Владимир Журавлев - Путь Императора [частично исправленная автором версия 2-ой книги цикла] [СИ]

– Семь, – сообщила она. – Семь эпсаров за мной. Остальные твои, Дребен.

– Здрава, ты сумасшедшая дрянь! – завопил привязанный к фургону пленный гвардеец. – Сумасшедшая! Мы не возмущались, когда ты перебила своих обидчиков! Мы их сами хотели перебить! А остальных – за что? Даже твои Ласточки в ноги целили! Дрянь жестокая! Вот ответь – за что остальных? Нет ответа, да?!

– Я защищала императора! – холодно сказала лучница.

И пленный заткнулся.

– Хорошо ночкой побеседовали! – вздохнул гном. – Многое прояснилось, да. А я всё удивлялся: как так, вроде все яростно рубятся, а звону больше, чем убитых. Возле нас в основном и валялись, да вот Здрава много положила – а остальные как-то сами убегали. Вы, люди, как дети деретесь, больше пугаете! Теперь-то понятно. При таком раскладе вам вообще воевать нельзя. Вот как мы с эльфами не воюем. Квёлые они, эльфы!

В это утро конногвардейцы взялись за дело более решительно. Может, разозлились. Но, скорее, к ним подошли подкрепления. Пленный гвардеец хвастался, что ожидались арбалетчики.

– Ну, братия! – выдохнул Хист. – Нет отныне пограничников и блицштурма, нет Ласточек и военной полиции, нет саперов даже – одна семья мы навеки! В жизни и смерти…

– … кровию кровь скрепя… – прошептали побелевшие губы лучницы.

– … братья навек…

Солнце все ползло и ползло к зениту. Лязгало оружие, хрипели люди. На этот раз бились не отступая, насмерть! И упрямо гудела над безымянной крепостью древняя клятва. А потом подошли арбалетчики.

– Расстреляют, – кивнул вниз Джайгет. – Так, брат мой Дарц?

Блицштурмовец молча кивнул.

– Укрыться! – хрипло скомандовал Хист. – Подпустить! Смешаться с нападающими! И убить их всех!

Джайгет снял шлем. Вытер взмокшее лицо.

– Знаешь, Мастер, а ведь ты угадал, – отстраненно пробормотал он. – Я действительно родом из степняков. Я – Джайгет! Это значит – воин степей! В моем отряде много таких. Мы легенды храним со времен Черного Аркана.

– Аркана не было! – уверенно сказал гном.

– А легенды есть. Братья! Кто помнит?

Светловолосый степняк подставил лицо яркому солнцу.

– Напои меня, степь! – сказал он. – Напои вольным ветром…

Ветер ударил ему в лицо.

– Легенды, – неуверенно возразил гном. – Да… Но идут хорошо. Смело идут! И смерти ведь не страшатся! Ну вы, люди, и даете!

– Кто идет? – не понял Хист.

Гном ткнул грубым пальцем вдаль.

Из-за холмов в громе копыт вылетала и разворачивалась в лаву степная конница. Трепетали на пиках алые чёлки. А впереди лавы вереницей катили такие знакомые боевые фургоны, и мягкая броня на конях серебристо сияла под солнцем. Степняки пришли на помощь – незваные, нежданные, а пришли! Хист рассмеялся, как сумасшедший, и вскочил на вал.

– Атакуем, братья! – заорал он. – Смутить арбалетчиков! Не дать выбить степняков! Готовить коней на прорыв!

И первым кинулся вниз.

– Все же сбежал! – возмутилась лучница и в несколько шагов догнала императора.

У нее еще остались две стрелы. Она была очень экономной йохой.

Император пришел в себя только около Первой Ступени. Кони тяжело лезли на крутой склон. Преследователей не было видно. И не совсем было понятно, на каком свете сам Хист – в последней схватке ему досталось по голове.

Бородатый Верблюд высунулся из-за укрепления.

– Кланы на дороге к яйле! – вежливо проинформировал он. – Путь заслону открыт. Уходим?

Хист кое-как выпрямился и разрешающе кивнул.

