Терри Пратчетт - Господин Зима [litres]

У Тиффани ещё оставалось много работы. По традиции дом должен сиять, когда в него войдёт новая хозяйка, и хотя добиться сияния от чёрных поверхностей нелегко, Тиффани сделала, что смогла. На самом деле в доме и так было очень чисто, но она тёрла, скоблила и драила, потому что это позволяло оттянуть момент, когда придётся подняться к госпоже Вероломне. Она даже ободрала всю поддельную паутину и бросила её в камин, где паутина сгорела жутким синим пламенем. А вот что делать с черепами, она пока не придумала. И, наконец, Тиффани записала всё, что смогла вспомнить, о жителях округи: кто и когда ждёт ребенка, кто тяжело болен и чем, кто с кем враждует, а у кого трудный характер – все мельчайшие подробности деревенской жизни, какие только могли пригодиться Аннаграмме. Всё, что угодно, лишь бы оттянуть момент…

Но он всё-таки наступил, и Тиффани пришлось подняться по узкой лестнице и окликнуть:

– Госпожа Вероломна, вам ничего не нужно?

Старушка сидела в постели и писала. Вороны устроились на столбиках кровати.

– Решила вот черкануть несколько благодарственных писем, – пояснила она. – Некоторые сегодняшние гостьи прилетели издалека и наверняка замёрзли на обратной дороге.

– «Спасибо, что пришли на мои поминки»? – слабым голосом спросила Тиффани.

– Именно. Такое нечасто пишут, уж поверь мне. Ты знаешь, что после меня в этом доме поселится юная Аннаграмма Ястребей? Уверена, она бы хотела, чтобы ты осталась. По крайней мере, на первое время.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказала Тиффани.

– И правда, – улыбнулась госпожа Вероломна. – Подозреваю, юная Ветровоск что-то задумала. Любопытно было бы посмотреть, как ведьма, обученная госпожой Увёрткой с её пониманием нашего ремесла, поладит с моими неразумными подопечными… Хотя, пожалуй, смотреть лучше будет из-за большого камня. Или, как я, из-под него.

Она отложила письма в сторону, и оба ворона повернули головы к Тиффани.

– Ты прожила со мной только три месяца.

– Да, госпожа Вероломна.

– Мы так ни разу и не поговорили толком о своём, о женском. И я должна была научить тебя большему.

– Я многому научилась, госпожа Вероломна.

И это была правда.

– У тебя есть друг, Тиффани. Он шлёт тебе письма и посылки. А ты каждую неделю наведываешься в Ланкр, чтобы послать ему письмо. Боюсь, ты улетела далеко от своей любви.

Тиффани ничего не ответила. Они уже это проходили. Похоже, госпожа Вероломна была совершенно очарована Роландом.

– Я вот вечно была слишком занята, чтобы обращать внимание на юношей, – вздохнула старая ведьма. – Всё откладывала их на потом да на потом, а потом «потом» превратилось в «слишком поздно». Не забывай своего кавалера.

– Эмм… Я же говорила, он не мой… – начала Тиффани, чувствуя, что краснеет.

– Но и не становись такой потаскушкой, как нянюшка Ягг, – добавила госпожа Вероломна.

– Я не очень-то люблю таскать вещи, – неуверенно сказала Тиффани.

Госпожа Вероломна засмеялась:

– Думаю, у тебя есть словарь. Мало кто из девушек заглядывает в словари, а зря, в них много пользы.

– Да, госпожа Вероломна.

– На моей книжной полке ты найдёшь словарь побольше и пополнее, называется «Неурезанный словарь». Он не боится оскорбить чью-то благопристойность. Очень полезная книга для девушки. Можешь взять себе его и ещё одну книгу на твой выбор. Остальные останутся в доме. Кроме того, можешь взять мою метлу. Всё прочее принадлежит дому.

– Большое спасибо, госпожа Вероломна. Я бы хотела взять ту книгу про мифы, если можно.

– А, Вьюркоу! Прекрасный выбор. Эта книга в своё время мне очень пригодилась, а тебе, подозреваю, будет особенно полезна. Ткацкий станок останется здесь, разумеется. Аннаграмма Ястребей найдёт ему применение.

Тиффани в этом сомневалась. Аннаграмма была не очень-то хорошей хозяйкой. Но, пожалуй, сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом.

Госпожа Вероломна откинулась на подушках.

– Люди думают, вы вплетаете в ткань их имена, – сказала Тиффани.

– Да? А, это правда. В этом нет никакой магии, очень старый приём, каждая ткачиха им владеет. Только вытканное нельзя прочитать, если не знаешь, как оно было соткано. – Старая ведьма вздохнула. – Бедные, бедные мои неразумные люди. Для них всё непонятное – волшебство. Они думают, я могу видеть, что творится у них в сердце, но это ни одной ведьме не под силу. По крайней мере, без вскрытия. А их небогатые мысли можно прочитать безо всякой магии. Я ведь знаю всех окрестных жителей с самого младенчества. Я знавала их бабушек и дедушек, когда те ещё под стол пешком ходили! Они думают, они выросли! А на самом деле всё те же детишки, цапающиеся в песочнице из-за куличиков. Я вижу насквозь их ложь, их оправдания, их страхи. Они так и не стали взрослыми, по-настоящему взрослыми. Живут, не поднимая глаз, вообще их толком не открывая. И всю жизнь остаются детьми.

– Уверена, им будет вас не хватать, – сказала Тиффани.

– Ха! Я старая злая ведьма, дитя. Они боялись меня и делали, как я скажу. Они боялись игрушечных черепов и глупых выдумок. И это мой выбор. Я ведь знала: если говорить людям правду, то любви от них не дождёшься. Поэтому я посеяла в их сердцах страх. Нет, они вздохнут с облегчением, узнав, что злая ведьма умерла. А теперь я хочу поведать тебе кое-что очень важное. Секрет моей долгой жизни.

Ага, подумала Тиффани и подалась вперёд, чтобы не упустить ни слова.

– Секрет в том, – сказала госпожа Вероломна, – чтобы не пускать ветры. Избегай грубых овощей и фруктов. А самое вредное в этом смысле – фасоль, можешь не сомневаться.

– Простите, я не совсем поняла… – начала Тиффани.

– Просто не перди.

– А сложно можно? – нервно хихикнула Тиффани, не в силах поверить, что этот разговор происходит на самом деле.

– Это не повод для шуточек, – сказала госпожа Вероломна. – Воздуха в человеческом теле ровно столько, сколько тебе отмерено. Главное – растянуть этот запас. Тарелка фасоли отнимает год жизни. Я всю свою жизнь старалась не есть ничего такого, от чего пучит. Я старая женщина, а значит, мои советы – мудрые. Ты поняла меня, деточка? – строго спросила она растерянную Тиффани.

Тиффани лихорадочно размышляла. Всё это – испытание!

– Нет! – сказала она. – Я не деточка, а ваш совет – никакой не мудрый, это просто чепуха!

Лицо старой ведьмы расплылось в улыбке.

– Верно, – сказала она. – Совершеннейшая чушь, от первого до последнего слова. Но, согласись, придумано-то отлично. Ты ведь поверила, пусть и всего на мгновение, да? Вот и жители деревни в прошлом году развесили уши. Ты бы видела, как они ходили целых несколько недель! Какие у них были натужные лица! Я тогда чуть со смеху не умерла. А как дела с Зимовеем? Пока всё тихо, да?