Валерий Гуминский - Столкновение стихий [litres]

Вот сюда и заглянула компания старших курсантов, отмечавших день рождения Михаила Орлова, статного красавца, мечту многих столичных барышень и местных девушек. Никита, приглашенный на торжество, знал, что дворянское гнездо Орловых было весьма обширным. Мишка являлся самым младшим среди трех своих братьев и единственным, кто избрал военную стезю своей основной профессией.

Помимо Никиты и Васьки-Блонды младших курсантов среди приглашенных не было. Остальные, кто сидел за большим столом, уставленным разнообразными закусками, уже заканчивали Академию и готовились примерять погоны лейтенантов на темно-голубые парадные мундиры.

– Мишаня! – с места поднялся Иван Фомин, его сокурсник, крепко держа в руке бокал с шампанским. – Помнишь, мы шли на вступительные экзамены с дрожью в коленях? