Александр Зиборов - Лукавый бог Локи

– Того, кто так далеко забрёл, нет смысла спрашивать о новостях. Мы и сами можем ими поделиться, если они покажут себя достойными уважения. Ты действительно Тор или я ошибаюсь, приняв за него такого коротышку?

Уязвлённый до глубины души бог-громовник подтвердил, что это именно он.

Конунг сказал:

– Среди нас нет места тому, кто не способен отличиться в каком-нибудь искусстве или хитрости. Что лучше всего умеете вы?

Локи не удержался и выступил вперёд, хвастливо заявив:

– Я берусь показать, что никто здесь не съест своей доли скорее меня.

Властелин Утгарда воскликнул:

– И впрямь это искусство, если только сумеешь подтвердить свои слова делом.

Он тут же подозвал из сидевших ниже всех человека по имени Доги и велел ему помериться с Локи.

Принесли огромное деревянное корыто, доверху наполненное отваренным мясом. Локи уселся с одной стороны, а Доги – с противоположной. Когда был подан знак, они принялись за дело и скоро встретились на середине: Локи съел всё мясо, чисто обглодав кости, а его соперник сожрал мясо с костями и со своей частью корыта. Доги и признали победителем.

Конунг спросил:

– В чём ещё намерены посостязаться гости?

Тьяльви сказал Тору, что ещё не встречал себе равного в беге, и готов бежать взапуски с любым, на кого укажет правитель Утгарда. Тому так и сказали.

Конунг одобрил намерение:

– Это доброе искусство, и ты, верно, знатный скороход, ежели хочешь показать себя в нём.

Велел устроить состязание.

Все вышли из палат к ровному полю, удобного для состязания в беге.

Соперником Тьялви был выбран парнишка по имени Хуги. Выглядел он невзрачно, но едва дали команду, помчался так, что только его и видели. Когда Тьялви несся в одну сторону, Хуги уже возвращался обратно.

Тоже самое повторилось и во второй и третий разы. Как ни старался Тьяви, но всегда намного отставал. Его признали побеждённым.

Конунг Утгарда обратился к Тору:

– А что за искусство можешь показать ты, ведь столько рассказывают о твоих подвигах. Не могут же все они быть выдумками.

Тор ответил:

– Готов с любым из вас посостязаться в питье.

Правитель сказал, что это устроить нетрудно. Повёл в палаты, позвал стольника и приказал подать штрафной рог, из которого обычно пьют его люди.

Тотчас же рог принесли. Он был узким, но длинным, его противоположный конец свисал до пола.

Конунг показал на него:

– Самые искусные наши питоки осушают его с одного глотка, остальным требуется на это два глотка. Среди нас нет ни одного, кто не способен сделать это за три глотка.

Тор испытывал сильную жажду и думал, что справится с рогом за один раз. Взялся за него обеими руками и сделал громадный глоток. Посмотрел, а воды в роге против прежнего почти не убавилось.

Конунг усмехнулся:

– Выпил ты недурно, но только не слишком много. Верно, ты всё оставляешь на второй раз.

Тор смолчал и принял за дело…

Отвалился от рога только тогда, когда у него перехватило дыхание. Поглядел на рог, а там воды убыло даже меньше, чем в прошлый раз, и было её чуть ниже края рога.

Правитель Утгарда уже не скрывал насмешки:

– Что ж это ты, Тор, столь много оставил на третий раз? Теперь третий твой глоток должен быть таким, что большего нельзя и помыслить. Только не заслужишь ты наше уважение, если не отличишься больше прежнего раза.

Взъярился Тор, ухватил рог, приник к нему губами и, собрав все свои силы, сделал длинный-предлинный глоток. Опустил рог, внутрь заглянул, а там воды всего лишь на палец ниже края. Не захотел больше пить, отставил в сторону рог, тут же подхваченный стольником.

– Теперь ясно, что твоя мощь сильно преувеличена, – сказал конунг Утгарда. – Не хочешь ли испытать себя ещё в чём-то ином, в чём ты более силён?

На это Тор ответил:

– Только у меня дома асам не показались бы мои глотки маленькими, но можно попробовать и другое. Что ты можешь мне предложить?

– Наши молодые парнишки забавляются тем, что кажется здесь пустяком: они поднимают с земли мою кошку. Я бы тебе такое не предложил, если бы не увидел, что ты далеко не так могуч, как о тебе говорят.

Сразу после его слов в палатах словно бы ниоткуда появилась серая кошка. И не маленькая.

Тор ухватил её снизу под брюхо и принялся поднимать, но чем выше она оказывалась, тем сильнее выгибалась в дугу. Неимоверным усилием Тор поднял её предельно высоко, тогда у кошки одна нога оторвалась от земли. Большего асу добиться не удалось.

Властитель Утгарда молвил:

– Всё оказалось, как я и думал: кошка слишком большая, а ты слишком маленький против наших великанов, они одной рукой поднимают кошку.

Оскорблённый Тор воскликнул:

– Как я не мал, по твоим словам, но пусть только кто попробует подойти и схватиться со мной. Я сильно рассержен!

Конунг окинул взглядом скамьи палаты и ответил:

– Тут нет никого, кого бы я счёл достойным побороться с тобой. Но ежели ты так этого хочешь, то пусть позовут мою няньку Элли, никого иного я не вижу твоим противником. Ей удавалось победить людей, которые мне казались посильнее тебя. Попробуй одолеть её.

В палату вошла сухая, сгорбленная старуха с землистым лицом, в изношенной грязной одежде, словно припорошенной пылью. Конунг приказал ей бороться с Тором.

Ас думал, что легко с ней справится, но едва схватился со старухой, как она ухватила его своими руками, как стальными тисками. Что только ни старался сделать Тор, ничего у него не получалось, она давала ему отпор. А затем сама перешла в наступление и Тор в конце концов не сумел устоять на ногах, припал на одно колено. Его выручил правитель Утгарда, который велел прекратить борьбу. Элли сразу же ушла из палат.

Конунг сказал:

– Всё ясно, нет нужды вызывать на поединок ещё кого-то.

Время близилось у ночи, аса со спутниками расположили в удобных покоях.

Утром в их честь расставили столы, на них не было недостатка в еде и напитках, которым они воздали должное.

Затем правитель Утгарда взялся самолично проводить гостей.

Когда они вышли за городские ворота, конунг спросил:

– Доволен ли ты, Тор, о пребывании у нас? Что ты думаешь о своих соперниках?

Ас омрачился:

– Не время мне говорить о своей силе, ибо всё тут обернулось для меня позором. А мне это всё очень не по душе. Такого со мной нигде и никогда не бывало. Хочется уйти и забыть всех вас.

Конунг Утгарда с улыбкой произнёс:

– Теперь, когда ты покинул пределы моего города, мне уже нет нужды притворяться, и я могу сказать тебе полную правду: пока я жив и властен решать, не бывать тебе в нём снова. Кабы ведал я наперёд, что столь велика твоя сила и что ты едва не причинишь нам великой беды, ты бы сюда и не попал. Знай, обманул я твои глаза, навёл морок. Это я повстречался вам в лесу в виде великана Скрюмира. Когда тебе пришлось развязывать мою котомку, она была стянута путами из волшебного железа, потому ты и не смог их распутать. Позже ты трижды ударил меня молотом. Первый удар слабее прочих, но и его одного с лихвой бы хватило чтобы убить меня, если бы только я не подсунул вместо себя гранитную скалу. Ты мог видеть её, но не обратил внимания, она лежит подле моего чертога, а на ней три четырехугольные впадины, каждая последующая глубже предыдущей – это следы твоего молота.