Михаил Баковец - Миттельшпиль [litres]

– Кто? – заинтересовался я.

– Не знаю кто, ночью было дело. Похожи на людей, быстрые, огнестрельного оружия не имели, но мечи или кинжалы длинные были у них. Очень быстрые сами, на мушку хрен возьмешь, – буркнул он. – С десяток их свалили точно, но утром не нашли тел. Это было с неделю назад где-то. Мы подумали, что вы – это они вернулись с подкреплением.

– Понятно. М-да, дела, – покачал я головой, потом добавил: – И зря так думаешь, что выжили бы вы здесь. Все земные города и поселки притягивают нечисть и всяческую гадость, те, кто остаются жить в них с надеждой на лучшее – погибают. Тут сравнительно неподалеку стоит небольшой поселок, на момент Переноса выжило очень много людей, но когда мы на днях до них добрались, то встретили нас всего двое, а остальные находились при смерти. Причем всего их было меньше двух десятков. Так-то вот. Эта девушка не даст соврать, – я указал на Буфину, – она нас встречала в том поселке.

Настя в ответ опустила взгляд в землю и тяжело вздохнула. И отсутствие слов оказало на прапорщика куда большее воздействие, чем проникновенная речь с приведением доказательств. По крайней мере, я заметил в его глазах страх, которого не было раньше, или он его хорошо прятал.

И я решил добить его окончательно.

– Ты же сам все это понимаешь, Бетонов, – сказал я. – Представился командиром взвода, но слышали мы меньше десятка стволов. Выходит, от взвода остались рожки да ножки?

Тот почти с ненавистью посмотрел на меня.

– Не злись, прапор, Витя дело говорит, – одернул его Шацкий. – У вас одна дорога – идти с нами. Нет, есть еще вариант: засесть в своем вагоне и ждать у моря погоды, но после нашего ухода вы недолго продержитесь. Тварей будет прибавляться, они начнут ходить не только ночью, но и днем. Или до вас доберутся все те растения в городе, – воевода мотнул головой в сторону городских улиц, отделенных от железнодорожного узла трехметровым забором из толстого профильного листового железа. – И сидеть там тихо, потому что попробуете гадить нам, мешать, то умрете раньше, – жестко закончил он.

– Решай, прапорщик, – сказал я. – Или с нами, или помирать так или иначе.

– Если с вами, то что получим? – хмуро спросил он.

«Оп-па-па, лед тронулся, господа присяжные заседатели! Все – вояки наши с потрохами», – обрадовался я про себя, вслух же сказал.

– Для начала – это медицинская помощь, если нужна. Еда и вода. Потом служба с возможностью карьерного роста. Дворянское звание быстро не обещаю, тут как следует постараться надо и набраться терпения. Ну, или поймать удачу за хвост, как сделали другие. Жилье, жалованье – все будет.

– А если не пожелаю у тебя остаться? Я или кто другой из ребят?

– А какие ты видишь варианты? – хмыкнул я. – В Пустом королевстве – это все вот это, куда наши города переместились – одиночкам или мелким необученным группам не выжить. Разбойничать попробуйте? Так я первый отряжу на ваши поиски отряд. Примкнете к другим дворянам? А смысл такого поступка? Я, если так можно сказать, одной с вами крови и отношение будет соответствующее. А вот для местных аристократов вы ничем не лучше серой крестьянской массы…

– Если не хуже, – вставил Шацкий, перебив меня.

– …да, он прав, – продолжил я, бросив недовольный взгляд на товарища. – Вы не знаете местной тактики, не владеете оружием местных, не маги. То есть полные нули. Ваши знания также будут пользоваться спросом, так как вы ничего не умеете полезного. В то же время магия помогает делать то, что не снилось на Земле.

– Автоматическое оружие, крупнокалиберные пулеметы, – произнес тот негромко.

– Боеприпасы рано или поздно закончатся, делать вы их не умеете, – ухмыльнулся я и добил: – А если думаешь, что заберешь с собой вагон и маленькую тележку, то смею расстроить – получите ровно столько, сколько сумеете унести на своих плечах. Вот это все, – я картинно обвел рукой вокруг, – принадлежит мне. Даже тот вагон, где вы сидите – он мой.

