Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле

— Что застыл? — не оборачиваясь, спросила незнакомка. — Спирфламов никогда не видел? — усмехнулась она. — Садись.

— Куда? — не понял мэйт.

— Я думала, все миркли умные. — Она махнула в сторону хвоста.

Габриэль не обратил на упрек внимания, не веря своему счастью. Он не только увидел спирфлама, ему дадут на нем полетать! Быть может, в новейшей истории Семи островов он станет единственным чародеем, летавшем на спирфламе. Впрочем, об этом следовало думать в последнюю очередь. Сейчас нужно понять, как забраться на эту черную громадину, не отдавив ей крыло и сохранив собственное лицо. Седла, которые Габриэль поначалу принял за горбы, были надежно закреплены, но как к ним подобраться, мэйт не понимал.

У седла наездницы с одной стороны висел короткий меч, с другой — серебристый жезл с острым набалдашником; между седлами покачивались огромные сумки, раздутые от груза. Герб Гардии — вулкан, извергающий лаву и заключенный в треугольный щит, — виднелся и на ножнах, и на странном жезле. Оружие выглядело дорогим, и это заинтересовало мэйта. Но не настолько, чтобы подобной мыслью испортить себе грядущий полет.

Незнакомка ухмыльнулась, чувствуя свое превосходство.

— Янтарь, кияш. Кияш, — скомандовала она.

Спирфлам немедленно собрал крылья и опустился, ожидая наездников. Тело спирфлама было теплое, словно стены печки, а на чешуе то тут, то там виднелись костяные наросты.

Ночная гостья дождалась, пока Габриэль заберется в седло. После чего залезла на спирфлама сама.

— Первый раз летишь? — без малейшей усмешки спросила она.

Мэйт ответил честно, не находя в таком признании ничего постыдного.

— Тогда про ремни не забудь, — предупредила незнакомка, поднимая спирфлама на лапы.

Габриэль спешно затянул широкий ремень на поясе, после чего ухватился за другой ремень, туго натянутый перед седлом. И вновь подумал, что за эту ночь, за этот полет придется долго расплачиваться с богами Элементоса. Ну и пусть!..

— Что бы ты там ни придумала, спасибо, что меня спасла, — сказал мэйт наезднице.

— Я спасала не тебя, — произнесла она мрачно, поднимая спирфлама в воздух.

Янтарь поднимался выше и выше, и от этого захватывало дух. Стало холодно, пришлось закутаться в плащ. Ветер гудел, трепал волосы, свистел в ушах, обдувая, охлаждая тело, а спирфламья спина грела ноги.

Габриэль видел, как во тьме исчезают стены и башни замка, как один за другим гаснут городские огни, как в густом мраке медленно тонут дома и лавки Блэкпика, словно в черном болоте. И понимал смелость наездницы, рискнувшей повернуться к незнакомому мирклю спиной. Здесь, на высоте в сто кабитов, он ничего не мог ей сделать. Он вновь стал пленником. Без кандалов, без цепей, без железных варежек, без надсмотрщиков, но все-таки пленником. Узником небес. Сейчас его жизнь принадлежала ей — бесстрашной незнакомке, ведущей спирфлама под звездным небом.

Ксэнтус, теплого места ему в Анэлеме, как-то сказал ему, чтобы он опасался своих желаний и грез, потому что однажды они могут сбыться. Мудрый сциник, чующий каплю меда за полсотни шагов, был прав. Он, мэйт Семи островов, хотел оказаться в Грэйтлэнде — и оказался. Правда, едва не сгинув в морской пучине. Он желал увидеть спирфлама — и увидел. Но прежде ему пришлось носить кандалы в окружении волистов. Он хотел полететь на спирфламе — и полетел, все еще не зная куда и зачем. Быть может, в Мирацилл? Габриэль усмехнулся. Боги, надрывая животы от хохота, исполнили почти все его желания. Осталось лишь одно.

