Ричард Кнаак - Право крови [litres]

Окажись на месте крестьянина любой другой, люди Итона, скорее всего, отмахнулись бы от этаких распоряжений, но об Ульдиссиановых чудесах им было известно. Ульдиссиан мысленно выругался, всей душой пожалев о том, что сила, подобная его собственной, проявилась лишь в жалкой горстке людей. Будь их побольше… да что там, в эту минуту он даже Рому или Йонасу был бы рад!

Или Ахилию …

Да, кроме лучника, надеяться было не на кого. Совсем недавно Ахилий едва не прикончил Малика, а после мог бы убить одного из морлу, если бы только знал, как.

Оставив стражников собираться с мыслями, Ульдиссиан рванулся наверх, на второй этаж. На бегу он уже представлял себе Лилию лежащей замертво посреди коридора, и страх перед тем, что это окажется явью, гнал его вперед, несмотря на все раны, на всю усталость.

Их общая спальня располагалась прямо впереди. Собравшись с силами, Ульдиссиан с разбегу врезался плечом в дверь. Дверные створки с треском рухнули внутрь, и сын Диомеда, перевернувшись через голову, немедля вскочил, готовый схватиться хоть с целой сотней Маликов разом.

Однако жуткого священнослужителя в спальне не оказалось… и Лилии – тоже. В дальнем углу жалась к стене перепуганная юная девушка. Девушку Ульдиссиан знал: то была одна из служанок, приставленных мастером Итоном к аристократке, дабы заботиться обо всех ее нуждах, пока та гостит в его доме.

– Где она?! – взревел он, не обращая внимания на ее испуг. – Где Лилия?!

Девица, ни слова не говоря, указала на огромный, мореного дуба платяной шкаф. Вдобавок к тому, во что Лилия была одета по приезде, хозяин дома снабдил ее другими, новыми нарядами и тем же образом позаботился обо всех прочих гостях. Все это время Ульдиссиан видел от мастера Итона только учтивость да заботу, и постигшего купца кошмара не забудет вовеки…

Мало того, теперь он опасался, что то же самое случилось с его возлюбленной. С чего бы еще служанке показывать на закрытый шкаф да дрожать в этаком ужасе?

И тут его осенила кое-какая догадка. Служанка… девица из домашней прислуги…

Ульдиссиану немедленно вспомнился фальшивый Седрик – с виду совсем невеликий, однако некие чары наверняка укрывали под личиной мальчишки еще одного великана-морлу или кого-то вроде.

Что, если?..

С этой мыслью он развернулся… и едва-едва не опоздал.

Перепрыгнув через кровать, к нему бросилась жуткая тварь, не умещавшаяся в чужом, далеко не по росту теле. Кожа «служанки» треснула, полопалась во многих местах, а сквозь прорехи видны были латы. Девичье лицо исказилось, будто маска, с грехом пополам натянутая на огромную голову, и в тот самый миг, как устрашающий воин всей тяжестью рухнул на Ульдиссиана, сын Диомеда вновь против собственной воли подивился колдовскому искусству Малика: надо же, ни рост, ни ширина плеч ему не помеха!

Оба врезались в шкаф, разлетевшийся в мелкие щепки. Стряхнув с себя клочья чужой кожи, кошмарный воин-морлу вскинул руку… а в руке его хищно блеснул топор с полукруглым лезвием.

С хриплым, скрежещущим хохотом морлу обрушил топор на Ульдиссиана.

Вздрогнув, Ахилий открыл глаза, как можно скорее оделся и подхватил со стоявшего рядом кресла лук с колчаном. Нет, лучник не слышал ни звука, но каждый нерв, каждая жилка натянулись так, что тронь – зазвенят. Подкравшись к двери, он замер, прислушался.

Поначалу за дверью все было тихо, но вдруг из коридора донеслись едва уловимые шаги. Судя по звуку, приближавшийся был совсем невелик ростом, либо исключительно легок на ногу. Закинув лук за спину, Ахилий обнажил охотничий нож, который всегда носил при себе, с величайшей осторожностью чуть приоткрыл дверь и выглянул в щелку.

Тусклого света единственной слабенькой масляной лампы, укрепленной на стене коридора, оказалось довольно, чтоб остроглазый охотник сумел кое-что разглядеть. Идущий как раз переступил границу освещенного круга, но то был не мастер Итон и не один из домашней прислуги: слишком уж мал.

Сказать по правде… больше всего он напоминал юного Седрика.

Мальчишка медленным шагом двигался вдоль коридора, то и дело приостанавливаясь у дверей. Вот он остановился под дверью, ведущей в спальню Серентии, малость помедлил и пошел дальше. Видя это, Ахилий, сам не зная, отчего, облегченно перевел дух.

Чем занят купеческий сын? Этого лучник себе даже не представлял. Держался Седрик совершенно необычно. Мало-помалу Ахилий начал опасаться, не повредился ли мальчишка умом… или, если припомнить недавние события, не одержим ли он кем-либо посторонним.

Эта-то мысль и помогла охотнику принять решение. Ступая беззвучно, как кот, Ахилий шагнул в коридор и приготовил нож… правда, сам не зная, к чему. Резать злосчастного мальчишку он, уж конечно, не собирался – все-таки сын Итона невинный ребенок.

Тем временем Седрик не только продолжал осматривать двери, но также заглядывал во все ниши, а порой даже поднимал взгляд к потолку. «На потолке-то он что думает отыскать?» – удивился Ахилий, но тут же решил, что этого ему лучше не знать.

Вскоре глаза охотника приспособились к полумраку. Крадучись следом за ничего не подозревающей жертвой, Ахилий добрался до двери Серентии. Здесь он замедлил шаг, склонил ухо к притолоке. Негромкое, мерное посапывание изнутри ободрило охотника: выходит, Серри жива и здорова.

Выпрямившись, Ахилий снова сосредоточился на Седрике… точнее, сосредоточился бы, однако мальчишки нигде поблизости не оказалось. Стоило лучнику, беспокоясь о судьбе Серентии, отвлечься на пару секунд, Седрика и след простыл.

Нахмурив брови, Ахилий направился дальше. Сын мастера Итона наверняка должен был отыскаться где-нибудь впереди, если только не ухитрился проскользнуть в одну из последних комнат так, что Ахилий этого не заметил… а проморгать вещи столь очевидной охотник, конечно, не мог.

Однако, приближаясь к концу коридора, Ахилий решил, что Седрик действительно скрылся в одной из спален – иначе его исчезновения было не объяснить. Но самая многообещающая из дверей оказалась заперта на защелку, а поворот дверной ручки он бы непременно услышал.

Еще несколько шагов привели Ахилия к тупику. Озадаченный, он провел ладонью по преградившей путь стенке. Может быть, в ней потайная дверь? Но нет, к несчастью, никакой двери он не нащупал. Подаваться стена не желала.

Внезапная тревога заставила его поднять взгляд… но, оглядев потолок, он всего лишь обнаружил, что там, в темноте, не таится никакого кошмара.

Ахилий наморщил лоб. Отчего же ему вдруг показалось, будто оттуда, сверху, угрожает опасность? По-прежнему озадаченный исчезновением Седрика, он повернулся назад…

Сын мастера Итона, стоя в каком-то ярде от него, мрачно взирал на рослого лучника снизу вверх.