Александр Зиборов - Сокровище Потерянного Мира

– Для чего?

– Для отвлекающего манёвра. Посетим Маму Мира, а потом продолжим путь в ту же сторону. Там включим мобильники и совершим звонок или звонки. В ходе разговора как бы случайно сообщим, что двигаемся с той стороны, где мы и не были. Возможно, даже упомянем и о предполагаемом маршруте. Ежели кто выслеживает именно нас, то окажется в заблуждении того, где мы были и куда направляемся. Мы же потопаем совсем иначе, отключив свои мобильники.

– Как сложно тут жить, – вздохнул я. – Всегда и всего нехорошего бойся, меры принимай. Никакого покоя!

– Это – Потерянный Мир, – заключил напарник. – И вечно бой! Покой нам только снится! Собираемся, и в путь!..

+ + +

По уже известному пути мы подошли к владениям Мамы Мира. Остановились вблизи правого «визгуна». Он залился так, что уши закладывало. Чуть отступили от него и стали ждать. Приходилось терпеть противный визг, от которого нехорошо стало внутри.

Минуты через четыре показалась Олеся. Увидев нас, она закинула за плечо автомат Калашникова, который до того держала в руках. Была настороже, это похвально, ведь неизвестно, кто пришёл.

Прошла разделяющее нас пространство, внимательно глядя под ноги. Только потом подняла голову, улыбнулась и поздоровалась.

– А вы молодцы, запомнили, что следует становиться именно ближе к этому «визгуну», а не к тому. Тогда мы знаем, что это свои.

– Вы же сказали тогда, что отличаете их, хотя не знаю как: по мне, они визжат одинаково. А автомат ты всё-таки взяла, хоть и знала, что свои?

– Бережёного бог бережёт. А вдруг кто-то случайно подошёл к этому «визгуну», это легко могло быть.

– Получается, что «визгуны» у вас, вроде звонков…

– Да, именно так, – согласно кивнула Олеся. – А мама знала, что это вы. Она уже стол накрывает…

– Да мы уже ели! – протестующе вырвалось у Андрея. – И времени у нас нет!..

– Попробуй сказать это маме, – рассмеялась Олеся. – Она сразу возьмётся за свой мамонтобой…

– Мамонтобой? – удивился я. – А это что?

– Папа так называл её оружие. Говорил, что из него мамонтов можно убивать. Попробуете отказываться, она за него возьмётся. Наведёт на вас – на всё согласитесь. Вы же не мамонты.

Андрей только развёл руками:

– Сдаюсь.

– А откуда твоя мама узнала, что это пришли мы? – спросил я.

– Такой дар у неё, – серьёзно ответила девушка. – У меня его нет, а у неё имеется. Почти совсем, как у отца.

– Как у отца? – удивленно я посмотрел на Олесю.

– Да. Он её чему-то научил, а что-то у неё имелось всегда. От природы, как она говорит…

– А он откуда родом?

– Из Белоруссии, как и мама…

Маме Мира не пришлось грозить своим огромным мамонтобоем, чтобы принудить нас есть – мы и так уплетали за обе щёки холодную окрошку, рассыпчатую картошку, вкуснейшие пирожки, запивая морсом и чаем. Женщина извинилась, что не ждала нас, потому на стол подала то, что имелось под рукой. И выбор сладостей невелик, посетовала она, лишь жёсткие мятные пряники, сухое печенье, немного конфет и сгущённое молоко. Но нам и они показалось настоящими яствами после тех сухпайков, которыми мы преимущественно питались уже свыше недели.

Ещё до того, как нас пригласили к столу, я вернул комбинезон. Мама Мира всплеснула руками:

– Мог бы себе оставить! Я же его тебе подарила…

Тут осмотрела меня всё понимающим взглядом, окинула им свою дочь и с улыбкой заметила:

– Понимаю. Это скорее предлог. Ладно, оставлю себе как память о Коле. – В её голосе прозвучала грусть. Мама Мира показала на висящий на стене небольшой портрет мужчины с русоволосыми волосами, сухощавым лицом и светлыми глазами. Точно такими, как у Олеси. – На карточке он именно в ней, в этой форме. В Потерянный Мир пошёл в другой, с более усиленной защитой.

Я внимательно оглядел портрет, замечая явное сходство с девушкой.

К сожалению, мне с ней поговорить не удалось, только за столом перебросились несколькими словами, и то самыми общими, о еде-питье. Ещё я похвалил удачное расположение дома со стеной из деревьев, открытое пространство, которое не позволяло подойти незамеченным.

Женщина согласилась:

– Да, с домом нам повезло. Но мы и сами немало сил приложили, дабы он был таким, какой сейчас. Снаружи срубили лишние большие деревья, а маленькие и кустарник пересадили в то, что ты назвал стеной. Особенно Коля много сил приложил. Вообще, это его идея. Тоже самое сделали внутри, оставили лишь яблоню и вишню, а остальные деревья убрали. Освободившееся пространство отвели под огороды и газон.

– Немало трудом затратили, но дом того стоил, – заметил Андрей.

Когда мы встали из-за стола, то я подошёл к фотографии отца Олеси и принялся его рассматривать. Пытался понять, что это был за человек?..

Незаметно рядом оказалась Олеся. Постояла, глубоко вздохнула и сказала:

– Тут папа не очень хорошо вышел. Слишком серьёзный. На других фотографиях он намного лучше. Хочешь покажу?

Конечно же, я закивал головой. Как я мог быть против – да с ней, хоть в пропасть!

Девушка принесла небольшой альбом с обложкой, украшенной алыми розами. Принялась показывать, сопровождая снимки отдельными комментариями.

– Тут папа до знакомства с мамой. Правда, совсем мальчишка?

Да выглядел он мальчиком. Ну, очень молодым юношей. Худощавый, стройный. Светловолосый и светлоглазый.

Через страницу увидел его на снимке с женщиной. Не сразу узнал Маму Мира. А это была она. Почти на голову выше мужа… Нет, ещё не мужа. Олеся сказала, что они только начали встречаться, и это была первая фотография после их знакомства. Мама Мира сильно отличалась по своим габаритам от себя нынешней. У ней тогда имелась талия, а плечи, груди и руки были вдвое меньше. Это позже они развились в такие внушительные, как сейчас, сделав её похожей на борца… Борчиху.

Увидел свадебные снимки со многими мне совершенно незнакомыми людьми. Не стал спрашивать, кто это…

Больше меня заинтересовала маленькая Олеся в пеленках..

Затем она уже стоящая на ногах трёх и четырёх лет. Более поздние. Отметил, что уже тогда на её личике имелись веснушки-конопушки.

На одном из снимков вся семья сфотографировалась у дома с мансардой, который казался недостроенным. Земля вокруг напоминала пустырь…

– Это наш дом под Самарой, – пояснила Олеся.

Далее я увидел этот же дом, но заметно преображённый, территория была уже благоустроена, озеленена молодыми деревцами и кустарниками. Имелся палисадник, окрашенный светло голубой краски.

Осмелился поинтересоваться:

– А почему вы уехали? Дом очень хороший. А подросли бы деревья, то стал бы просто великолепным.

Я услышал шумный вздох. Повернулся. Оказывается, рядом стояла Мама Мира и тоже рассматривала снимки. Удивился: как она умеет двигаться совершенно бесшумно при таком сложении?..