.

— Пометить дом? — тревожно спросил мэйт. — Зачем?

Незнакомец недобро улыбнулся, глядя в окно, а потом вдруг истерически рассмеялся.

— За этим, — зловеще произнес он сквозь смех.

И предрассветные сумерки залило огнем. Огромная тень пронеслась над Панталом, обрушивая на город ярко-желтый ливень; дома на противоположной стороне улицы утонули в пламени. Стало страшно и жарко; на мгновение все, кто находились в комнате, оцепенели, словно обездвиженные заклинанием.

Первым очнулся стражник.

— Rumah. — Бессариец, находившийся в комнате, указал магу на дверь, закрывая его со стороны окна, куда заливался густой едкий дым.

Пантал пылал и кричал. Гвалт голосов несся над раскаленной улицей.

— Из огня да в полымя, — не без огорчения произнес Гром. — Нужно уходить.

— Куда? — не понимал мэйт, натягивая сапоги.

— Внутри маяка есть старый скрытый ход, — торопливо произнес Джевехард. — Он выводит далеко за пределы города.

Принцесса осторожно положила Изгоя в рюкзак и взяла его на руки.

— Эли, вы с Оливером и Изгоем должны остаться, — предложил Габриэль.

— Что? — вспылила принцесса.

— Ты не поняла? — быстро проговорил мэйт. — Сейчас этот помеченный дом — самое безопасное место во всем Пантале.

— Это правда, — хрипло подтвердил незнакомец.

— Хочешь, чтобы я спокойно, без боя встретила того, кто желал убить моего отца? — закипела она. — Я иду со всеми.

На пререкания времени не было. Габриэль бросил хаппу Грому, а сам взял Змея, заметив в глазах чародея нездоровый блеск. Джевехард выдернул кинжал из плеча незнакомца и тут же воткнул ему в сердце — как показалось мэйту, с большим наслаждением. Чужак судорожно дернулся, пуская кровавые пузыри, и затих, заваливаясь на бок.

Все, кто находились в комнате, высыпали в коридор. К стражникам подскочили служанки, сомкнув вокруг ключника живое бледно-желтое кольцо.

— Бежим! — крикнул мэйт, оборачиваясь.

Эли, Оливер и Гром были рядом. А Джевехард, окруженный кругом охраны, семенил позади, теряясь за стеной загорелых тел. Слишком медленно!..

Они уже были на первом этаже, когда Джевехард только начал спускаться по лестнице. Сжимая меч, Габриэль распахнул дверь и вылетел на задымленную улицу.

Крики не смолкали; щедро сыпались искры из почерневших домов. Жители Пантала в панике носились по улице. В основном бежали к причалу — видимо, надеясь спастись у воды. Из дома напротив выскочила женщина, объятая огнем. Закрутилась и рухнула огромным факелом.

— Клянусь, Райвин ответит за это, — сквозь зубы процедила принцесса. — Ответит за все, что натворил.

Габриэль посмотрел вдаль. Высоко над Панталом — там, за городскими воротами — возвышалась серая каменная башня маяка, в чьей огромной чаше все еще не угасло путеводное пламя. Огонь рядом разрушал и убивал, огонь вдалеке дарил надежду.

Мэйт повертел головой в поисках врага: ни наемников, ни сверов, о которых предупреждал погибший шэн-лин, пока, к счастью, на улице не было; только метались испуганные до полусмерти горожане, спасающиеся от ревущей стены огня. Но отсутствие отряда Райвина вовсе не сулило благополучного спасения. Смерч стоил целой армии, а наемники могли вот-вот подтянуться.

Дым лез в глаза и нос; стало светло и жарко, как днем, хотя солнце еще не взошло. Мэйт поднял взгляд, отыскивая спирфлама. И в ужасе увидел, как со стороны порта на него летит огромная горящая лодка, черпая парусом густой дым.

— Берегись! — предупредил Габриэль, толкая Оливера в сторону.

Раздался грохот, треск; звонко посыпались стекла; послышались крики, потом стоны. Дом чародея зашатался от страшного удара, крыша прогнулась, второй этаж просел. Мачта пробила окно, воткнувшись в жилище Джевехарда огромным разрушительным копьем. Пылающая лодка рухнула, поднимая густое облако пыли и перекрывая весь первый этаж.

— Джевехард! — крикнул мэйт в облако пыли и дыма.

— Я жив, — покашливая, из-за преграды отозвался чародей. — Спасайтесь. За меня не волнуйтесь. Я как-нибудь выберусь.