Янтарь разогнался так рьяно, что ветер сорвал капюшон с головы незнакомки. И Габриэля накрыла волна дивного запаха ее волос. Темные и густые волосы были собраны в косу, которая убегала под плащ. Габриэль попытался разглядеть лицо таинственной спасительницы, но она смотрела только вперед, не поворачивая головы.

— Как тебя зовут?! — спросил Габриэль, схватив ртом холодный воздух.

— Что?! — не поняла наездница.

Он прекрасно ее слышал, а она его, к сожалению, нет. Их седла разделяло всего несколько кабитов черной спирфламьей спины, но ветер, гудящий и бьющий в лицо, сметал, рвал слова, оставляя от них скупые звуки.

— Как тебя зовут?!! — прокричал Габриэль.

— Не мешай мне! — громко произнесла она, так и не услышав его вопроса. Или сделав вид, что не услышала. — Позже. — Она махнула рукой в сторону земли.

Мэйт согласился, что спина спирфлама, рассекающего небо, — не лучшее место для знакомства. Но ведь он хотел столько узнать!

А имя темноволосой спасительницы находилось далеко не на первом месте в списке вопросов. Как наездница пронюхала о нем? С какой целью вытащила из башни? Куда вела спирфлама? И долго ли собиралась лететь? Что за долг взимала с двух ночных гостей? И кого спасала на самом деле?..

Вопросы требовали ответов, мешая в полную силу наслаждаться полетом. Габриэль разжал руку, державшую ремень перед седлом, и положил ее на спину спирфлама. Чешуя была шершавая, твердая, как камень, и горячая, будто вместо крови по венам спирфлама тек кипяток. Янтарь чуть выгнул спину — видимо, почуяв чужое, холодное прикосновение. Из-за яростного ветра руки у мэйта сделались ледяными, а из-за волнения — потными. Но спирфлама, казалось, не раздражало прикосновение, он продолжал спокойно бороздить ночное небо.

Какая мощь, сила! Габриэль не переставал восхищаться спирфламом, касаясь пальцами чешуи, каждая из которых была размером с ладонь. Но проклятая тревога не покидала мэйта, омрачая прекрасные, волнующие мьюны. Как долго он мечтал очутиться на спине спирфлама или спиргласса, взмыть в небо под взмахи мощных перепончатых крыльев. И вот мечта сбылась, а радость приходилось вымучивать, вытягивать из мрака тайн и неизвестности. Она лишь вспыхивала и мгновенно гасла, словно искра, брошенная костром.

Наверное, он повзрослел, подумал Габриэль. Кораблекрушение, издевательства сельских бездарей, пытка старсана Сэта, долгий плен — все это не могло его не изменить. Однако были и светлые мьюны. Был смышленый и смелый мальчишка Итан, научивший его выживать в чужих лесах. Был храбрый охотник Бад, решивший помочь мирклю, несмотря на то что другой миркль, Погорелец, много лет держал село в страхе. Была отчаянная темноволосая наездница, божественно пахнущая цветами. Наконец, были бескрайние леса. И он видел их своими глазами. Пил воду из Пурьи, ел рыжеватые грибы фламки, вдыхал незнакомые запахи чужой земли. Ради всего этого стоило бежать с Янтарного острова…

Нет, чушь, именно ради этого он сбежал с Янтарного острова. А попасть в Грэйтлэнд нужно было для того, чтобы провести десятилетнего мальчишку через леса, оберегая его от сверов. И для того, чтобы освободить бедную женщину от долгого заточения. И для того, чтобы спасти волиста от неминуемой смерти, залечив его страшную рану. И, наконец, для того, чтобы показать бездарям, что не все маги такие, как Погорелец. Возможно, поэтому боги теперь помогали ему, посадив вместе с ночной гостьей на горячую спину летающей громадины. Как знать, что стало бы с ним, если бы он не бросился в тот свирепый колдовской вихрь или не стал бы лечить Алана?.. Жаль, что не все испытания ему удалось пройти, огорчился Габриэль, вспоминая, как согласился указать место, где скрывается Готтилф. Но больше он такого не допустит, поклялся мэйт. И раскинул рукив стороны, точно крылья.