Майлз Кэмерон - Мор мечей

Двое воинов Большой Сосны вытащили кремень и кресало и зажгли трубки. Фитцалан улыбнулся и молча встал в дозор, пока остальные отдыхали, а старый боглин Крек жестом показал, что посторожит с другой стороны. Большая Сосна и Яннис Туркос покосились на боглина, но скорее с интересом, чем с подозрением.

Туркос повернул голову, как будто почувствовав взгляд Анеаса, и подмигнул. Это решило все. Анеас махнул ему, и мореец подошел, по дороге затянувшись чужой трубкой. Присел рядом, прихлопнул комара.

– Мои заклинания… неоднозначны. – Он вспомнил слово, которое часто употребляла мать. Обычно презрительно.

Туркос прошелся вдоль ямы. По какой-то странной причине яма как будто началась внизу, а потом потянулась вверх по склону. Большая Сосна, жуя на ходу кусок лакрицы, присоединился к ним.

– Капитан тут запутался, – сказал Туркос.

Большая Сосна бесстрастно кивнул, посмотрел на следы, прошелся вдоль них, как и Туркос, потом сделал несколько шагов на запад и на восток.

– Вероятно, они разделились, – сказал Анеас на архаике, надеясь, что его поймут.

– Не нравится мне это, – буркнул Большая Сосна.

Анеас подумал, что среди пелены заклинаний, запаха хейстенохов, мастодонтов и боглинов немудрено найти что-то неприятное.

Пришедший из-за Стены пробормотал что-то себе под нос, прошелся дальше на запад, а потом на север, довольно далеко. Анеас хотел пойти за ним.

– Оставайся здесь и командуй, – улыбнулся Туркос. – Он отличный следопыт.

– Я тоже, – мрачно заметил Анеас.

– Да, но ты попросил совета.

Анеас чуть было не сказал, что ничего не просил.

– Если пришедший из-за Стены предлагает помощь, принимай этот дар с благодарностью, – объяснил Туркос.

– Спасибо. – Анеас глубоко вздохнул.

Туркос рассмеялся и сказал:

– Я не над тобой смеюсь. Нет.

Большая Сосна вернулся и поманил их к себе. У дальнего ручья виднелся Фитцалан, прислонившийся к дереву.

Большая Сосна привел их на полянку, посередине которой торчал обрубок дерева с привязанными перьями, забрызганный кровью.

– Я не заметил его. – Анеас поклонился Большой Сосне.

Тот позволил себе улыбку.

– Ты и не должен был. Убрать можешь?

Анеас создал герметическую линзу. Он очень старался не думать о двух десятках людей, которые ждали его в жарком болоте среди мошки.

Именно к таким вещам мать его и готовила. Проклятье и иллюзия, сплетенные вместе. И ловушка для руки, которая попробовала бы вытащить уродливый обрубок из земли. В эфире он казался черным, а не зеленым. В принципе, Анеас знал, что черный цвет, связанный со смертью, существует. Но некоторые некромантские заклинания его мать презирала, считая любительскими и жалкими.

Это любительским не выглядело.

Любое заклинание можно убрать, если есть время и терпение. Как будто распутываешь вязание: иногда достаточно дернуть за нитку. Но это заклинание было сплетено так плотно, что походило скорее на вышивку.

Анеасу понравился образ. Он воспользовался им в эфире и увидел на месте заклинания покрытое стежками полотно. Перевернул его неаккуратной изнанкой вверх и принялся резать и вытаскивать нитки. Работал он медленно, на лицо ему садились мухи. Добравшись до особенно длинной черной нитки, он на мгновение замер от страха, а потом, собрав волю, дернул за нее – и проклятье рассеялось.

Анеас встал. На корточках он просидел долго, колени ныли. Улыбнувшись – и немного, самую чуточку, побаиваясь, он наклонился и выдернул палку из земли.

Раздался хлопок.

В черное желе Анеас не превратился. Он хотел улыбнуться Большой Сосне, но никого не увидел. Через пару минут прибежал Туркос со взведенным арбалетом в руках.

– Я его уничтожил, – сказал Анеас, надеясь, что выходит так же бодро, как у брата.

Туркос настороженно оглядывался и даже принюхивался. Рядом с ним появился Большая Сосна.

– Когда ты этим занялся, мы решили, что ты и без нас справишься. Господи, у него получилось!

Большая Сосна торжественно кивнул.

– Хорошо сделано. Теперь вижу.

Третий набор следов вел прямо на север. Среди отпечатков человеческих ног попадались и другие. Анеас вдруг испугался, что, сняв проклятие и развеяв иллюзию, он сообщил о себе вражескому герметисту. А врагов было больше.

– Я собираюсь отправиться за ними. Но идти надо западнее. Время от времени придется пересекать их след… – Он размышлял вслух.

– Боишься засады? – спросил Большая Сосна.

– Они знают, что я нашел ловушку, – вздохнул Анеас.

– Тогда надо быть осторожнее.

Через несколько минут они уже шли дальше, спускаясь в долину. Их вел Большая Сосна, он выбирал путь между стволов, поваленных древними бурями, и густых зарослей. Иногда их дразнили ровные зеленые луга – любой следопыт знает, что такие луга полны острых кольев и ям с мутной водой, где водятся бобры.

Анеас шел по следу врага. Он двигался как можно быстрее, но его противники полагали, что заклинание прикроет их, и не пытались спрятаться. Ну или это была ловушка. Анеас не отрывал взгляда от земли, рассматривая отпечатки и царапины. Саму эту тропу проложили пришедшие из-за Стены, охотящиеся глубокой осенью. Именно здесь хуранцы и сэссаги шли в глубины Эднакрэгов. Сейчас тропу завалило гнилыми листьями.

Анеас не забывал посматривать и в эфир, а время от времени останавливался и находил взглядом Большую Сосну и остальных.

Он умирал от страха и одновременно от восторга. Он действительно вел за собой военный отряд.

Прощайся с жизнью, Кевин Орли.

Вскоре после полудня Анеас перебрался через очередную кочку и подождал остальных у затопленного бревна. Нагнали его быстро. Выбрали пару часовых: Ричарда Ланторна из Зеленого отряда и Алана Бересфорда из королевских егерей.

Пришедшие из-за Стены ели, как в последний раз.

– Внутри себя нести легче, – обронил Большая Сосна на архаике. Многие засмеялись.

Туркос присел рядом с Анеасом.

– Мне не нравится, что ты идешь один. Я не знаю колдовского искусства, но где одна ловушка, там и другая.

– Я осторожен.

– Я умираю от страха и сейчас сдерживаюсь только из-за часовых. Давай с тобой пойдут двое. Или… у Большой Сосны есть ходящая по снам. Ее зовут Смотрит на Облака.

– Все хорошо, – пожал плечами Анеас, сам слыша ложь в своем голосе.

– Нет. – Туркос положил руку ему на плечо. – Я бы здесь один не пошел, а я кое-что повидал в жизни.

Туркос подсел к Большой Сосне, они оба посмеялись над чем-то, подозвали одного из пришедших из-за Стены. Тот выслушал их, кивнул и подошел к Анеасу. Анеас понял, что это не мужчина, а женщина – высокая, плоскогрудая, в красной грязной рубашке и штанах из оленьей кожи. В ушах у нее (него?) болтались длинные серебряные серьги, но лицо она разрисовала охрой, как мужчина, пряча всякую женственность.