– Надия, принцессочка моя! – тут же заорал Верблюд без всякого почтения. – А поедем с нами?

Высокая воительница с черными развевающимися волосами оглянулась.

– Эре… – неуверенно сказала она.

– И что – Эре? Или мы тебя защитить не в состоянии?!

Всадница, вся в серебристой мягкой броне, еще раз оглянулась – и унеслась, надежно окруженная отрядом гномов.

– Ты извини нас, император! – вздохнул Кирпич. – У нас свой предводитель. Ну, встретимся! Мы за вождем! За вождем и за принцессой пророчества! И-эх, поживем!

Лучница твердо взяла Хиста под руку.

– Ласточки убиты, – пробормотал Хист. – Блицштурма нет. А я же их вел к новой жизни, не к смерти! Пограничники… Братья… братья…

Первый десятник осторожно подхватил его с другой стороны.

– Мы живы, командир! – сказал он. – Надия ир-Малх привела боевые фургоны. Как мы гнали! Так что мы – живы!

– Интересно ты выполнил мой приказ! – отметил Хист.

– Старался! – без всякой скромности признал первый десятник.

Хист остановился.

Первый десятник заглянул ему в глаза, деликатно отвернулся и ушел. А Хист стоял и смотрел, как вокруг лежащего подростка суетятся люди. Какой-то Санниэре. И от этой сутолоки к императору медленно шла воительница, вся в броне, только без сферы, и потому светлые волосы рассыпались по плечам. Шла и оглядывалась назад. И нерешительно кусала губы. Сначала Хисту показалось – это Надия. Уж очень были похожи йохи. Обе в броне. Обе рослые. Только та черноволосая, а эта – светлая, как солнышко. Яха. Кого же ты выберешь, глупая малышка?

Хист неловко улыбнулся, и Яха опрометью кинулась к нему. Подхватила, прижала вместе с Ласточкой, захлопотала вокруг… А император сидел на земле и глупо улыбался.

– Живы! – лепетала Яха, осыпая суматошными поцелуями и его, и Ласточку. – Дребен, ты жив! А ты кто? Здрава? Спасибо, сестра, спасибо! Живы! Счастье-то какое!

– И что в столице все книжки – про любовный треугольник? – еле ворочая языком, пробормотал Хист. – Это же примитив, неинтересно. Иное дело у нас! Звездочка, красивая такая… многолучевая…

Он еще хотел подняться, чтоб дать Джайгету указания по организации отхода – но ноги отказали.

– Да что ты все подпрыгиваешь? – возмутилась Ласточка. – Лежи! Без тебя с лагерем разберутся!

– Слышал, что тебе Здрава приказала?! – поддержала Яха.

Дребен Хист счастливо улыбнулся и закрыл глаза.

Санниэре – и еще принцесса пророчества…

Его голова покоилась на чем-то мягком и теплом. Больше всего это напоминало девичьи бедра. Да и нежные пальчики на лице вызывали соблазнительные видения. Он с досадой ругнул юные гормоны, неприличные эротические сны и по привычке еще Творца и попробовал рывком приподняться, но крепкая ладошка уверенно уложила его обратно.

– Куда? – угрожающе склонилась над ним эльфийка. – Лежи, а то в гуолы закую!

– Было уже, – напомнил он.

– Ха. На этот раз я камни убрала.

Чуткие пальцы снова принялись оглаживать его голову.

– Ты как здесь один оказался? – проворчала эльфийка. – Ты в седле не держишься!

Он повспоминал – а действительно, как? Первый раз он упал, когда доставали Хиста из окружения. Шрам довел болью, вот и отключился. Потом… что-то же было потом? О, Трезубец яйлы! Надо было расставить отряды, чтоб защитить Трезубец! Так. Ну а потом он вроде развернулся к деревне Гончаров, чтоб с утра указать путь. Трезубец в этом отношении обманчив, и на яйлу ведет не самый очевидный из проходов. А потом, получается, он просто сомлел и навернулся с коня! Организм подростка, выносливости никакой.