Екатерина Попова - Жизнь за жизнь

– Диклест полностью функционален, жизненно важному обеспечению ничего не угрожает.

– Тогда почему ты выключилась?

– Нет подходящей информации для обработки сложившейся ситуации. В такие моменты, когда диклест не может повлиять на внешние факторы или сделать, что-то полезное для человека, он отключается для дальнейших указаний.

– В таком случае, эти дальнейшие указания даю я.

– У вас нет официального доступа, чтобы руководить диклестом Дея-сорок семь.

– А у кого он есть?

– У верховных руководителей, или же их помощников, работающих в центре управления «станции Мир».

– Прекрасно! – всплеснул руками Сумах. – Она мёртвым грузом упала нам на плечи.

Я присел рядом с Дэей и задумался. Должен же быть какой-то обходной путь для её сервера. Ручные настройки. Что она там говорила про меня, что я сам себя перенастроил?! Если я смог сделать это с самим собой, значит должен справиться и с кем-то другим. Вопрос лишь в том, как я это сделал?

– Ой, нет! – воскликнул Сумах. – Дэй ты сейчас задумываешь, что-то очень серьёзное и опасное, я прав?

– Но не настолько уж это должно быть таким опасным. Просто небольшой эксперимент.

Я закрыл глаза, сдавил пальцами виски, и лихорадочно начал искать в своих воспоминаниях тот момент, когда я перенастраивать сам себя. Там были провода с той комнаты, какие-то программы. Но мне нужно было явно не это. Я словно знал, что мне нужно сделать, причём, на сто процентов был уверен, что это сработает, но никак не мог выловить этот фрагмент из памяти.

А потом почему-то просто встал и взявшись руками за голову девушки, просто свернул ей шею.

Из горла Сумаха вырвался крик, и парень медленно сел рядом с нами на землю.

– Дэй, – тихо произнес он. – Зачем ты это сделал?

Я уверен, что он сейчас боялся меня и не доверял точно так же, как до этого не доверял Дэе.

Я не начал разводить демагогию о том, что мне кажется это правильным, а просто в полном молчании продолжил ощупывать её шею, на который теперь появились небольшие выпуклости. Стоило мне пробежаться по ним пальцами, как до этого мертво свисавшие руки девушки вцепились в меня, и она закричала. Со стороны, наверное, это смотрелось не очень-то красиво. Её голова всё ещё болталась на сломанной шее.

– Что ты сделал? – кричала она. – Почему мне больно? Что я сделала тебе плохого?

– Работает. – без особого энтузиазма произнёс я. Затем взял в руки её кричащую голову и вставил обратно в пазы. Стоило мне это сделать, как она тут же вскочила и ударила меня в плечо.

– Я не просила этого.

– Я знаю. Просто ты отключилась, а у нас слишком мало времени, на то, чтобы ждать пока ты сообразишь, что делать дальше.

– Но я теперь испорчена! – не унималась она и подключилась к своим слова масштабную жестикуляцию.

– Ты теперь уникальна. Ты сможешь чувствовать и наслаждаться этим.

– Как ты? – неуверенно спросила Дэя.

– Возможно даже ярче.

– Но тогда сильнее будет чувствоваться и боль. Это людям свойственно испытывать и любить боль. А мы тем и отличались, что могли рассуждать холодно и спокойно.

– Прости, Дэя. У меня просто в данный момент не было выбора. А сейчас нам нужно двигаться дальше.

Она ещё немного по возмущалась, но всё же медленно пошла на восток. Мы с Сумахом за ней. И я задумался: а действительно, зачем нам нужны чувства, если без них намного комфортнее. Когда ты идеален, ты всем доволен. Но тогда зачем я изменил себя? Что меня на это подтолкнуло? Сколько вопросов, а у меня почти нет ответов. Нет, они есть, где-то в моей голове, но это сейчас всё равно, что нет.

На востоке небо начало приобретать малиновый оттенок, где-то запели ранние пташки.

– Красиво-то как! – не удержался Сумах. – И как мы могли променять эту красоту на жизнь под куполом игры?

– Просто. – ответил я. – Точно так же, как раньше меняли мирную спокойную жизнь на войны, разруху и голодания. Людям не свойственна стабильность, хоть они и желают её всем сердцем.

