Майлз Кэмерон - Мор мечей

– Разве она уже не пыталась занять престол? – спросила герцогиня.

Герцог снова жестом потребовал тишины.

– Король Альбы и император мертвы. Сьер де Рохан мертв, его партия проиграла. Верно ли я понял?

Владыки Веники заговорили все разом. Кронмир довольно легко понимал их слова, потому что в этом и состоял его главный долг и одновременно забава. В основном они удивлялись смерти де Рохана и обсуждали – без всяких на то оснований – ее обстоятельства.

Герцогиня немного отклонилась назад очень изящным движением, а донна Тереза выступила вперед. Они тоже говорили вместе.

– Он побил Диких? – гаркнул герцог. – Этот выскочка, герцог Фракейский? Он же мародер, наемник!

– Он был наемником, ваша милость, – кивнула донна Тереза. – Но он был и командующим императорскими войсками.

Губы ее зашевелились, но Кронмир умел читать по губам.

Он ждал окончания их разговора. Эта игра была древнее монархии как таковой. Они только укрепят легенду о Красном Рыцаре, выдумав подробности сами. Она будет красивее его голых фактов.

– Это он разбил наш флот в Ливиаполисе? – спросил герцог.

Все головы повернулись к Кронмиру.

– Он, господа.

– Тот, о ком так благосклонно отзывался юный Бальдеске? – Герцог взглянул на донну Терезу, как будто подтверждая, что читал ее отчет. Кронмир спрятал улыбку. – А теперь армия посадит его на трон, – сплюнул герцог. – Сколько времени это займет, неделю? Все солдатские императоры были варварами и глупцами.

– Дорогой мой, – возразила герцогиня. – Если он победил Диких, то стал героем дня.

Череп на плечах герцога снова повернулся к Кронмиру.

– Ты не посол в полном смысле этого слова.

Кронмир обрадовался, когда слуга подал ему стакан из тонкого венецианского стекла, наполненный вином. Донна Тереза перехватила его взгляд и движением брови дала ему понять, что они станут друзьями, если он это вытерпит. Кронмир отпил глоток – вино оказалось хорошее.

– Ваша милость, я прибыл, чтобы собрать сведения для империи. Я чиновник, к которому вы – лично и ex officio – обратились за помощью. Или я ошибаюсь?

Герцог поджал тонкие губы.

– Ты прав. Мы близки к отчаянию.

Кронмир вдруг заметил Парменио. Герцог посмотрел на свою жену и на двух стоявших рядом юношей. Должно быть, они все обменялись какими-то сигналами, потому что герцог показался довольным. Интересно, что в комнате находилось не менее десятка человек, а он обращал внимание только на нескольких.

– Ты обещаешь помочь нам?

– Я только чиновник, не вся империя.

– Прошу прощения, – вмешалась герцогиня. Она походила на драгоценный камушек: круглое личико, маленькие руки, сверкающие глаза. Но, несмотря на красоту и невысокий рост, она вовсе не казалась уязвимой. – Какова ваша должность?

Кронмир молча поклонился. Он не хотел об этом говорить. Официально он в должность не вошел. Донна Тереза, кажется, поняла, что происходит.

– Обед подан, – объявила она. – Мой муж и мастер Кронмир пережили невообразимые тяготы, ваша милость. Позвольте им поесть, прежде чем продолжать переговоры.

Двое молодых людей в одинаковых шоссах расхохотались. Один из них – светловолосый и похожий на герцогиню, как родной брат, выступил вперед и поклонился.

– Корнер, – представился он.

Его друг носил иссиня-черные волосы на галлейский манер, до плеч.

– Дольчини. – Он тоже поклонился. – Нас обоих зовут Лоренцо, так что обращайся к нам по фамилиям.

Кронмир улыбнулся обоим. Он сразу понял, что люди они умные и привыкшие командовать. Но по-настоящему его заинтересовало то, что донна Тереза прошептала герцогине несколько слов, так что та порозовела и покосилась на Кронмира. Он даже немного смутился.

Все перешли в столовую. Парочка Лоренцо болтала, как будто их главной государственной обязанностью было развлекать имперских чиновников. Герцога посадили в кресло, напоминавшее трон, и поставили во главе длинного стола. Кронмир сел туда, куда указали, рядом с герцогиней и напротив Парменио, который рассказывал историю их восьмидневного путешествия, причем хорошо, почти не приукрашивая, к месту вставил две цитаты из древних и несколько стихотворных строк.

Роль Кронмира он описал особенно подробно. В какой-то момент Парменио замолчал.

– Там был еще один человек, клянусь, – сказал он после паузы. – Он сражался. Но я не могу припомнить, как он выглядел.

Кронмир молча уставился на свои руки. История подошла к концу вместе с пастой, затем подали те самые ракушки, которые Кронмир уже видел, и ризотто с чернилами каракатицы – одно из самых вкусных блюд, какие он пробовал в жизни.

– Так какую должность ты занимаешь при дворе? – спросил герцог. Герцогиня положила руку ему на плечо.

– Может быть, вы хотите еще вина? Я бы лучше послушала про войну.

Кронмир постарался описать падение Шипа и поражение его армии, хотя сам в то время строил заговор против архиепископа Лорикского.

Герцогиня в ужасе поднесла руку к горлу.

– Красный Герцог не только сражался с Дикими, но и вступил с ними в союз?

– Да, – ответил Кронмир, подумав. Бессмысленно было скрывать правду. Ложь следует беречь для особых случаев.

Его признание всех несколько испугало. Пару минут гости возбужденно переговаривались по-этрусски и на низкой архаике – видимо, полагая, что он ее не знает. Кронмир уставился в пространство, стараясь не поглядывать на герцогиню слишком откровенно.

Он подумал, что стареет.

Он понял, что здесь уже сражались с Дикими и успели победить их. Ирки и восточные кланы пришли с гор, с могучего Селлазийского хребта, тянувшегося от Арле до древних границ Дакии. Наступали они волнами, и разбить их удалось совсем недавно. Он услышал, что герцогская чета сталкивалась с ними лично. Что патриарх Рума по-прежнему отказывается верить в существование Диких и не присылает подкреплений, как и герцог Митлийский.

Из этой беседы он понял, что вениканцы верят в Диких. Но не представляют расстановки сил и понятия не имеют об Эше. А еще боятся.

– Победы над несколькими ирками недостаточно, – буркнул герцог, когда подали чудесные ньокки из рикотты с трюфелями. – Ты же знаешь, что король Галле мертв?

– Я слышал разговоры об этом, – осторожно ответил Кронмир.

– Ну, молодой человек, трупа я не видел, но все же полагаю, что он мертв. Его армия уничтожена. И армия западного Арле тоже. Восточный Арле уже сдается. Три северные провинции Этруссии отправили туда войска. Митла, Генуа и Волуна, – говоря, он загибал пальцы.

Стало тише.

– Никто не вернулся. Я полагаю… вернее, Жизель полагает, что здесь, на равнинах к северу от лагуны, мы столкнулись только с предвестником той орды, которая сейчас сражается с Арле. Или с побежденными. Я буду говорить прямо. Наши разведчики доносят, что один человек… только один… пережил резню. К северу от Арле теперь лежит бездна, в которой пропадает живое и мертвое и которая не отдает ничего.