Екатерина Попова - Жизнь за жизнь

– Ладно. – сказал я. – Я добуду вам оружие. Но я хочу участвовать во всех ваших кампаниях, сборах и всём, что связано с войной против корпорации ОМОТАЛ. Однако у меня есть одно условие: если выяснится, хоть намёк, хоть какая-то чёрточка, что мы идём в неверном направление, я без зазрения совести сдам вас всех!

Её лицо было не напуганным, скорее оно выражало удивление и насмешку. Она совсем меня не боялась. Наверное, она уже ничего не боялась. Это мне в ней и нравилось. Слишком сильная, слишком свободолюбивая и такая красивая. В какой-то момент я, чуть было не потянулся поцеловать её. Но вовремя остановился.

– В таком случае, Дэй Олан, нам пора собираться в путь. Гри уже готов.

– Он идёт с нами? – спросил я.

– Он наши глаза. Он наш путь. И всё что он увидит, должно лечь на карту Сумаха. У меня на это не будет времени, а ему будет только полезно увидеть новые места района А.

– Отлично! В таком случае вперёд, малышка.

Мы вышли из той комнаты, где я находился, и очутились в просторном коридоре, бывшей больницы.

Пока мы выходили из неё, по пути я заметил, кое какое оборудование, явно принадлежащее корпорации ОМОТАЛ. Разве они здесь когда-то устраивались? Странно. Ещё один непонятный пунктик в нашей непонятной войне, в которую я случайно ввязался.

На наш безумный мир опускалась ночь. Я, Каллисто и Гри стояли около незамысловатого входа в тоннель под названием Г-А. Это был небольшой лаз в старом доме, в который точно никто не сунется.

И вот, мы заходим и начинаем наше передвижение по узкому проходу, способного, как раз вместить одного человека.

– И сколько времени занимает этот переход? – спросил я у Калли.

– Где-то, в среднем два дня.

– Сколько? – воскликнул я

– Просто, если ориентироваться по местности, – вмешался Гри, то эти районы находятся, как раз друг напротив друга и разделённы неизвестной сердцевиной, о которой мы до этого не знали. Возможно передвигаясь по поверхности, мы могли бы сократить наш путь до десяти – двенадцати часов. Но придётся довольствоваться малым.

– Поэтому ты набрала столько продуктов? – спросил я.

– Да. – ответила Калли. – Ведь никогда не знаешь выйдешь ты живым из этого тоннеля или нет.

Последнее время слова этих людей меня сильно напрягали. Как их понимать? Если выйдешь живым. Значит, они прокапывают тоннель, но абсолютно не уверены, что он безопасен. Не лучше ли тогда сделать его безопасным и спокойно передвигаться?

Ладно, нужно просто успокоиться. Два дня это не очень-то и долго. Продержимся без солнечного света, чистого воздуха и нормального сна.

– Что скажешь, Дэй? – спросила Калли.

– О чём?

– Ты что, нас не слушал всё это время?

Да, неловко вышло.

– Просто, немного задумался. Так, что вы там говорили?

– Насчёт быстрого передвижения от выхода до твоего сектора. Ты же понимаешь, что мы не можем просто сесть в тот транспорт, который у вас ходит и доехать на нём. Нас тут же вычислят. Очень сильно мы выделяемся из толпы.

– Ну об этом не стоит беспокоиться. Помнишь, ты говорила, что мы выйдем около хозяйственных рядов, так вот, у меня там работает знакомая, которая нам и поможет.

Ребята кивнули в полу тёмном тоннели освещаемом лишь любимым фонариком Калли.

– А почему ты намекнула об опасности в ваших тоннелях?

– Не во всех, только в этом.

– А что с ним не так?

– Мы им так редко пользуемся, что в основном не проверяем в каком он состояние. Никто не хочет делать вывозку в ваш район. Слишком там опасно. В районе В или Г легче смешаться с толпой.

– Ясно. – сказал я.

Все эти два дня, что мы пробирались в потёмках, мы вели лишь обрывочные разговоры и чаще молчали. Всем было неуютно.

Но вот, наконец, мы приблизились к двери, которая вывела нас в бывший порт, к которому давно никто не приближался из-за закрытия океана. Мы прошли через небольшое здание и уже собрались было выйти под чистое небо, когда я успел вовремя затормозить и схватить Калли и Гри, не давая им выйти.

– Что ты делаешь? -возмутился Гри.

– Вы видать так плохо осведомлены, об этом районе или забыли, что во время обеда нельзя выходить на улицу, потому что идёт химический дождь.

Калли молча кивнула в знак благодарности, а Гри слегка приоткрыл дверь и взглянул на небо.

– Ого! Какой насыщенный цвет!

– Придётся подождать ещё где-то с полчаса. И мы сможем выдвинуться. А пока что договоримся вот о чём. С прохожими вы не общаетесь. Если что-то хотите сказать мне, говорите это тихо. Иначе вас по акценту легко распознать, и старайтесь смотреть на меня и идти как я. Понятно?

– Да! – ответили вместе мои провожатые.

Пока я совсем этим распинался, объяснял, что да как, дождь закончился. Я демонстративно пнул ногой дверь и разводя руками произнёс:

– Друзья мои, добро пожаловать в район А!

Глава 7

Я не ожидал конечно, что Калли и Гри будут радоваться, как дети, но их реакция мне всё равно понравилась. Девушку больше всего заинтересовала растительность. Нам повезло что, мы находились немножко вдали от жилых секторов и сейчас здесь не было людей, поэтому Калли бегала от одной клумбы к другой, нюхала цветы, трогала их. А второй мой спутник, достал из кармана, как он мне объяснил бумагу и начал что-то на ней записывать.

– Бумага-это такой продукт, получаемый из древесины, для создания книг, газет, писем. Да, представь себе, раньше письма писали от руки и на бумаге. Ты не поверишь, но бумагой вытирали попу.

– Чего? – в ужасе застыл я на месте.

– Ведь можно было придумать кучу других приспособлений. Как это сейчас и сделали, зачем уничтожать сотни деревьев, только для того, чтобы работала куча фабрик, выделяя отходы в наш озоновый слой, да чтобы потом эту продукцию скомкать и выкинуть? Её же потом нельзя было снова пустить на вторсырьё?

– Нормально бумагу пускали, а вот туалетную уже нет.

– Какой ужас! Я думал, что наше человечество, точнее мир древних, был конечно не очень заботлив к нашей планете, но пойти на такое? Кто вообще до этого додумался?

– А вот тут, история умалчивает. – задумчиво произнес Гри и продолжил что-то корябать.

– А где вы берете эту самую бумагу? – спросил я.

– О, Дэй – засмеялась Калли, – Ты же не думаешь, что мы в нашем районе спиливаем последние деревья ради того, чтобы сделать кусочек бумаги. Мы научились изготавливать её по ещё более древним методам, из рисового отвара. Он более щадящий и продуктивный в наше время. Дэй, а как называются эти цветы?

И Калли протянула мне сорванный огромный синий бутон.

– Это Анютины глазки.

– Но я думала, что они должны быть совсем мелкими.

– Они такими были. Но ведь правда приятнее, когда цветы намного крупнее? Они радуют глаз, а также помогают пчёлам собирать намного больше нектара. Ну вот мы и пришли.