Терри Пратчетт - Пастушья корона [litres]

Бывшая Королева улыбнулась:

– Вы, люди, – странные создания. Порой мягкотелые и глупые, но при этом грозные противники. Вас так мало, а эльфов против вас – намного, намного больше. И всё же я думаю, этот предатель Душистый Горошек понятия не имеет, с какой силой ему предстоит столкнуться. И мне это нравится.

Тиффани кивнула. Маграт, нянюшка Ягг, госпожа Увёртка с её удивительной устойчивостью – кто бы мог подумать, что за всеми её оккультными украшениями и модными нарядами скрывается такая сила! – остальные ведьмы Ланкра, госпожа Пруст, Джеффри и Мефистофель. Должно получиться.

– Думаю, вы все сообща сможете отстоять Ланкр, – сказала она, оглядев собравшихся, – однако мне придётся вернуться на Меловые холмы. Это моя земля.

– Но позволь спросить, кто поможет тебе там, на холмах? – поинтересовалась госпожа Увёртка.

– Ну, – начала Тиффани, – не стоит забывать о мисс Тик. Уверена, вы все согласитесь: учитель – страшная сила. Кстати, она просила передать свои извинения за то, что не смогла к нам присоединиться.

«Или передала бы, если бы я сумела её разыскать», – вздохнула про себя Тиффани.

– Кроме того, мне поможет Летиция. – Она отыскала юную баронессу, которая постаралась напустить на себя отважный вид. – И, конечно, сама земля. Но у меня есть и другие могущественные союзники. Нам не придётся сражаться в одиночку.

Тиффани уже давно посматривала на мётлы, составленные у двери. И хотя Фиглей никто не приглашал, ей удалось разглядеть среди прутьев Явора Заядло и немало воинов его клана. Тиффани улыбнулась. Должно быть, они прибыли «зайцами» с Маграт и Летицией.

– Уважаемые дамы, – торжественно провозгласила она, – позвольте представить вам… Нак-мак-Фиглей!

Ведьмы зашушукались: зал затопила толпа маленьких человечков, щеголявших синими татуировками и клетчатыми килтами.

Многие ведьмы никогда раньше не видели Фиглей. Тиффани расслышала, как нянюшка громким шёпотом посоветовала Маграт:

– Убери в подвал всё, что горит и льётся!

– Ах ты, бессердна карга как есть! – простонал Большой Человек, который прекрасно это расслышал.

Маграт рассмеялась:

– Явор Заядло, да ты прямо ходячее воплощение войны! Добро пожаловать в мой замок, но, пожалуйста, не надо пить всё подряд. По крайней мере, пока мы не победим в этой войне.

– От теперь ты дело гришь, красавка… тойсь ваше кральство. Хде война – там Фигли!

– Раскудрыть! – вразнобой взревели его воины.

Большой Человек дождался, пока крики стихнут, и заявил:

– Знатца, мы с эльфьми обходимся тыкс: сшибай всех – и пошла потеха!

Фигли снова разразились одобрительными воплями, потом вперёд выскочил Громазд Йан:

– И позарубайте себе на носьях: мы, Фигли, перед этими вертихвостыми господарами не стелемся, мы им сразу люлей даём по самое не моги!

– А моя Мораг, – добавил Хэмиш, – как хряснется кому на кумпол сверху, так он сразу брыкс! Она красавка тяжелющая и клювс и когти у ней ого-го!

– Радуйтесь, что они на нашей стороне, – сказала Тиффани, неодобрительно посмотрев на госпожу Увёртку, надменно взиравшую на Фиглей. – Не всё то золото, что блестит, – лучших воинов во всём нашем мире не сыщешь.

Ей оставалось только надеяться, что госпожа Увёртка не расслышала шепотки:

– Эт’ она чё? Мы разве како злато стырили? – спросил Туп Вулли.

– Эт’ выражёвывание тако, тупитл. Вродь как неумытые мы, – объяснил Явор Заядло.

