Павел Химченко - Дитя Зла

Яркие изумруды скользнули по его лицу, остановившись на голубых глазах партнёра. Она легко коснулась длинного шрама на груди ария, порождая новую волну эмоций.

— Нам некуда торопиться. — женщина улыбалась так, как никто и никогда до неё. Удивительная улыбка пьянила и пленила разум могучего ария.

Мовиграна чуть приподнялась и изменила положение таза. Мужчина ощутил, как головка члена упёрлась в мягкие половые губы, увлажняя их своими выделениями.

«Ого! Прям без рук?! Так не каждая умеет, далеко не каждая…» — говорил себе Алистер, ежесекундно удивляясь мастерству своей партнёрши.

Мовиграна повела бёдрами, опускаясь ниже и слегка надавливая на член ария. Она ощутила, как горячий, напряжённый член вошёл внутрь, раздвигая мягкие ткани; массивное вторжение вызвало лёгкий вздох и перехватило дыхание.

— Давай, дорогая! — не выдержал мужчина.

Она послушно надавила сильнее, всё глубже продвигая предмет своего вожделения. Дойдя до самого конца, партнёрша чуть задержалась и начала медленно подниматься.

Алистер покраснел как варёный рак. Не в силах больше медлить, он приподнял свой таз, «догоняя» её. Крепкие руки опустились на изящную женскую талию, страстно сжимая нежную кожу.

Женщина снова опустилась и поднялась. Она продолжала до тех пор, пока арий не вскипел внутри себя, не в силах более сдерживать животные позывы.

Мужчина схватил партнёршу за спину и прижал к себе, переворачиваясь на неё; жёсткие усы коснулись её шеи, вызывая лёгкое вздрагивание от щекотки.

— Извини, но мне надо быстрее, пока что. — взволновано протараторил Алистер.

— Ты не вынул, это мастерство. — женщина одобрительно прикрыла глаза.

Тёмно–лиловые глазницы возбуждали его до переливания через край.

Арий поднялся на руках и начал энергично двигать тазом, совершая быстрые и жёсткие движения.

Из приоткрытых красных губ женщины раздался слабый стон.

Он походил на оголодавшего зверя, который наконец–то добрался до своей добычи и теперь без остановки насыщается впрок.

С каждой секундой стон из уст Мовиграны становился всё громче.

Постоянно прикрытые глаза, тяжёлое, глубокое дыхание, твёрдые соски, крепкие объятия ‒ всё свидетельствовало о крайней возбуждённости партнёрши; Алистер чувствовал, что он на верном пути.

Разогнавшись до невиданных ранее скоростей, он наконец разразился горячим семенем прямо в глубине Мовиграны. Одномоментно с ним она издала самый громкий и пронзительный стон, схватившись за его светлые волосы.

Тяжело дыша, Алистер свалился на неё сверху, полностью накрыв собой.

— Я… — одышка не позволила сразу начать говорить. — Я, наконец–то, закончил… хух.

— Всё было замечательно. — женщина поглаживала волосы ария.

— Ты не подумай, я могу дольше, гораздо дольше! Но первый раз за такой срок… Мне просто нужно было сбросить напряжение. У меня ведь уже два месяца никого не было.

— Это хорошо. — прошептала на ухо Мовиграна, слегка закусывая его мочку.

Алистер почувствовал, как сила вновь приливает к низу, не давая ему перевести дух.

— Сейчас всё будет по–другому.

— Я тебе верю. — она тихонько усмехнулась, прижимая его к себе.

Романтическая и страстная ночь бесповоротно увлекла за собой обоих. Алистер ещё три раза смог войти в свою партнёршу, прежде чем упал без сил. Засыпая на груди Мовиграны, он ощущал себя самым счастливым человеком на земле. Слыша стук её сердца, он думал только о ней и больше ни о чём другом.

Алистер больше всего в жизни хотел, чтобы эта ночь длилась вечно.

Алистеру снился сон. Он стоял во дворе своего дома где–то в бескрайних полях и расчёсывал гриву лошади.

Сзади окликнул женский голос, он обернулся и увидел свою мать, что стояла в дверях хижины и завала на ужин. Мужчина похлопал лошадь по шее и направился к дому, вдыхая ароматы жёлтых полей. Из–за старушки показалась маленькая девочка, она побежала к нему навстречу, радостно протягивая свои тоненькие ручки.

Алистер подхватил ребёнка на руки и крепко прижал к себе, ощущая глубокое чувство любви к этому человечку.

Крепко держась за сильную мужскую шею, девочка стала радостно рассказывать:

— Мы пъигатовии с бабуей пиог! Мы дабавии в него ябоки и ваенье! А знаешь, что я ещё сказаа дабавить?

— Что же, дорогая? — улыбаясь, спросил Алистер, подходя к дому.

— Я сказаа дабавить кубнику! Пиог такой вкусный и касивый, ты дожен его сесть!

Мужчина искренне рассмеялся, заходя в сени.

— Конечно, ласточка моя, я обязательно его съем!

— Да паседней кошки!

— До последней крошки, моя крошка. — арий поцеловал девочку в лоб и прижал к своему лицу.

Алистер развернулся, чтобы закрыть дверь и его взгляд ударил в снежно–белые рога, что внезапно оказались за его лошадью. Рога начали подниматься наверх и из–за спины скакуна показалась гордая морда белого оленя. Животное пронзительно смотрело на ария, что держал на руках ребёнка.

В голову мужчины тотчас обрушился шквал мыслей, откуда–то из глубины души пробивалось необъяснимое волнение. Арий ощутил на себе невероятную тяжесть взгляда животного, словно мудрость тысячелетий взирает на него с укором и пониманием. Стыд и страх опутали его, словно он стоит голый перед множеством народа; массивный ком перекрыл горло. Мужчина с силой зажмурил глаза, не в силах более выносить суровый взгляд.

— Куда ты смотъишь? — обыденно спросила девочка, также разглядывая двор.

— Никуда, крошка.

Алистер закрыл дверь.

Всеволод сидел в клетке из крепких веток, связанных толстой лозой. Не смотря на все отчаянные попытки, он так и не смог сломать упругие прутья. Чёрное небо едва обозначалось звёздами, что слабо проглядывались сквозь тучные кроны деревьев.

Арий сидел с кляпом во рту, испытывая сильнейшую жажду; тряпка вытягивала всю слюну, лишая тело жидкости. Отдалённые звуки дикарей давали понять, что они ещё не ушли, а значит и не забыли про него.

Всеволод уже тысячу раз пожалел о том, что вернулся в этот проклятый лес. Он надеялся, что кто–то всё–таки придёт и вызволит его из рук дикарей. Прокручивая в своей голове десятки теорий о том, почему черноволосая женщина приказала связать его и для чего он ей нужен, он раз за разом приходил к ужасающим выводам.

Гул стал усиливаться, из–за деревьев показались факелы и к клетке подошла дюжина человек. Они достали пленника и по–варварски повели сквозь пучину вековых деревьев, пиная, оскорбляя и оплёвывая его. Ария вывели на большую поляну, в её центре горел огромный костёр, ярко освещая стоящую на коленях толпу дикарей, что заполонили собой всё пространство.