Николас Смит - Призраки [litres]

Теперь Магнолия осталась одна.

Именно этого она всегда больше всего и боялась.

Девушка оторвала взгляд от земли и подняла глаза на парашют. Да, в своей жизни она совершала мерзкие поступки, но не настолько, чтобы такое заслужить. Какая-то частичка ее естества даже задумалась над тем, хочется ли ей в действительности пережить это приземление. Затем ее вновь охватил гнев.

– Один раз! – заорала она. – Один-единственный долбаный раз пошли мне хоть немного удачи!

Она ткнула подбородком в панель на шлеме и включила канал связи с «Ульем», но в ответ услышала лишь помехи. Затем опять попробовала включить прибор ночного видения. На третьей попытке в поле ее зрения ворвался залитый зеленым сиянием вид города. Контролировавшая костюм электроника вновь ожила.

Когда девушка увидела, что расположилось за окраиной мертвого мегаполиса, ярость и досада тут же сменились благоговейным трепетом. Те морщинистые облака, которые она видела, оказались совсем не облаками, а долина – не долиной.

– Боже милостивый, – прошептала она.

Волны. Бесконечные волны, тянущиеся до самого горизонта. Океану, казалось, не было конца. Девушка затаила дыхание и заморгала. Может, это оптический обман?

Она отпустила стропы и вывела на запястный монитор архивную карту. По экрану побежал текст.

«Чарлстон, Южная Каролина. 2029 год. Население 330 903 человека».

Опустив руку, Магнолия вгляделась в город и простиравшийся за ним океан. Поверить, что когда-то здесь жило столько людей, было невозможно. Да что там! В первую очередь, невозможно было поверить, что когда-то их было столько на всей земле. Магнолия выросла в окружении сотен человек, но чтобы сотен тысяч? Это не укладывалось в голове.

Она перевела взгляд с хаотичного переплетения ржавых балок внизу, рвавшихся ей навстречу, на ДО. По мере нарастания скорости парашюта, на дисплее бежали цифры. Купол не мог захватить достаточно воздуха, он трещал, стропы перекрутились. Она опять схватилась за те, что были с правой стороны, и дернула, в надежде распахнуть схлопнувшиеся секции.

Нет, умереть в такой близости от океана было просто нельзя. И плевать ей, что он как ядовитый суп, кишащий чудовищами-мутантами. Ей с самого детства до жути хотелось увидеть мир таким, каким он был раньше, но больше всего она зациклилась на двух вещах, которые жаждала посмотреть в первую очередь: звезды на небе и безбрежное море.

Тут понадобится везение, но сейчас у нее были шансы увидеть океан перед тем, как предстать перед Создателем.

А может и нет.

Разрез расширился до размеров треугольника в крайней правой секции купола, который опасно провис. Так она упадет на землю на очень, очень большой скорости. Пока парашют не превратился в груду тряпок, надо обязательно приземлиться на крышу какого-нибудь высокого дома.

Она в отчаянии поискала глазами место для приземления. К востоку располагались несколько башен, которые она видела раньше. Магнолия была достаточно близко, чтобы разглядеть их внутри. Там были лестницы и изуродованные перекрытия. Благодаря стальным балкам строения рвались вверх, хотя гравитация прилагала максимум усилий, чтобы их обрушить.

В глаза бросились комнаты, где когда-то жили или работали люди. Девушка выключила прибор ночного видения, полагая, что там могло сохраниться хоть что-то из изумительных красок XXI века, но увидела лишь те же самые серо-коричневые тона. Все остальные оттенки погубило время.

Она потянула за левую стропу и полетела к первому небоскребу. Высота составляла две тысячи футов, но Магнолия падала с пугающей скоростью. Даже если ей удастся приземлиться на крышу на такой скорости, она навсегда останется на ней.

Девушка перевела взгляд с башен на купол. Разрыв все ширился, в парашюте теперь зияла огромная дыра. Ничего не выйдет.

Врешь, еще как выйдет. Скоро ты побежишь на пляж и окунешь в океан ноги – в точности как мечтала, когда была ребенком.

Она чуть не рассмеялась, когда поняла как же глупо это звучит, ведь пролетая над краем долины, она лишь мельком увидела за небоскребами море.

Одна из строп неожиданно лопнула, и купол сложился пополам. Теперь, когда с отказавшим парашютом ее связывали только три стропы, девушка беспомощно полетела к первой башне. Стропы перекрутились, она завертелась в воздухе, взор застелило сплошное, размытое серо-коричневое пятно.

Она падала, практически не сопротивляясь, и хотя высоту определить не могла, при таком приземлении вряд ли можно было выжить.

Магнолия тихо засмеялась, издав едва слышный писк, удививший ее саму. Вся ее жизнь была чередой неудач, но хуже, чем сегодня, еще не было. Случившегося было вполне достаточно, чтобы ее рассмешить. В последние секунды своего жалкого существования она не собиралась орать от страха.

– Да пошло оно все! – завопила девушка.

От вращения ее затошнило, во рту появился привкус выпивки, желчи и картошки на масле. Магнолия стремительно летела на крышу башни. Она слегка подогнула колени, потянула до конца обе стропы, чтобы превратить жалкие остатки купола в «подушку» и смягчить удар.

Когда вращение прекратилось, девушка еще раз глянула на небоскреб. Надо взять левее, подальше от крыши. Она с трудом сглотнула и произнесла первую за много лет молитву, смутно помня слова, которые Уивер повторял во время того эпического дайва в оранжевую зону.

Боже, я не заслуживаю твоей милости, но пожалуйста, прошу тебя даровать мне…

Ее взгляд сосредоточился на горизонте. Перед смертью ей, по крайней мере, удалось увидеть океан.

Когда купол за что-то зацепился, ее яростно тряхнуло, но стропы тут же сорвались, и она полетела вперед, будто выпущенная из исполинской рогатки. И лишь когда ей ободрала руку сталь, девушка поняла, что оказалась внутри здания. Она влетела прямо на этаж, открытый всем ветрам, спутанные стропы с куполом задержала какая-то преграда, которой, в то же время, оказалось недостаточно для того, чтобы до конца ее остановить.

Правый ботинок врезался в арматуру. Ногу тут же прострелила боль, рванувшаяся вверх по бедру. Ощущение было такое, будто у нее, на хрен оторвало чертову ступню.

Девушку несло вперед до тех пор, пока стропы парашюта не зацепились за какое-то препятствие, да так там и застряли. Ее с силой рвануло назад.

Что-то лопнуло. Может, кость? Или сухожилие? Жгучая боль была нестерпимой, глаза застелила красная пелена, пока обзор полностью не перекрыл кровавый туман.

Приложив огромное усилие, Магнолия сделала несколько глубоких вдохов. В ушах с воем аварийной сирены шумела кровь. В организм поступила дополнительная порция кислорода, и красная завеса постепенно отступила. Чтобы справиться с болью, девушка закусила губу. Ничто так не позволяет забыть о боли, как новые мучения.