Руслан Михайлов - Ведомости Бульквариуса [СИ litres]

Во дворе росло немало водорослевых деревьев и парочка ветвей еще была свободна. Чуть ускорившись, я сумел занять вполне удобное местечко на свободной ветке и уселся поудобней. Мимоходом впечатлил одного из игроков, слезшего и начавшего тренировать в древолазании. Я-то взобрался одним прыжком, чуть недотянул, после чего, держа тело горизонтально, пробежался руками по стволу и поднял себя до ветки. Подсмотрел этот метод у местного старичка, пока шел к пятому уровню.

Седой ветеран взревел, ударил себя кулаком в грудь, трактир поддержал ударом в гонг. И в клетке пошли навстречу первые бойцы. Лорда Соли среди них не было. Я терпеливо ждал, не забывая приглядываться к сражающимся, примечая, кто и как защищается, как прикрывает себя или напарника, как отступает и нападает. Еще одна бесплатная школа – и был ее прилежным учеником.

Лорд Соли и невысокая девушка появились минут через пять. Проданной мной экипировки я не заметил. А вот оружие – да. Гарпун со стальным наконечником грозно блестел в руках Лорда. Этот блеск заметил не только я. Все обратили внимание. Особенно противники. Несколько коротких быстрых ударов гарпуном – и плетеный щит в руках соперника разлетелся ошметками. Тот выхватил из-за спины еще один щит, но перед этим пропустил пару ударов гарпуном в грудь, а следом словил выстрел в горло из небольшого арбалета. Оттолкнув раненого напарника, вперед рванулся новый боец. Но и он быстро отхватил свою порцию ударов и был вынужден отступить, схватившись за эликсир. Повернулся к напарнику и остановился как вкопанный – того уже не было. Пока второй сражался на передней линии с Лордом, второго добила из арбалета невысокая девушка. Через тридцать секунд пал и последний соперник. К небу поднялся гарпун, зажатый в руке Лорда. Блеснул наконечник.

И в этот момент я кое-что ощутил. Почувствовал. Этакое смутное и пока неопределенное чувство, зародившееся в груди. И вскоре я осознал, что именно я чувствовал – причастность к победе. Я вложил в руки бойца мощное оружие, давшее ему несомненное преимущество. Так же, наверное, чувствуют себя механики или даже владельцы спортивных гоночных команд, когда видят, что гонщик за рулем созданной ими мощной машины обходит одного соперника за другим. Странное чувство. Но приятное. Если именно это Лорд имел в виду – то он был прав. Мне понравилось это ощущение. Как и выражение лиц их соперников, вооруженных чуть ли не палками, когда они увидели грозный блеск стали направленной на них.

Мы встретились глазами. Я едва заметно кивнул. Я понял. Спасибо. Не знаю, чем ты занимаешься в реальном мире, но мужик ты умный. Пусть я так до конца и не осознал свои ощущения, не понял их толком, но мне понравилось это чувство.

Как это назвать? Превосходство? Пока не знаю. Но позднее разберусь обязательно.

Дальше наблюдать за турниром смысла не было. Завалившись спиной назад, я кувыркнулся и мягко опустился на дно. Покинув задний двор, прошел парочкой коротких улочек и уселся на знакомую скамью, поздоровавшись с парой старушек сидящих неподалеку.

Выход.

Вспышка.

Мне пора домой.

Перегруженный впечатлениями мозг требовал отдыха. Но я себе этого не позволил. Едва выбравшись, принялся за уборку, методично двигаясь от входной двери. Прошелся по коридору, обработал туалет, еще раз протер пол в кухне. Неумело стер пыль с маминых безделушек на многочисленных полочках – едва не разбив парочку. Впервые за три дня отпер входную дверь и, не сходя с крыльца, тщательно подмел ступени. Работы по дому оставалось много, но я выдохся и отправился в ванную. Приведя себя в порядок, вернулся на кухню и поставил чайник. Пока он закипал, достал тетрадь с ручкой и на чистой странице вписал все свои расходы и доходы за прошедшие дни. Отметил каждую мелочь, описал, куда ушли деньги. Закончив, дохромал до родительской спальни, выбрал в шкафу отцовскую рубашку и брюки. Мне все великовато, но хотя бы чисто и опрятно. Стянул с веревок высохшие вещи, застелил кровать.

Когда стукнула входная дверь, я уже причесывался. И к сестренке вышел настолько опрятным, насколько это было возможным при моей распухшей почерневшей физиономии. Как я рад, что зубы остались на месте. Хотя бы улыбнуться могу косовато, не боясь перепугать Надю щербатым оскалом.

Улыбка не помогла.

– Багги… – всхлипнула Надя, роняя сумки. – Ой… твое лицо.

– Лицо – ерунда, – жизнерадостно ответил я, обнимая единственного близко человека. – Как ты?

– Я-то в порядке.

– Ты что-то в последнее время всегда в порядке, – вздохнул я. – Как не позвоню – все у тебя в порядке. Никаких житейских трудностей у тебя не бывает?

– Ничего не сломано? Где болит? Слушай, я мазь принесла обезболивающую. Таблетки. Витамины. Может, к доктору съездим? Или сюда вызовем? У меня есть номер врача, она приедет.

– Нет, – ответил я. – Пошли чайку попьем. И знаешь что, Надюх…

– Мм?

– Сегодня мы больше не будем говорить обо мне. Вообще ни слова. Сегодня мы будем говорить о тебе.

– Обо мне-то зачем?

– А я понял, что вообще не знаю, чем ты и как ты живешь. Кроме того, что трудишься как пчелка, чтобы прокормить брата трутня.

– Прекрати, Богги. Ну хватит на себя наговаривать. Ты ведь хороший. Давай врача, а?

– Это ты прекрати, – буркнул я и подтолкнул Надю к кухне. – Пошли. Чайник уже закипел.

– Ты убрался, что ли? – удивилась сестренка, только заметив блестящие полы.

– Скорее, грязь размазал, – усмехнулся я. – Умения в уборке ноль.

– Я сейчас помогу!

– Нет! Я полностью приведу дом в порядок. От подвала до крыши. И себя заодно.

– Голова не болит? Не тошнит тебя?

– Тошнит. От себя самого, – улыбнулся я. – Но голова не болит. Говорю же – на лицо внимания не обращай. Садись.

– Тортик нарежу.

– Я сам. А ты рассказывай давай.

– О чем?

– О буднях. О погоде. Да о чем хочешь.

Раньше мы с Надюхой могли болтать часами. Просто сидеть и болтать. Вечера напролет. Всегда находились интересные для обоих темы. Всегда было что обсудить. О чем поспорить. И мы редко приходили в спорах к общему мнению – слишком уж у нас разный взгляд на мир. Но болтали мы взахлеб, бесцеремонно прерывая друг друга, порой беззлобно ругаясь, иногда ссорясь и тут же мирясь.

Этого не случалось уже давно.

И пора это изменить.

Нам понадобилось чуть меньше часа, чтобы поймать волну. И понеслось. Незаметно умяли тортик, выпили два чайника чая, проговорили до часа ночи, наполняя опустевший дом смехом. Надя впервые за очень долгое время улыбалась как прежде. Да и я тоже, хотя смеяться мешала боль, то и дело схватывающая мышцы лица. Но это мелочи.

Во время разговора дважды звонил телефон. Я не стал его игнорировать. Ответил на оба вызова. Пообщался с друзьями и на призывы каждого вылезти из берлоги и прошвырнуться, ответил ровным, но твердым отказом. Заодно попросил пока не дергать меня несколько дней. А лучше неделю.