Сергей Беркут - Выжить только с тобой [litres самиздат]

– Ну почему? – за спиной раздался шорох, – я тоже хочу…

– Тогда тележку возьми, – прорычал я, – и на кассе очередь займи.

– Да, да, сейчас…

Ева не договорила, а стукнула меня кулаком в плечо.

– Дурак ты, Макс!

– Для тебя дядя Макс…

– Тоже мне, дядя нашелся…

Сначала я решил проверить магазин и лишь потом подняться на второй этаж к потеряшке. Не люблю сюрпризов. Зверь может затаиться где угодно. Кричать и привлекать к себе внимание тоже равносильно самоубийству.

Аккуратно, стараясь не шуметь, я шел вдоль стеллажей, предусмотрительно сняв с предохранителя свой автомат. Эта липучка тоже не отставала от меня, достала свой ТТ, держа входную дверь на прицеле, и тихо кралась на цыпочках за моей спиной.

Торговый зал был пуст, лишь стеллажи были перевернуты, рассыпав свой товар, по плиточному полу. Осторожно перешагиваю через упаковку салфеток. Стараюсь не шуметь. В самом дальнем углу магазина краем глаза замечаю черный открытый дверной проем. Лампа на подвесном потолке предательски заискрила. И так освещение ни к черту, а тут еще она погасла.

Железная дверь в подсобное помещение была грубо сорвана со стальных петель и лежала опрокинутая в стороне. Я оглянулся на Еву, прилаживая палец к губам. Ева кивнула, показав мне, что все поняла, и перевела свое оружие на портал, переместившись немного левее, чтобы при стрельбе случайно не зацепить меня.

Шагнул немного ближе к металлической двери, присаживаюсь рядом, стараюсь в сумерках ее рассмотреть, не сводя АКМ с этой пугающей темной дыры.

Следы огромных когтей местами прорвали толстый лист металла. Приложил ладонь, сравнивая ее с размером этого чудовищного шрама. Раз в шесть больше, это точно не банда диких котов, которые заняли огромный участок Павловского парка, выкурив оттуда и диких белок, и псов. Из-за этого собаки сбились в большую стаю и хозяйничали на ЖД вокзале, поделив так между собой центральную территорию города.

Коты были в городе самым опасным противником. Это обезумевшее семейство кошачьих насчитывало тысячу особей, и нападали они по принципу карусели, кружа над добычей, словно они древние сарматы, отрывая от нее маленькими кусочками. И в тот же миг могли броситься в разные стороны по окрику своего вожака, матерого рыжего котофея. Так что я старался держаться как можно дальше от парка и обходил центральную часть города стороной.

Отбиться от этих пушистых свирепых хищников не было никаких возможностей, слишком многочисленная семья, в отличие от той же стаи диких псов. Те держались меньшими группировками, чем коты, десятка по три-четыре, но тоже грозная сила, если ты один и случайно, не подозревая об опасности, забрел в их охотничьи угодья.

За такой одной пестрой стаей я наблюдал всю весну, в районе Вира. И что удивительно, многие из псов были с ошейниками, а это означало, что они попали таким же путем, что и мы с Евой, через аномалию, потерявшись или убежав от своих хозяев. Но был у стаи и молодой выводок , который весело прыгал и кувыркался, греясь под весенними теплыми лучами солнышка.

А если рассуждать логически, то коль скоро через аномалию можно было попасть сюда и застрять в этом (недо-мире), значит должен где-то быть и переход в мой родной мир. Так сказать, дорога домой. Право, я надежду на это чудо и не терял никогда.

Единственное, что не вписывалась в эту картину, так это то, что любое животное, которое прошло сквозь загадочный портал в этот мир, становилось безумным, словно теряло последние капли животного разума при телепортации. После чего оно напрочь теряло свой инстинкт самосохранения, и выживания, превращаясь в ночного бесстрашного охотника, и эти охотники сбивались в огромные стаи. А вот молодой выводок, родившийся уже тут вел себя, на мой взгляд, довольно адекватно. По крайне мере, такой безумной агрессии у них я не заметил.

И если раньше ваша домашняя любимица кошка (Машка) сразу же бросилась бы бежать от любого рядом пробегающего пса сломя голову, прячась где-нибудь в кронах зеленых деревьев, то попав случайно в этот дикий мир, она становилась опасным бойцом, и сойдет с твоего пути только в одном случае – если ее убьет более серьезный хищник, чем она сама.

Тут действует только один закон, закон силы и ловкости, только ты и только сейчас. Всем нужно было только одно, а это был обычно для них чужак. Вкусный, мягкий, и еще немного теплый.

Потому мне пришлось покинуть родной город и найти более безопасное для себя место. Обосновался я недалеко возле ж/д станции, в километрах пяти, в трехэтажном доме. Район был мало застроен, вокруг одна пустошь, и все хорошо просматривалось и простреливалось. Минимум дремучих зданий, где любой зверь мог устроить на тебя засаду или свою лежку. Так что в город я выбирался только по острой нужде, ну вот как, например, сегодня.

Всего лишь в метре от руки, я разглядел очень большую кучу, кто-то сильно постарался тут и, судя по ее размеру, не маленький. Куча уже была немного подвялена, я бы сказал, что дня два назад неизвестное нам животное тут покакало.

Мы с Евой переглянулись, и так все было без слов ясно и понятно: совсем недавно тут побывал очень большой и лютый зверь, сорвав могучей лапой стальную дверь подсобки.

– Может он так в туалет хотел?.. – прошептала Ева.

– Ну, да, – киваю головой в сторону большой горки, – видно не добежал…

Тихо подымаюсь, не спуская своего оружия с проема. Главное не шуметь. И только я об этом подумал, как за моей спиной раздался резкий хлопок раздавленной мыльницы. В пустом помещении это было равносильно выстрелу ружья. В груди сердце испугано сжалось.

– Твою ж мать…

В проеме тяжело вздохнули, зверь зарычал, стал на дыбы, и мохнатое огромное тело, рыча, вывалилось из проема прямо на меня.

Хлопок, хлопок, еще хлопок раздались у меня над головой. Ева стреляла по черному огромному хищнику. Зверь взвыл еще громче и, шагнув в мою сторону, обдал меня своим дыханием. Я нажал на курок своего АК. Автоматная очередь вошла полностью зверю в грудную клетку всего лишь в одном метре от моего лица, забрызгав его теплой кровью. Зверь из последних сил обхватил меня за плечи и стал заваливаться, подминая под свою лохматую тушу. Только и успело промелькнуть в голове «медведь!».

Темно, нечего не видно. Дышать тяжело. Из разорванных ран зверя кровь теплым ручейком стекает мне на лицо. «Наверное, еще и блохастый!» – промелькнула мысль.

– Макс! – глухо послышалось сквозь толстую шкуру.

– Макс! Ты живой? – Ева старалась сдвинуть здоровую тушу зверя.

– М-м-м… – только и могу промычать, чтобы не нахлебаться медвежьей крови.

– Я сейчас! Я мигом! Я быстренько!

– Ты когда-нибудь, меня в могилу сведешь… – старательно отплёвываясь от звериной шерсти, шепчу Еве, протягиваю ей свою руку.