Майлз Кэмерон - Мор мечей

– Как всегда.

– Как почти всегда. Так Танкреда говорит, – улыбнулся Морган.

– Танкреда, которая проникла на мой корабль под видом лучника. Ее брат знает? Я не все замечаю, но род Комниных скоро приобретет огромное влияние. А ты не слишком хорошо ее прячешь.

– Я? Клянусь святым Георгием, это все она. Она еще тщеславнее меня.

– Это у вас общее. Сэр Георгий – ее кузен. Он должен все узнать, и поскорее. Рекомендую вам двоим пожениться. В Венике. – Габриэль махнул рукой. – Можешь не отвечать.

– Одайн не похожи на нас. Они существуют по-другому. Даже драконы используют против них важное оружие. Волю. Любовь. Ненависть. Не все можно победить знанием. – Он посмотрел вдаль. – Я не думаю, что они обдумывали эти последствия. Или изучали эманации того, что мы называем душой или духом. Это опасные воды, милорд. Я герметист, а тут нужен теолог или философ.

Габриэль думал о своей связи с Амицией. О том, что сила золотой нити позволяла им переговариваться. Что чувства, выраженные в эфире, имели силу в реальности.

– Даже драконы и виверны умеют источать в эфире страх, ужас и панику. – Морган сцепил пальцы. – Я считаю, что люди тоже на это способны… но мы не делаем так из-за того, что мыслим более упорядоченно. Я должен поэкспериментировать.

– Но как… – Габриэль хотел спросить, как можно использовать такое оружие, но уже понял сам.

– Мы найдем одайн, выбросив паутину эмоциональной энергии и посмотрев, где они ее сожрут.

Габриэль почти видел это. Понимал, почему столько существ излучают волны чувств.

– Это очень упрощенно, милорд. – Морган схватился за сердце. – Эмоции вовсе не всегда бывают эманациями души. А я совсем не знаю, что одайн… предпочитают.

– Давай попробуем еще раз, – вздохнул Габриэль, и они вернулись к заклинанию.

На второй день после похорон из дворца прислали великолепные одежды. Наряженных гостей отнесли к султану в паланкинах. В тронном зале их поприветствовал Пайам. Султана сопровождал десяток стражников с мечами, а в гавани стояло двадцать с лишним галер.

– Султан объявил священную войну Некроманту, – объяснил Пайам. – И сколь бы грешен я ни был, я командую частью армии верных. Вся кость, которую мы можем отдать, подготовлена к отправке в Харндон.

– Это радостная весть, – ответил Габриэль. – И она была бы еще радостнее, если бы хотя бы один корабль отправили в Ливиаполис. Молюсь, чтобы кости хватило.

За несколько дней на земле морская болезнь Тома Лаклана совсем прошла.

– Я знаю, где взять еще, – оскалился он.

К нему повернулись все головы.

– Победите армию Некроманта. Убейте немертвых. Перемелите их кости. Люди зашушукались.

– Иногда я сомневаюсь, что мы на стороне света. – Габриэль треснул Тома по спине. – Но об этом стоит подумать.

Закончив с приготовлениями, Габриэль, его друзья, Пайам и десяток офицеров султана уселись вокруг большого стола, заваленного картами и планами, и принялись обдумывать вторжение в южную часть Галле. Габриэля представили Али Бен Хассану, Мечу султана, командиру десяти тысяч воинов, испытанному в сражениях с немертвыми.

Благодаря птицам, прилетавшим из Ливиаполиса и Иберии, Габриэль сумел изобразить на карте, как далеко продвинулась армия дю Корса. Она как раз шла через Роланди, горный хребет, отделявший Галле от Иберии. Он показал эту линию ифрикуанцам, а потом вместе с М’буб Али выбрал точку высадки.

– Мы много раз там высаживались, – заметил М’буб Али без малейшей иронии. – Мы хорошо знаем берег и земли к северу.

И снова это заняло целый день – день, которого ни у кого не было. Но план требовался тщательно продуманный: беспорядочная атака не имела бы успеха. Ифрикуанцы лучше всех людей умели сражаться с немертвыми. Большая часть дня ушла на объяснение тактики и стратегии, какие следовало использовать во время осады или в бою. Габриэль не понимал, что немертвым необязательно дышать и они могут переходить реки или озера по дну. Он не учитывал, что перед лицом бывших друзей, утративших жизнь, могут дрогнуть любые воины. Он не представлял, насколько ограничены одайн в силах и как мала их территория – ночные нападения без магии могли оказаться полезными.

– Только очень храбрый человек нападет на немертвых ночью, – сказал Пайам. – Но в темноте мы сражаемся лучше них.

В первый раз Габриэль столкнулся с вопросом, который будет преследовать его еще четыре недели.

Вопрос задал Мортирмир, внимательно изучавший рисунок из «Совершенной битвы» Ибн Салима – тщательно раскрашенный чертеж земляной насыпи, помогающей заманить немертвых в приготовленное место.

– Скольких жителей Арле и Галле мы готовы убить ради победы? То есть… Если даже мы сможем заманить Некроманта или его приспешников в эту ловушку, мы будем убивать не врагов. Мы будем убивать своих, захваченных в плен.

– Ожесточись сердцем, – грустно сказал Али Бен Хассан. – Будь то муж твоей сестры или твой родной брат, он мертв и должен умереть.

– Даже если опустить вопрос убийства немертвого, – Габриэль попытался улыбнуться, – наш офицер говорит, что враг захватил больше сотни тысяч человек. Если мы их всех убьем, Арле и северная Этруссия просто не выдержат. Дикие… настоящие Дикие… все еще бродят здесь, в горах. Выискивают слабых.

– Эти мысли тебе не помогут, – ответил Бен Хассан.

Габриэль посмотрел на сэра Майкла, который сразу понял, что капитан что-то придумал.

– Хорошо, – согласился Габриэль. – Я пойду через горы из Этруссии, а вы высадитесь в Массалии с моря. Мы освободим Арле.

– Если город еще не пал, – заметил Бен Хассан. – Простите, ваша милость, но Некромант умеет вести осаду.

– Возможно. Но я думаю, что он отправил кого-то другого. И все еще пытается попасть туда сам. Скажи мне, Пайам, или спроси султана, есть ли там врата.

Кто-то отвернулся, кто-то нахмурился, Пайам криво улыбнулся.

– Может быть, мы не знаем, что ты зовешь вратами.

– Вы знаете. Сверхъестественный выход из одной сферы в другую. Твой учитель Аль-Рашиди бывал там время от времени.

Пайам ушел говорить с султаном и визирем. Потом вернулся.

– Пойдем.

Он увел их в глубокое подземелье. Как и в Лиссен Карак, по тоннелям пришлось пройти довольно далеко. Тоннели поднимались вверх и ныряли вниз, как будто их прогрызли в скале черви. В гладких стенах отражался свет, как в полированном стекле.

Под землей, куда не проникал естественный свет, Пайам зажег герметическую лампу. На потолке, освещенном золотым сиянием заклинаний, засверкали драгоценные камни, складывавшиеся в рисунки созвездий.

Габриэль нашел замок в защищенных силой дверях и вставил туда ключ из Лиссен Карак.

Ключ подошел.

– Эврика, – пробормотал он.