Медина Мирай - Больно быть с тем, кто… [litres]

Ангела странно чувствовал себя под его взглядом, в котором не было ничего, кроме грусти и непонятного сожаления. Рейден будто бы стал смотреть на него иначе. Но с чем это было связано?

– Только не говори мне… – Ангела не собирался заканчивать фразу. В голову приходила лишь одна причина, по которой директриса решила не принимать его в колледж. У него перехватывало дыхание от этой мысли.

– Я заплатил ей, – решил Рейден не мучать Ангелу.

После этих слов Эрар успокоился, но ненадолго:

– Зачем?

– Чтобы ты не поступил.

– Почему?

– Потому что это плохое место.

– И что?

Они снова возвращались к предыдущему разговору, и оба не хотели его повтора.

– Я перевожусь сам, – сказал Рейден.

– Куда?

– В другой город. В колледж, который будет ближе к дому.

Ангела не знал, что спросить. Появилось столько вопросов, и они затмевали основные, действительно важные.

– Это из-за меня? – В голосе Ангелы не было ни злости, ни негатива, ничего, чего можно было ожидать. В нем была слабость, и она притягивала Рейдена. Он почувствовал, как Ангела сдает позиции, по его дыханию, по взгляду, по тому, как он сжал губы и опустил плечи, признавая свое поражение. В Рейдене снова проснулось дикое желание обнять его. Но на этот раз желание было гораздо сильнее из-за пристального взгляда Эрара.

– Это для тебя. И для меня тоже.

– Что это значит? – Ангела сжал подкладку кармана куртки.

– Это значит, что я решил к тебе прислушаться. Нам нужно прекратить общаться.

Рейден не врал. Он действительно хотел расставания. Боялся, что его чувства к Ангеле пойдут дальше, и однажды все узнают об этом. Еще больше он боялся лишь себя.

Эти слова задевали, унижали Ангелу, но это не разбудило в нем гнева, только тупую боль. Он ведь сам этого хотел, правда? Только сейчас ужасно захотелось забрать свои слова назад. Но Рейден смотрел слишком решительно, чтобы убедить его в обратном.

Ангела не смог держать мысли при себе:

– Почему-то сейчас, когда ты и сам этого захотел, мне… обидно. – Он усмехнулся, но в этой мгновенной улыбке было столько боли, что Рейден почувствовал укол в сердце.

Они не понимали, зачем разыгрывают этот спектакль. Но больше им ничего не оставалось. Снимать маски никто не собирался. Особенно Рейден, хотя маска, так крепко приросшая к его лицу, стремительно покрывалась трещинами, когда он смотрел, как губы Ангелы расплываются в странной улыбке, которая то исчезала, то снова появлялась. И чем дальше, тем больше глаза Ангелы сверкали – сверкали от слез. Он уже ненавидел себя за то, что так часто плачет. А Рейден ему завидовал. Он всегда считал, что слезы – это признак духовной силы человека. Все привыкли к стереотипу, что плачут только слабые, но если ты решился показать свои слезы человеку, которого безответно любишь, то тебя можно назвать сильным.

– Я сам осознал, что это необходимо. – Рейден не знал, что еще сказать, но и уходить не хотел. – Завтра утром я улетаю.

Это был очередной нож в спину Ангелы.

– А родители?

– Родители одобрили.

– А…

Он шмыгнул носом, чтобы нарушить эту угнетающую тишину.

– Зачем мы друг друга обманываем? – вдруг спросил Рейден.

Ангела поднял на него мокрые глаза.

– Что?

– Ты ведь не хочешь этого?

Этот вопрос удивил Ангелу. «Зачем мы друг друга обманываем?» Действительно, зачем?

Он не стал противиться, отрицать, лгать и тем самым делать хуже. Он уже был не в силах делать это:

– Нет, я не хочу.

– Почему? – упрямо спросил Рейден.

Ангела отвел голову в сторону и прижался к сетке спиной. Свет фонаря слепил его. Почему-то наедине друг с другом сложно хранить правду. Ангела чувствовал, что душа его открыта, и вырывать из нее слова оказалось удивительно легко.

То же самое испытывал Рейден. Если бы сейчас они находились в здании, то были бы скованными словесно. Но не сейчас. Не в этот вечер.

– Я люблю тебя, но, – тут же добавил Ангела, – это пройдет. Это должно пройти, так что не заморачивайся. – Он исподлобья взглянул на Рейдена. – А ты почему не хочешь?

– Потому что я привык к тебе, но… я боюсь себя.

– Боишься себя?

То, что произошло дольше, было будто в замедленной съемке. Рейден намеренно неторопливо стал подходить к Ангеле, так, чтобы в любой момент тот мог оттолкнуть, ударить его или хотя бы накричать. Рейден был уверен: что-то из этого произойдет. Но Ангела застыл на месте. Перед глазами все потемнело, когда Рейден закрыл собой свет фонаря. Они услышали, как жалобно лязгнула сетка, когда Рейден схватился за нее, и Ангела вжался сильнее. Никто не хотел это прекращать, даже если потом об этом придется жалеть. А они наверняка будут жалеть.

Рейден поцеловал Ангелу. Прижался к нему губами. Не понимая зачем, не осознавая, что не сможет доказать себе, что ему это противно. Он не испытывал ни омерзения, ни ненависти. Только душевный покой и удовлетворение. Его тело пылало от жара, а разум бился в истерике, пытаясь донести, что это ошибка. Так не должно было произойти.

Но что ему терять?

Ноги Ангелы подкашивались от страха. Пусть поцелуй длился всего несколько секунд, но за это короткое время, казалось, он потерял сознание бесчисленное количество раз. Он не испытал покоя, как Рейден. Это был приятный шок, охватывающий каждый миллиметр тела, доводящий до головокружения, заставляющий пылать от волнения. Лишь в последние мгновения он смог почувствовать прикосновения таких чужих, но близких губ. Почувствовать и неловко понять, что они были сухими, но мягкими. Тогда Ангела понял, что Рейден не думал это делать. Все само получилось.

Ангеле хотелось оттолкнуть его и прекратить поцелуй: это не могло происходить в действительности. Но Рейден сделал это первым. Он отошел, опустив голову так низко, что лица почти не было видно. Ангела задавался вопросом, что творилось в его голове. И этот вопрос зазвучал с новой силой сразу после того, как Рейден с негодующим стоном ударил сетку рядом с Ангелой и выбежал через дыру в ней.

Ангела опомнился лишь тогда, когда шаги Рейдена затихли вдали.

– Рей!

Он выбежал на улицу и оглянулся в поисках Красса. Но его нигде не было.

Ангела оббежал все ближайшие улицы; звонил, писал, звал, кричал. Но все было бесполезно. Он понимал: Рейден не вернется.

Ведь убегал не от Ангелы, а от самого себя. От осознания своих чувств к парню его охватывал стыд. Рейден мечтал поскорее сесть в самолет и больше никогда не видеть бывшего друга. Никогда, нигде ни при каких обстоятельствах. Рейдену было страшно представить глаза Ангелы. То, как он посмотрел бы на него, допустим, спустя лет пять, когда они оба уже будут взрослыми и заведут отношения. Но если Рейден еще может найти кого-то, чтобы забыть о первой любви, то Ангела – нет, никак, ни за что. Он останется один, вспоминая этот вечер, свет фонаря и первый поцелуй под покровом тьмы. Он будет вспоминать начало этой дружбы и ее конец, самый первый разговор и самый последний, самый первый взгляд Рейдена и самый последний. Ангела будет сопоставлять все, анализируя каждое важное мгновение их жизни.