– Да ты философ!

Пока мы это обсуждали, до нас начали доносится тихие всхлипы, а потом и вовсе рёв. Дэя шла, не останавливаясь и рыдала, как в первый раз. Да это был её первый раз.

– Дэя, – догнал её Сумах. – Ты чего?

– Отстань!

– Что-то случилось?

– Нет. Да. Уйди!

– Дэй, мне кажется, ты очеловечил её больше, чем было нужно.

– По-другому было никак. Либо всё, либо ничего.

А Дэя продолжала реветь, размазывая слёзы по лицу.

– Ну почему мне так грустно?

Я подошёл к ней ближе и приобнял за плечи.

– Легче?

– Да. – (всхлип) – А как это работает?

– Чего? – не понял я. – Объятия?

– Да.

– Честно? Я понятия не имею, но у людей это всегда срабатывает.

– И мне вдруг стало грустно. – шмыгнул носом Сумах и сделал щенячьи глаза.

– Э, нет. – ответил я, смеясь. – Я тут не для утешения и подъёма самооценки. Забыли, мне нужно спасать мир!

А и сам не знаю, зачем произнёс эти слова с таким пафосом, но зато все от души посмеялись. Даже Дэя успокоилась и уже неуверенно улыбалась.

– Это у всех людей так быстро меняется настроение?

– У женщин, так вообще оно не имеет нормы или определённой шкалы.

Я слишком долго думал, что я человек и уже успел обзавестись многими человеческими понятиями.

Мы прошли лесок, а скалы давно остались позади и вышли на плато с изумрудной травой, тянущейся до горизонта.

– Почти пришли. Ой, Дэй, я забыла вам рассказать, начиная с третьего сектора внешнего круга правила игры серьёзно ужесточаются.

– Насколько? – спросил Сумах.

– Там находятся некие существа охраняющие переходы на следующие уровни.

Глава 9

– Мы уже встречали странных и можно даже сказать, ужасных монстров, в мире древних, под землёй. Ты что-нибудь о них знаешь?

– Мир древних? – переспросила Дэя. – Нет. Не слышала.

Пока мы с Дэей шли впереди, я оглянулся на Сумаха и краем глаза успел увидеть, как он убирает в заплечный мешок, какую-то книгу. Скорее всего это была та самая книга, которую он вынес из города Сома под землёй. Почему он ничего мне о ней не рассказал? Что в ней такого? А Дэя тем временем начала что-то рассказывать и уже звонко смеялась во весь голос. Смех был мелодичный и красивый, но я почему-то вспомнил смех тихий, немного с хрипотцой. Смех, принадлежавший Мехе. Внезапно, я почувствовал вселенское одиночество, словно я постоянно теряю друзей и близких мне людей. Я был одиноким богом, живущим вечно и страдая только от того, что приходится постоянно видеть чужие смерти.

– Что у тебя там, Сумах? -спросил я, немного отставая от Дэи.

– А, просто кое-что проверил.

– Ну ладно. – пожал я плечами и двинулся дальше. Я понимаю, что теперь мне доверять будет намного сложнее, чем раньше. Хотя, и раньше-то доверие держалось на каком-то тонком волоске, а теперь даже этого волоска не видно. Что тут поделаешь? Я оказался не таким как все, и даже не таким, каким себя считал. Зачем я сам себя перенастроил? И почему в моём воспоминании присутствовала Калли, хотя на то время она ещё даже не родилась. Побольше бы нам узнать об этих диклестах. Не могли же создатели на целую игру изобрести всего двоих диклестов. Мы бы просто не успевали бы справиться с таким количеством людей и масштабом занятой ими территории. Эти размышления постоянно давят на меня. Неужели я не могу чуть-чуть побыть этим роботом, каким недавно была Дея, чтобы просто не думать так много? Я постоянно о чем-то рассуждаю, ищу какие-то логические цепочки, которых вероятно здесь просто нет. Потому что если и присутствует какая-то логика в этой игре, то она настолько извращена и изуродована, что совсем не поддаётся аналитическому взгляду. Как бы я сейчас хотел просто упасть и оказаться в каком-нибудь небытие, в которое попадал до этого, когда меня били по голове или глушили каким-то сигналом. Теперь мне не хватало этого необъятного, темного пространства в моей голове.