Кира Тигрис - Андрогины 2: После заката

– Ну ты, наверное, знаешь, что правители враждующих королевств, когда заключают мир, часто отсылают своих малолетних детей воспитываться при дворе другого королевства. Так они поддерживают друг с другом хрупкий мир – никто не будет нападать на своих детей, что живут во дворце противника. Вот и один из Темных Принцев был отправлен ко Светлому Двору, где он встретил и влюбился в одну из Светлых Принцесс. Мы, волшебные народцы, больше всего страдающие от всяких войн, очень обрадовались. Молодые должны были пожениться, и их свадьба принесла бы самый прочный и долговечный мир между нашими королевствами! Но тут случилось нечто необъяснимое – Принц и Принцесса взяли и пропали, как тролль в норе! Вот так вот, ни с того, ни с сего! И теперь каждая из сторон обвиняет другую. Светлые думают, что Принцесса совершенно не любила Принца, только он ее безумно любил и потому похитил. А темные говорят, что это Принцесса первая потеряла голову от Принца, одурманила его своими приворотными зельями и сбежала с ним далеко и надолго…

– Мало кто знает, но есть еще третья версия случившегося, – вставила свое громкое писклявое слово Энель, – не все хотели мира между нашими королевствами, и потому ничего не подозревающих Принца и Принцессу просто предали! Их вряд ли убили – чистокровных потомком богов нельзя убить. Скорее всего околдовали черном магией и где-то заточили в крепкую темницу!

Дин с хрустом разжевал очередную толстую гусеницу, ту самую которую собирался скормить мне, и грустно добавил:

– Никто не знает правды, все тихо ненавидят и обвиняют друг друга, насылают на новорожденных детей из соседних королевств страшные проклятия и ищут пропавшую пару повсюду.

– Тот факт, что проклятия сыплются на оба королевства, говорит только об одном, что сейчас Принц и Принцесса не вместе. – Задумчиво и грустно произнесла Энель. – Как только они снова встретятся, узнают друг друга и по-настоящему влюбятся, то все проклятия мигом разрушатся, и злые чары пропадут с обоих королевств.

– Да ладно? Вот так вот просто? – не поверила я.

– Да, именно так просто, что сложнее не придумаешь. Только любовь спасет этот мир. Ты что, и правда сказок не читаешь? – поддержал ее Дин. – Когда принц целует спящую красавицу, то не только она просыпается, но и оживает и все спящее королевство! Так же и у нас! Пока эти двое снова не будут вместе, то все жители обоих королевств останутся проклятыми, а воины – преданными.

Дин сделал пару неуверенных шагов в мою сторону и пробормотал:

– Давай я тебя за хвост укушу, а? Это не больно, честно! Или просто поцарапаю до крови! А-ну стой!

Я бросилась наутек, но ловкий тролль быстро схватил меня за руку и уже почти укусил, но его прервал такой оглушительно-громкий рык, от которого своды пещеры содрогнулись. Земля под ногами задрожала, а со стен и с потолка посыпался песок и мелкие камни.

– Это дракон! Клянусь крыльями! – заверещала Энель, которая быстрехонько упорхнула из открытого кулака Дина. – Голодный огненный дракон!

– Бежим! – Дин дернул меня за руку и тем самым спас от упавшего с потолка толстого сталагмита. Его реакция, которая была гораздо быстрее обычной человеческой, снова спасла мне жизнь. Спотыкаясь и наступая друг другу на ноги, мы с ним ринулись за Энель, как мотыльки за убегающим вдаль фонариком.

– Что это было? – спросила я, уже задыхаясь от бега. – Кто-то звал на помощь?

– Мы звали! – резко оборвал меня Дин. – Нас сейчас сожрет дракон! Шевели лапами!

– Неужели вы это не слышали? Крик! – не могла не возмутиться я, тратя свое последнее дыхание на разговор. – Среди всего этого рычания кто-то отчаянно звал на помощь: «Помоги мне, я умираю!»