– Не подавишься? – опять ощетинился прапорщик.

– Нет. Посмотри на мой отряд и подумай сам, – ответил я ему и поймал его взгляд своим. С полминуты мы бодались, высекали искры взглядами, пока мужчина первым не отвел свой.

– Мне нужно переговорить со своими бойцами, о решении сообщим, – буркнул он.

– Хорошо. Только сидите тихо, первый же выстрел буду считать началом боевых действий и тогда миндальничать не стану больше. Уж извини, прапорщик, – я развел руками, – но на моей шее висят примерно тысяча простых людей и куча обязательств с местной аристократией. Защитить, прокормить одних и выполнить другие мне поможет все вот это. И если понадобится убить десять земляков, то я это сделаю. Будет неприятно, противно, но колебаться не стану. Именно этот момент и называется: выбрать малое зло.

– Я понял, – тот нервно дернул подбородком. – Я пошел?

– Ступай. Чуть не забыл, если согласитесь служить мне, то придется принять магическую присягу. Это на случай непредвиденных ситуаций. Среди местных – обычная практика, и мне она нравится.

– Учту.

Прапорщик развернулся спиной и быстрым шагом направился к вагону, где засели его товарищи.

Жесткий разговор с командиром взвода охраны военных грузов не оставил ему и его подчиненным никаких других шансов, как принять мое предложение и мои правила. Вместе с Бетоновым всего военнослужащих было одиннадцать человек. Но всего пятеро находились на ногах, прочие были тяжело ранены или лежали с сильнейшим отравлением. Когда я говорил о том, что их прикончат твари, то сильно поспешил. Оказывается, продуктов и чистой воды у караульных уже почти не оставалось, так что, им в ближайшие пару-тройку дней грозила смерть от жажды и голода. Или гибель в городе, который поглотил их товарищей, уходивших на поиски продуктов. Отрава попала в организмы солдат с водой и плодами местных растений, заполонивших все вокруг. Только территория железнодорожного узла оставалась все еще свободной от них. Наверное, земля, асфальт, щебень и бетон, пропитавшиеся за десятилетия креозотом и тяжелыми металлами, были иномирной магической флоре не по вкусу.

Больные и раненые сразу же после, так сказать, капитуляции получили медицинскую помощь. Всех накормили и напоили и оставили в покое, чтобы они могли переварить полученную информацию и немного прийти в себя. Доверять я им никак не мог, пусть даже они отдали все оружие. Поэтому приставил к ним пару големов. По озвученной версии – для защиты от неожиданной опасности, вроде налетевшего монстра. Правда, сам думаю, что скрытые мотивы все они понимали… но смолчали.

Бетонов остался со своими бойцами, дав нам сопровождающим младшего сержанта. Это был молодой парень, срочник, которому еще не исполнилось и двадцати. Немного ниже меня ростом, субтильнее, но подвижный, как капля ртути. И относился к нам нормально, как к неплохим знакомым. Лично я не чувствовал в нем никакой фальши и не видел зажатости, страха. Наоборот, он с интересом смотрел на големов, спрашивал об амулетах, магии, возможности научиться волшебству. Тут пришлось его расстроить и сообщить, что по известной информации земляне не имеют магических способностей, Перенос исковеркал всю энергетику так, что магией можем пользоваться только подготовленной, в виде амулетов и эликсиров. Возможно, и есть способы вылечить энергетику и стать магом, но как это сделать – неизвестно. Или аборигены не стали делиться подобной информацией. Творить чудеса могут единицы из нас, те, кому повезло оказаться в особых точках напряжения сил в ходе истончения межмировых барьеров перед Переносом. По меркам параллельных Вселенных (которые, как оказывается, бывает, что пересекаются, что показывает наш наглядный пример, которым служим мы – я, Шацкий, Настя, эти солдатики) – это кратчайший миг, но для людей он растянулся на долгие и долгие дни. И это дало возможность понять и научиться пользоваться своим Даром, чтобы потом выжить в страшные первые часы и дни после переноса в соседний мир.