Ричард Кнаак - Право крови [litres]

– Ручей… Ульдиссиан… ручей… от заразы чист. Клянусь, брат: волноваться не о чем.

Ульдиссиан не стал спрашивать, откуда Мендельну это известно, но некие нотки в голосе брата убедили его: да, так и есть.

– Он совершенно прав, – объявила аристократка. – Поверь, любовь моя, со мной все в порядке.

Крестьянин схватил Лилию за плечи, крепко-накрепко прижал к себе.

– Не смей больше так делать! – выдохнул он ей в ухо. – Тем более, из-за меня…

– Но я же знала, что твой дар защитит меня… защитит всех нас. И не ошиблась ведь, верно?

– Просто… не надо…

– Как хотите, а я, к примеру, после всего этого умираю от жажды, – во весь голос сказал Ахилий, подводя к берегу коней. – Как и эти великолепные животные…

Его вмешательство разом вернуло общее настроение в обычную колею. Ульдиссиан с остальными, отойдя чуточку выше по течению, принялись утолять жажду, а Ахилий, позаботившись о конях, вскоре присоединился к ним.

Однако, напившись и выпрямившись, лучник внезапно устремил взгляд за ручей, как будто заметил на том берегу что-то особенное. Ульдиссиан тоже уставился в заросли, но разглядеть ничего не сумел.

– Я скоро, – пробормотал Ахилий.

С этим охотник, перепрыгнув ручей, вмиг исчез за деревьями, а к Ульдиссиану подступила Серентия.

– Может, нам следом пойти?

Однако крестьянин друга знал превосходно. Если речь шла о преследовании дичи в лесу, угнаться за Ахилием с трудом удавалось даже ему.

– Похоже, он просто углядел в кустах кролика или еще какую-то дичь нам на обед. Волноваться не о чем: ты же слышала, что он сказал. Он и без нас управится.

И вправду, вернулся Ахилий спустя неполных десять минут, но остальные провели все это время в нешуточном напряжении. Бежал охотник быстро, однако ж ничуть не запыхался… вот только на лице его отражалось все, что угодно, кроме радости.

– Тут городок неподалеку. Пешком – меньше часа, а верхом – и того быстрее.

Сидевшая на камне Лилия разом вскочила на ноги.

– Городок? Быть такого не может!

Ахилий, склонив набок голову, окинул встревоженную аристократку насмешливым взглядом.

– Не просто может, миледи… вся штука в том, что это Парта .

На лицах всех остальных отразилось то же самое, что и на лице Лилии.

– Это как же? – вырвалось у Мендельна. – Мы ведь ехали совсем не туда!

– Знаю, знаю … но это действительно Парта. Я побеседовал с одним из местных юнцов.

По крайней мере, одно Ульдиссиану сделалось ясно.

– Так это за ним ты в лес побежал?

– Точно, за ним. Приметил движение в зарослях и не хотел потерять его из виду. Да, он, конечно, бандит, но всего лишь мальчишка… Назвался Седриком, сказал, что в лес поохотиться вышел, – пояснил Ахилий, впервые с самого возвращения позволив себе слегка улыбнуться. – Что ж, в охоте мальчишка неплох, на ногу легок… не сразу и выследить удалось.

Оставив суждения лучника об охотничьих задатках мальчишки без ответа, Ульдиссиан призадумался: как же путникам удалось описать этакий круг и вернуться сюда? Ведь Парта должна была давным-давно остаться далеко позади!

– Малик, – наконец проворчал он.

Остальные изумленно уставились на него.

– Сами не видите? Это все он, верховный жрец! – пояснил крестьянин. – Тут пахнет какими-то чарами! Кто еще мог бы такое устроить?

– Да, разумеется, он! – немедля встала на его сторону Лилия. – И, зная, что в городке нас ждет его ловушка, мы уж точно туда не поедем! И из окрестностей Парты нужно немедля бежать!

– Но Седрик не похож на орудие церковника, – заспорил с нею Ахилий. – А жители Парты славятся добрым нравом и честностью…

Но Лилия от своего отступаться не собиралась.

– Неважно, что представляют собой ее жители! Малик обратит их против Ульдиссиана, как пешки, вот о чем нельзя забывать!

К некоторому удивлению Ульдиссиана, Лилию поддержала Серентия.

– Ахилий, она права. Такой поворот не может оказаться случайностью. Должно быть, Малик задумал что-то ужасное.

Ульдиссиан поглядел на брата, но Мендельн, против обыкновения, оставался безмолвен. Странное дело: вопреки вполне разумным советам Лилии, Ульдиссиану страшно хотелось отправиться в Парту. Если Малик надеется застать его там врасплох, то обнаружит, что намеченная жертва более чем готова закончить предыдущее столкновение.

– Едем в Парту.

На лицах спутников отразились самые разные чувства. Ахилий откровенно обрадовался, Лилия же взглянула на него с осуждением. В глазах ее вспыхнул огонь, какого Ульдиссиан еще ни разу за нею не замечал, однако аристократка вмиг взяла себя в руки, с дрожью перевела дух и согласно кивнула.

– В Парту, так в Парту, – согласилась она, наконец, улыбнувшись. – Хоть на край земли, хоть за край, лишь бы с тобою, любовь моя.

Такой перемене чувств Ульдиссиан был очень рад. А злилась она, должно быть, всего-навсего из опасений за него. В конце концов, это его Малик желает взять в плен…

Однако ей-то, и всем остальным иерарх Церкви Трех готовил смерть! Но ничего, ничего. Если Малик вновь нанесет удар, Ульдиссиан позаботится, чтобы они опять остались целыми и невредимыми. Как же иначе? Ведь из-за него им тоже предстоит мчаться навстречу возможной опасности!

С Ахилием во главе все пятеро тронулись к городку и, следуя указаниям охотника, остановились невдалеке от окраины. Действительно, как Ахилий и говорил, до окраины Парты оказалось меньше часа пути. Величиной Парта намного превосходила Серам, и даже Тулисам. Здесь Ульдиссиан впервые в жизни увидел своими глазами дома о четырех этажах. Рядом с ними амбары самых богатых соседей казались жалкими хижинами. Каменные и деревянные фасады покрывал гладкий слой штукатурки, придававшей домам непомерно роскошный вид. Арчатые крыши покрывали внахлест, наподобие черепицы, резные деревянные плашки, а уж улицы…

Улицы городка – и те были не земляными, каменными! По каменным мостовым дробно цокали копыта коней, колеса повозок грохотали, словно небо в грозу! Столько народу, как в Парте, Ульдиссиан, пожалуй, не видал за всю жизнь, а разнаряжены многие были так, что рядом с ними он чувствовал себя нищим оборванцем. Правду сказать, из всех пятерых одной Лилии было бы не стыдно показаться здешним жителям на глаза.

Тут путников кто-то окликнул. Помня о том, что в Парте никто из них никогда не бывал, Ульдиссиан замер, насторожился. Но нет, это оказалась совсем не засада: прямо к коню Ахилия подбежал сбоку какой-то юнец.

– Ага, а вот и Седрик! – воскликнул охотник, взъерошив копну волос на макушке мальчишки. – Я же сказал, что мы скоро будем!

– А я и отца позвал, да! – едва переводя дух, отвечал Седрик.

И вправду, следом за мальчуганом к путникам подошел царственного вида господин, по крайней мере, десятью годами старше Ульдиссиана, облаченный в просторные, коричневые с черным одежды, при виде коих в сердце крестьянина немедля встрепенулось недоверие. Выходит, отец Седрика – тоже какой-то священнослужитель?