Но никто не успел мне ничего ответить, потому что в эту секунду ужасный рев снова повторился. И гулкое эхо разнесло по темным коридорам этот истошный и душераздирающий крик о помощи.

На этот раз крик показался нам гораздо громче и ближе, чем первый раз. В панике мы стали бежать гораздо быстрее, и потому спотыкаться чаще. Наконец, я поскользнулась на хвосте Дина, и мы с ним кубарем куда-то покатились. С одной стороны, нам очень повезло, именно на этом участке пол пещеры оказался не каменистым, а просто засыпан мелкими камнями-галькой, а затем и вовсе – песком. Так что мы с моим троллем не сломали себе шеи, а отделались лишь нелегким испугом и несколькими синяками. Его мягкая шерсть и пушистый хвост очень эффективно смягчали удары.

Наконец, наше нелепое падение-кувыркание закончилось – Дину удалось кое-как зацепиться когтями за большой камень. Мы буквально зависли в воздухе над огромной пропастью – Дин держал в зубах шиворот моего костюма, ухватившись всеми конечностями и даже хвостом за выступы в стенах. Наконец, не без помощи Энель, ему удалось втянуть меня обратно на каменный выступ, плоский и длинный, чем-то очень похожий на Язык Тролля в Норвегии.

После чего я искренне поблагодарила своего пушистого спасителя и даже разрешила ему съесть как можно больше припасенных им же для меня толстых гусениц в его бездонном кармане. Если они, конечно, все не повылетали из его мантии при нашем фееричном падении. Дин устало развалился на камнях, как пес на диване, и принялся с удовольствием уминать мятых и контуженных насекомых. Энель же, между тем, куда-то очень быстро и совершенно незаметно упорхала. Когда же мы с Дином спохватились «А где же наша маленькая пискля?», было уже очень поздно…

– Да где же мы? – воскликнула я, осторожно высовываясь из-за камней и глядя вниз с отвесного скалистого обрыва, с которого едва только что не свалилась вниз и не разбилась в лепешку. – Что здесь происходит?

Мы по-прежнему были в пещере, только теперь в настолько огромной и просторной, что в ней мог бы отлично поместиться какой-нибудь из Миланских соборов. Казалось, будто две высоченных горы наклонились друг к другу и соприкоснулись верхушками, образовав собой гигантский грот. Причем, вверху в потолке было видно широкое отверстие и, возможно, оно было не одно. Именно сквозь него в пещеру проникал яркий лунный свет, отлично освещая широкую ровную площадку внизу.

Сначала мне показалось, что там протекала буйная горная река или расположилось кристально чистое озеро со множеством подвижных и разноцветных обитателей. Когда же я, наконец, поняла, что происходит, то громко ахнула и едва снова не свалилась вниз.

Наш каменный выступ находился на высоте стандартного семиэтажного дома, и где-то там далеко внизу вся площадка, будто праздничная площадь, была усеяна разноцветной толпой. Приглядевшись, я смогла заметить три хорошо различимых участка – изумрудно-зеленый, как лесной мох, алый, как свежая кровь и ярко-белый, как первый снег. Ну кончено, же это были плотно стоящие друг с другом студенты, что носили плащи трех факультетов – зеленый, алый и белый. С такой высоты я не могла различить их лиц, но было заметно, что все до одного смотрели в сторону, где в высочайшей отвесной скале была искусно выдолблена громадная каменная морда дракона. Его гигантская пасть с пятиметровыми, толстыми, словно колонны, клыками была плотно сомкнута. Во многих местах камень густо порос изумрудным светящимся мхом, от чего дракон выглядел, как живой, и будто крепко спящий. Его огромные каменные глаза, пустые и темные, словно два глубоких колодца, между тем, выглядели умными и печальными. Где-то далеко в их глубине мерцали маленькие красные огоньки.