Виталий Останин - Граничник [litres]

В Новгород прибыли первые участники Трибунала – трое питерских епископов. Приехали инкогнито, никаких торжественных встреч у ворот не было, однако к обеду весь кремль только и делал, что обсуждал гостей. Точнее, злословил.

Дело в том, что Питерская епархия служила по канону протестантскому, или, как они сами его называли, первоапостольскому. Что в нем такого было первоапостольского, кроме них никто, пожалуй, и не понимал. Как, впрочем, и наоборот – на многие порядки, принятые в православной традиции, питерцы смотрели с хорошо скрываемой брезгливостью.

Разумеется, епископы прибыли не одни, а с охраной и небольшой свитой чинов поменьше, один из которых нас вскорости и навестил. Устав это не запрещал, а в свете готовящегося Трибунала даже поощрял, так что вскоре Стефан принимал у себя «гостя» из северной столицы Ассамблеи, которого, к слову, он первым делом проверил на предмет одержимости, и только убедившись, что перед ним живой человек, начал разговор.

Дознавателем питерцев оказался весьма необычный священник, который мне сразу же не понравился. Нет, так-то он был вполне представительным мужчиной, даже какая-то благообразность в нем присутствовала. Возрастом немногим за сорок лет, с короткой, абсолютно седой бородой на довольно моложавом лице и обритой наголо головой, он больше походил на моряка-китобоя, чем на священнослужителя. Одет он был в мирское платье: что-то вроде короткого кафтана серого цвета, того же цвета широкие брюки и мягкие туфли черной лакированной кожи. Распятия на груди, в отличие от православных и католиков, он не носил, как, впрочем, и все протестанты.

Войдя, он поприветствовал Стефана, представился пастором Акселем, после чего сразу же потребовал – не попросил! – отключить на время беседы наставителя. Меня то есть.

– Питерская реформаторская епархия не признает право на существование искусственных интеллектов и цифровых копий умерших личностей, – объяснил он свое требование. – И одни, и другие являются мерзостью пред лицом Господа.

«Он еще и харизмат!» – простонал я в унисон со Стефом.

Протестантство, кроме того что являлось одной из трех конфессий, входящих в Ассамблею, само делилось на несколько внутренних течений. Господствующих было три: лютеране, пятидесятники и баптисты, однако каждое из них тоже делилось на отдельные ветви.

Одним из побочных течений были харизматы, с точки зрения православных – настоящие фанатики. Они, в частности, отрицали возможность использования достижений наших предков, считая, что именно прогресс и зависимость от него привели в итоге человечество к Темным векам. При полной нетерпимости к иным точкам зрения, харизматы были одними из самых сильных боевых священников, совмещая в себе, причем без всяких нанитов, возможности Стражей и ревнителей.

– Вы на территории православной епархии, пастор Аксель, – попытался мягко спустить его с небес на землю Стеф. – Как у нас говорят, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

– А вы арестант, который послезавтра предстанет пред Трибуналом и которого будут судить.

Говорил же – мне он сразу не понравился.

– Не судить, а разбирать мои действия во время выполнения служебных обязанностей. И, сделав это, Трибунал решит, были ли они оправданы или нет. Только после этого решения меня ждет суд. Или продолжение службы на фронтире.

– Детали, – отмахнулся питерский священник. – У меня к вам несколько вопросов, брат Стефан. Не все понятно из отчетов, к тому же часть данных вашего наставителя повреждена.

– Вы уж определитесь, пастор, в чем-то одном, – с очень серьезным лицом, но внутренне забавляясь, ответил Страж. – Если вы не признаете право на существование цифровых копий личностей, то вам и отчеты, ими составленные, изучать как-то не очень правильно.

– Любите вы, ортодоксы, разводить софистику, – беззлобно буркнул седобородый. – Вы мне лучше скажите – действительно вы ничего не помните а столкновении с Анубисом?

После того как мы с ревнителем договорились действовать сообща, то возобновили договоренности и о подлоге отчета. Кириллу это не очень понравилось, но Стеф смог его убедить. Он пообещал, что на Трибунале расскажет все честно, а вот до него лучше держать всех в неведении. Не бог весть какой козырь, однако им тоже можно попытаться подсечь нашу добычу.

Так что пастор Аксель, как и все прочие, читал лишь отредактированную версию отчета: «не помню, возможно, маг Анубиса убил, память вернулась уже после этого». И теперь он жаждал подробностей.

– Что значит, «действительно»? – Стефан вскинул подбородок. – Вы считаете, что я вам лгу?

– А вы не лжете?

Прямолинейный тип! Такой вцепится и не отпустит, пока всей правды не узнает. Надо уводить разговор в сторону, но Стеф отчего-то продолжил гнуть прежнюю линию. И даже пошел на обострение. Впрочем, правильно сделал, православные с харизматами не очень дружат, так что напряженность в разговоре добавит правдоподобности.

– Пастор Аксель, желаете обвинить меня?

– Нет, – священник не смутился, словно бы ничего обидного и не говорил. – Вы веруете в Дары Господа?

– Да.

– И осведомлены, как к ним относятся такие, как мы?

– Харизматы? Да, знаю.

– Тогда вы не удивитесь тому, что двое наших братьев, имеющих Дар слышания, сообщили нам а применении в болотах, где вы сразились с Анубисом, мощного экзорцизма, который вы, ортодоксы, называете «чином изгнания»?

Таким же образом и отец Василий засек окончательную смерть древнего бога. И поспешил закрыть рты подчиненным, которые тоже засекли всплеск силы Святого Воина, а после и сам рванул нам наперехват. Питерцы, оказывается, тоже были прекрасно информированы.

– Не удивлюсь, – невозмутимо ответил Стеф. – Но сам этого действительно не помню, а данные моего наставителя повреждены после столкновения с Высшим демоном, который пытался сделать из меня одержимого.

– Поэтому мы и не верим машинам, – поджал губы пастор.

– Оливер не машина!..

– Да-да, мне известна позиция православной епархии по данному вопросу. Цифровая копия личности. Но, поверьте, Стефан, Оливер уже давно мертв, а душа его, я молюсь об этом, уже пребывает в раю. То, что находится у вас в голове, не более чем искусственный интеллект, которому приданы черты личности покойного Стража.

Он сделал паузу и некоторое время не отрываясь смотрел на Стефа своими серыми глазами. После чего неожиданно улыбнулся и произнес:

– Так значит, повреждения наставителя затронули именно тот сектор его памяти, куда была записана ваша схватка с Анубисом? Удобно!

Граничник только плечами пожал, как бы говоря: «да думай что угодно!» Напрямую лгать не стал, чтобы потом не проколоться на собственной лжи.