Майлз Кэмерон - Мор мечей

– Тогда Анеас это убьет. Или я. Орли тебя не убил, и ты убежала. Живая. Если случится худшее, – она ухмыльнулась, показывая иркские зубы, – это случится быстро.

Ирина поежилась.

На пятый день появились виверны.

Льюин заметил их издали, и отряд спрятался в роще старых сосен. Но виверн обмануть не удалось. Они приземлились на лугу поблизости.

Старая самка выкликнула Анеаса по имени, и только тогда он поверил. Но четырнадцать луков оставались натянутыми, а четырнадцать стрел лежали на тетивах, когда Анеас вышел из-под дерева.

Скоро послышался его смех. Анеас говорил с вивернами.

– Выходите! – крикнул он.

И тут же сам прибежал назад, дрожа, как нетерпеливая собака.

– Ставьте лагерь. Новостей много. Мы восстановили связь с армией. Большая Сосна добрался до гостиницы. Нам принесут припасы, а по Черной реке на каноэ поднимается подкрепление.

Анеас улыбался, как мальчик, которым, в сущности, и был. Он обрадовался. Виверны казались жуткими, хотя они тоже улыбались и ели чернику.

– Медведи клана Длинной плотины идут из Лиссен Карак. – Анеас стукнул кулаком по ладони. – Все было не зря! Готовься к смерти, Кевин Орли. – Он упал на одно колено и выхватил меч. – Господом и святым Георгием клянусь, что убью тебя или погибну сам.

Самая большая виверна бросила на землю мешок муки и заскрипела.

Анеас встал, слегка смущаясь из-за своего обета. Улыбнулся Ирине, и она улыбнулась в ответ.

– Ты была права. Я не забуду.

Наутро после капитанской свадьбы все спали долго.

Большинство офицеров не забыли про назначенные сроки. Люди спали, но на половине городских верфей грузили корабли, а на севере, за узкой лагуной, сгоняли в табун лошадей.

Город кипел. Начались аресты: солдаты внезапно врывались в дома, в одном трактире убили чужеземца. С тех пор как три больших круглых корабля вошли в гавань Веники, другие перестали выпускать.

Перед рассветом четвертого дня, проведенного войском в Венике, все надели непарадную форму, собрались и выстроились небольшими каре. Капралы и рыцари с затененными фонарями, поглядывая на листки пергамента, разводили людей по кораблям. Все молча занимали свои места.

Когда встало солнце, все императорские силы уже отбыли на север, на материк.

Вениканцы действовали быстро. Кони ждали, расставленные по копьям: боевой и скаковой для каждого рыцаря и оруженосца, хорошие скаковые для лучников и пажей. Все принесли упряжь, оставшуюся от мертвых коней – мертвых друзей, – на сырой пляж. Плохиш Том и Изюминка занимались распределением.

Все седлались.

Этруссия лишилась лошадей. Герцог Вениканский опустошил свои сундуки, скупая всех, кого мог найти. Коней везли издалека, а лучники еще и жаловались на масть.

Герцогиня собиралась ехать с ними, чтобы присмотреть, куда пойдут ее деньги. Ее сопровождали Джулас Кронмир и сотня следопытов в зеленом.

– Где император? – поинтересовалась она.

– Дрыхнет, – рассмеялся Плохиш Том.

– Он присоединится к нам в Бероне, – пояснил Кронмир и передал записки Майклу, Тому, Изюминке и герцогине.

– Они заслужили свой медовый месяц. – Герцогиня сверкнула улыбкой.

Распределив лошадей, войско выдвинулось в путь. Кайтлин и Фрэнсису Эткорту почти не пришлось возиться с обозом. Вениканские офицеры привыкли к войне. Они собрали все необходимое по списку Сью и отправили морем.

Сэру Майклу казалось, что он заново учится воевать.

– Зачем им наша помощь? – изумленно спросил он у Изюминки. – Никогда ничего подобного не видел. Они знают о войне больше, чем…

«Никогда не видел» он строя из восьмидесяти груженых лодок. На каждой располагались две длинные повозки с большими колесами, тоже полные. Майкл успел заметить, что пищали с кораблей грузили огромными журавлями и лебедками, которые приводили в движение мулы, а одну, особенно большую, – даже быки.

Проведиторы, отвечавшие за снабжение припасами, были крайне придирчивы. Пока солдаты искали лошадей, вениканцы ходили с восковыми табличками вокруг барж и что-то помечали себе. Проверяли, все ли погружено.

– Что мы будем делать, Майкл? – спросила Изюминка.

Они ехали по пыльной равнине, поросшей незнакомыми деревьями. В Этруссии деревья или торчали вверх, как кривые пальцы, или расплывались странными бесформенными кронами. Редкие дубы напоминали о доме.

– Ты знаешь план, – ответил Майкл.

– Я знаю, что его милость велел нам ехать на север, пока мы не встретимся с местными и ифрикуанцами, если те прибудут вовремя. И с дю Корсом. А потом нас ждет большая драка. Тупой план, и я в него не верю.

– Я тоже, если уж на то пошло, – рассмеялся Майкл. – И Том.

– Он все выдумывает на ходу, пока обхаживает свою блондиночку?

Майкл, шатер которого часто стоял рядом с шатром Изюминки, удивился ее тону.

– Мы отказываем ему в капельке удовольствия?

– Мы далеко от дома, Майкл. – Изюминка отвела глаза. – По-моему, он не о том думает. Сдается мне, в Даре он узнал что-то, что ему не понравилось. – Она пожала плечами, и кираса сверкнула на ярком этрусском солнце.

– Неплохое место для войны, – ответил Майкл, оглядывая равнины Митлы.

– Если бы только сражаться надо было с людьми, а не с чудовищами. На что он рассчитывает?

– Будьте осторожнее в своих желаниях, – заметил подъехавший Джулас Кронмир и снова уехал.

– Терпеть его не могу, – поведала Изюминка Майклу.

Майклу не было до этого дела. Он помахал Кайтлин, которая уже научилась ездить верхом как аристократка. Изюминка проследила за его взглядом и нахмурилась.

– Мы с Томом что, единственные, кто воспринимает эту войну всерьез?

Войско остановилось у Вадуи, и лагерь сильно порадовал Изюминку. Уборные выкопались как будто сами собой, еду уже готовили.

Плохиш Том застал ее у кухонного костра. Три девушки Сью – ныне девушки Кайтлин – резали капусту.

– Посмотри-ка, Том. – Изюминка продемонстрировала ему окорок.

– Сиськи Тары! Да им можно как дубинкой орудовать.

Изюминка кинжалом отхватила ломоть, Том прожевал и расплылся в улыбке.

– Отличный бекон! Обожаю такой.

Она отрезала ему кусок от большого круга сыра.

– Хороший сыр! Твердый, соленый. – Он взял себе еще.

– И это армейские пайки. Специально для армии. Такой сыр хранится неделями, как и ветчина. Эти люди умеют воевать лучше всех, кого я знаю.

– Умеют воевать или делать сыр?

– Я‑то думала, это и есть война. Ну, еще дрова и палатки.

Том усмехнулся.

– У нас еды на три месяца.

– Что? – Том даже прекратил жевать.

– Что бы его милость ни собирался устроить, это надолго.

Изюминка подвела его к одной из лодок.

– Что это, по-твоему?

– Бочки. Большие. Эль, что ли? – оживился он.