– Но мы неумытые и есть! И этим гордые! – заявил Туп Вулли.

– Эт’ ж идиом!

– Ты кого идиомом названул?!

Тиффани рассмеялась про себя – похоже, кельда попыталась вложить в головы своих мужчин несколько новых выражений.

Явор Заядло выхватил меч (одна-две ведьмы испуганно попятились), запрыгнул на стол и с грозным видом оглядел зал.

– Ах-ха, тута с вами и господарка Белладонна, – сказал он. – Нашая кельда и мала громазда карга порешили, что с этой эльфью надо по-хорошенски обходиться, так что мы её не тронем. И всё ж таки, – добавил он, пристально глядя на бывшую королеву, – мы будем призыривать за ней в оба, нае, во все глазья, сколько их у нас есть. Нашая кельда – она стелет мяконько, аж прям так мяконько, что будто камень. Она никому нипочём не даст обещанье порушить.

– Но, господин Фигль, вы уклонились от темы! – вмешалась госпожа Увёртка. – Это военный совет, нам следует обсудить тактику и стратегию!

– Агась, судяйте на здоровье! А мы, Фигли, с штратехиями не морочимся. Знай себе коли-рубай чучундров, да так, чтоб им повылазило, а ежли не вышло – балдой работай, и всех делов!

Заметив, как вытянулось лицо госпожи Увёртки, Тиффани весело спросила:

– Как думаете, вы сможете поработать головой, госпожа Увёртка?

Ведьма адресовала ей Взгляд и гордо заявила:

– Смогу, если посчитаю нужным.

К удивлению Тиффани, остальные ведьмы встретили её слова с восторгом и даже похлопали ей, и в кои-то веки госпожа Увёртка от души заулыбалась.

– А этой мопсихе поперёх путю не шлындрай! – заметил Явор Заядло.

– Ах-ха, – поддержал его Громазд Йан. – У ней зубья как у волчуньи.

– Ну что, подавай сюды этих эльфьёв, мала громазда карга, ужо мы им наваляем боки! – крикнул Большой Человек, и Фигли вновь разразились воинственными воплями, вскинув свои мечи и дубинки:

– Нак-мак-Фигли не сдаются!

– Громазд подзадник для всего чучундрачества!

– Долой королька! Долой кральку! Нас не окрутнёшь!

Тиффани улыбнулась:

– Если Белладонна права, эльфы явятся уже этой ночью, когда на небе засияет полная луна. Дамы… и Джеффри, – обратилась она к ведьмам, – ступайте по домам и отдохните немного. А мне надо лететь в мой удел. Доброй ночи и удачи вам всем.

– Да осияют наш путь звёзды и оберегут нас благоприятные руны! – с важным видом провозгласила госпожа Увёртка – она всегда старалась, чтобы последнее слово оставалось за ней.

Тиффани любила маленькую комнатку, в которой она выросла. Родители не стали там ничего менять. Когда не было дождя или сильного ветра, Тиффани спала с открытым окном.

Вернувшись домой, усталая после долгой дороги, полная тревоги из-за предстоящих испытаний, но исполненная надежды передохнуть хотя бы несколько часов, она была счастлива очутиться в своей комнатке, такой родной и знакомой. Комната давала ей силы, давала чувство, что она, Тиффани, наконец-то очутилась там, где ей место. Ведь она – Болен.

«Встаю с постели – Болен, иду спать – опять же Болен», – прошептала она с улыбкой. Так любил говорить её отец. Это была их семейная Шутка. В детстве Тиффани закатывала глаза, услышав Шутку в очередной раз, но теперь мысль о ней согрела её.

А на полке в комнате стояла фарфоровая пастушка [68] И мы не знаем, откуда она там взялась, – потому что в конце книги «Маленький свободный народец» Тиффани закопала её рядом с остовом пастушьей кибитки матушки Болен. (Примеч. пер.) .