Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле

— Идем, — сказала принцесса, как только Ива, маг и механик, вернула ей боевой жезл.

Габриэль кивнул Иве и спешно направился за принцессой, которой не терпелось увидеть брата, будь он неладен.

— Легкой вам дороги, — услышал мэйт за спиной.

Не оборачиваясь, Габриэль поднял ладонь на уровне виска и сжал ее в кулак — мол, мы справимся. Хотя и сам не был уверен в успехе, в отличие от принцессы, у которой как будто не имелось никаких сомнений в том, что они спасут Оливера. Эли рвалась вперед — слишком рьяно, слишком безрассудно. Она нырнула в незнакомый тоннель, словно в собственный дом.

— Не спеши, осторожнее, — предупредил мэйт, осматриваясь во мраке и поглаживая мочку уха.

— Конечно. — Эли для вида поводила на ходу светящимся жезлом.

В тоннеле Бэй-Цэнга было прохладно и просторно, но воздух казался затхлым — в волшебном белом свете кружился, словно живой, рой пыли. На изуродованных временем стенах кое-где проступали неизвестные загадочные символы — возможно, принадлежащие давно исчезнувшему народу. Массивные каменные ступени, плавно идущие вверх, выглядели надежными. Конечно, кое-где камни пошли трещинами, местами виднелись сколы. Однако опасности для ног ступени не представляли — так думал мэйт, пока не услышал, как Эли ругнулась. Несмотря на предупреждение, принцесса все-таки оступилась, чуть не упав. И только после этого решила сбавить шаг, чем серьезно порадовала мэйта, идущего позади нее.

Естественно, ее можно понять, рассуждал Габриэль. Удивительно, что она вообще согласилась переночевать в поселении шэн-линов, когда узнала, где находится Оливер. А не сразу сломя голову ринулась освобождать своего несчастного братика…

К сверам! Откуда у нее уверенность, что брат до сих пор находится у мудреца? С Оливером могло случиться много всего непредвиденного и неприятного! Он мог легко навернуться с вершины этой самой горы, в которую они вторгались все глубже и глубже, словно паразиты в бок захворавшей рыбы. Мог проще простого свернуть шею себе в этих узких тоннелях. В конце концов, старый мудрец мог его прикончить, а потом, например, сожрать. Да и с чего принцесса взяла, что мудрец, выменявший ее брата на груду ценных камней, вот так просто возьмет и расстанется с ним? Как вообще она представляла себе встречу с бессмертным мудрецом? «Наше почтение, мы забираем Оливера. Обещаем больше вас не тревожить. До свидания!» — невесело улыбнулся мэйт, не сводя взгляда с принцессы.

— Значит, ты принц, — вдруг решила поболтать Эли.

— А это что-то меняет?

— Да я просто…

— Отложим этот разговор на некоторое время, — прервал ее Габриэль, удивляясь самому себе.

— Как скажешь, — оскорбилась Эли отказом, хотя и старалась не выдавать эмоций.

Нет, ну она тоже хороша! Нашла время! Про себя возмутился Габриэль. В отличие от Эли, он понимал, что ступает по массивным ступеням внутри огромной горы, чьи темные обитатели определенно не любят гостей. Поэтому решил протестовать молча, не желая тревожить болтовней темных жителей Бэй-Цэнга.

Голос Эли подрагивал, и явно не от усталости. Такой подъем не запыхавшись преодолела бы даже самая изнеженная ноби Семи островов, не говоря уже о наезднице на спирфламах.

Принцесса отнюдь не беспечна, понимал мэйт. И именно от предстоящей встречи с мудрецом подрагивал ее голос. Она опасалась того же, чего и ее спутник, уверял себя Габриэль, прокручивая в памяти описанный Ивой путь: «Сперва сверните налево, потом направо. И снова направо. Первый подъем выведет вас к трем проходам. Ступайте в тот, что находится слева. Из него вы выберетесь в пещеру. В ней находится винтовая лестница. Подниметесь по ней и окажетесь в большом зале. Там мы и совершали обмен…»

Спустя некоторое время они действительно вышли к трем входам. И Эли выбрала верный путь, обрадовался Габриэль, глядя, как принцесса делает шаг в сторону нужного прохода. Мэйт последовал за ней, не желая отставать от нее дальше, чем на расстояние вытянутой руки.

В новом переходе не было ступеней. В остальном тоннель ничем не отличался от прежнего. Все те же темные стены с непонятными письменами. Все та же пыль, оживающая в белом свете магии. Все тот же затхлый воздух.

Хвала богам Элементоса, пока все было спокойно. Слышен лишь шорох собственных ног. И ничего больше… Мэйт вздрогнул, когда принцесса внезапно шарахнулась в сторону, отскакивая от неведомой угрозы под ногами. Он метнулся вперед, заслоняя ее собой и выставляя меч. Волшебный свет выхватил несколько круглых камней, которые шустро катились по полу, стараясь скрыться во мраке тоннеля. Сбегали — словно мыши, застигнутые котом в амбаре. Один камень размером с кулак, другие — не больше грецкого ореха. Но все они, ведомые не то чьим-то разумом, не то собственной волей, рвались вперед, создавая зловещий шум.

Пять ударов беспокойного сердца. И в переход снова вернулась тишина. Однако покой был безвозвратно утерян, и Габриэль вздохнул. Куда покатились мелкие пакостники? Укрыться от волшебного света? Хорошо, если так. Или предупредить своего хозяина о незваных гостях?..

— Теперь я пойду первым, — сказал мэйт, всматриваясь во мрак тоннеля.

Эли обошла мэйта, словно не слышала его последних слов, и посветила хаппой вперед.

— Успокойся, это были всего лишь камни, — озадаченно произнесла она и двинулась вслед за ними.

— Это были камни, которые от нас сбежали, — решил уточнить мэйт. — Не знаю, как в твоем мире. Но в моем камни не бегают сами по себе. Обычно они лежат, иногда падают. Но точно не бегают.

— Я заметила.

Дальше двигались молча, слушая тревожное дыхание друг друга. И шелест собственных шагов. Эли смотрела только вперед. Габриэль — ей в спину. Иногда мэйт отвлекался на загадочные письмена на стенах, пытаясь найти в них знакомые символы. Желая прочесть их — обнаружить какую-нибудь подсказку, способную облегчить путь.

Витиеватые закорючки неизвестного народа отдаленно напоминали письмо шэн-линов. Но пропасть между ними все равно простиралась такая же, какая простирается между беспородным псом и портовым свером. Буквы не складывались в слова, слова — в предложения. Невзирая на все попытки мэйта, стены не желали с ним говорить. А он верил, что им было что рассказать. О горах Бэй-Цэнга, об их таинственных обитателях — зу-ши и бессмертном мудреце. Особенно о бессмертном мудреце. Как его зовут? Сколько ему лет на самом деле? Откуда он появился тут? Как обрел такую силу? Можно ли его убить? Чем живет и чем питается? И ест ли он вообще? Ни одна книга, ни один сциник не давали ответа на эти вопросы. Гром, правда, однажды обмолвился, что мудрец всем изысканным яствам предпочитает мышиный помет. Но Гром также утверждал, что печи Дарквы топятся людскими трупами. Так что особой веры ему не было…