Аделин Грейс - Все приливы судьбы [litres]

Бастиан пораженно замирает. Его грудь перестает вздыматься: на мгновение он перестает дышать.

– Ты только что разорвала предыдущую помолвку. Не позволяй им снова поймать тебя в эту ловушку, – его слова превращаются в шепот, мягкий и умоляющий.

– Я была готова к такому развитию событий, – отвечаю я, стараясь говорить как можно увереннее. – Мои родители не просто так обручили меня с Ферриком, и теперь у меня осталось не так много вариантов, помимо замужества. Мне придется серьезно обдумать это предложение. Ради Визидии я готова на все: если придется надеть на палец кольцо или сыграть на публику, я сделаю это, лишь бы мой народ мог спокойно спать по ночам.

Он закрывает рот, и я почти слышу, как скрежещут его зубы. Я уже готова убежать, лишь бы избавиться от повисшего между нами напряжения, как вдруг его поза становится более расслабленной.

– Ладно, – голос Бастиана звучит совершенно безразлично, и я почти оскорблена, что он не попытался продолжить спор. Я ожидала вспышки гнева, но его ярость приобретает совсем другие оттенки и теперь сочится из него горьким ядом.

– Ладно?

– Я так и сказал, – в его спокойном тоне звучат оживленные нотки. – Замужество – просто отличная идея. Знаешь что? Я думаю, ты должна согласиться.

С таким же успехом он мог бы меня ударить. Я отворачиваюсь, чтобы Бастиан не видел, как во мне закипает злость.

– Значит, ты так легко отступишь? Звезды, и почему я не начала поиски мужа сразу после коронации?

Смех Бастиана сладкий и терпкий, как вино. Он стоит так близко, что я практически чувствую соленый запах моря, пропитавший его кожу.

– Разве я сказал, что отступлю? Ведь план состоит в том, чтобы встретиться с самыми завидными холостяками Визидии, верно?

Прищурившись, я бросаю на него осторожный взгляд.

– Все правильно.

Его дыхание успокаивается, а темные глаза светятся решимостью. Он одаривает меня теплой, пьянящей и просто восхитительной улыбкой, от которой я могла бы растаять прямо на месте.

– Ну тогда тебе не стоит забывать, что я тоже холостяк. И очень даже завидный.

Когда первый шок от услышанного немного отступает, я обнаруживаю, что едва могу шевелить губами, не говоря уже о том, чтобы произносить слова. Мои ладони стремительно потеют, и я вытираю их о платье, делая вид, что просто разглаживаю юбку. Во рту пересыхает, а щеки пылают от волнения. Больше всего на свете мне хочется скрыть это от Бастиана, но я понимаю, что все мои старания обречены на провал. Этот юноша чувствует мою душу.

– Прошу меня извинить. – Я отворачиваюсь, прежде чем мое колотящееся сердце сдаст меня с потрохами. – Мне нужно подготовиться к сегодняшнему вечеру.

Последнее, что я вижу, как Бастиан склоняет голову.

В его голосе слышится насмешка, когда он кричит мне вслед:

– Ты не сможешь игнорировать меня вечно, принцесса!

Но именно это я и собираюсь делать. По крайней мере, пока не разберусь со своими бушующими эмоциями.

Мои сапоги утопают в кроваво-красном песке. Мы с Касемом ведем советников к тюрьме, и лишь серебряная луна освещает наш путь. К месту встречи явились только двое: лорд Гаррисон и лорд Фриборн. Думаю, остальные просто наслушались нелепых слухов о моей магии, и страх оказался сильнее любопытства.

Еще будучи маленькой девочкой, я посещала тюрьму вместе с отцом. Раз в год мы спускались в темные подвалы с одной-единственной целью: избавиться от самых опасных преступников Визидии с помощью нашей магии. Тогда я искренне верила, что защищаю свое королевство. Магия души, с помощью которой мы казнили заключенных, была порочной и жестокой, но до прошлого лета я никогда об этом не задумывалась. Эта темная сила родилась из проклятия, наложенного на весь род моего предка – короля Като. Он обманул жителей Визидии, убедив их в том, что использование множественной магии уничтожит все королевство.

Как только я разрушу проклятие Монтара и разорву нашу связь с Бастианом, моя магия приобретет свое первоначальное, мирное, свойство, которое позволяет своему владельцу читать души и видеть намерения людей. Мне не терпится опробовать новую версию своей магии, и все же я не могу избавиться от навязчивого страха.

Какой бы жестокой ни была моя магия, я всегда верила, что использую ее во благо своего народа. Со временем я привыкла к этой темной энергии и даже научилась ее любить.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – шепот Касема нарушает тишину, возвращая меня в реальность. Это не самое подходящее время для того, чтобы погрузиться в воспоминания.

– А почему нет? – говорю я. – Чем скорее мы с этим разделаемся – тем лучше.

Я веду советников по крутому склону утеса, в глубь зарослей радужного эвкалипта, получая искреннее удовольствие от тяжелой отдышки лорда Гаррисона. В отличие от него, я знаю этот остров как свои пять пальцев, и для того, чтобы отыскать все тайные тропинки, мне не понадобится ничего, кроме звездного света и собственной интуиции. Этот остров навсегда отпечатался в моей душе. В моих легких. В соли, которая обжигает потрескавшуюся кожу моих ладоней. Я могла бы продолжить этот путь с закрытыми глазами и все равно не сбиться с пути.

Вход в тюрьму выглядит как узкая пещера в скале и охраняется тремя опытными солдатами: двумя валуканцами, обладающими магией земли и воздуха, и мастером левитации родом с Курманы. Они расступаются, чтобы пропустить нашу небольшую процессию внутрь, где стоит еще больше стражников.

Отец всегда отсылал их прочь, не позволяя наблюдать за процессом казни. Может, дело в том, что я впервые делаю это самостоятельно или мое длительное отсутствие кажется им подозрительным, но несколько стражников следуют за нами на почтительном расстоянии, словно ожидая какой-то команды. Скорее всего, они думают, что я прикажу им уйти, но на самом деле их присутствие только сыграет мне на руку. Чем больше свидетелей – тем лучше.

Пока мы идем по грязным, сырым туннелям, ведущим к камерам самых опасных преступников, на моих висках выступает пот. Остановившись у железной двери, я заглядываю в крошечное окошко, и от волнения у меня перехватывает дыхание.

На меня смотрит стройная светловолосая женщина. У нее бледная кожа и ввалившиеся глаза, а на шее чернеет знакомая мне татуировка в виде двух перекрещенных линий: знак человека, осужденного за преднамеренное убийство. Ее связанные руки накрыты толстым холщовым мешком. Каждый сантиметр ее кожи покрыт плотной тканью, а ноги закованы в металлические сапоги, которые говорят о том, что передо мной маг Земли, прибывший с Валуки. Отрезанная от своей стихии, она не может использовать магию.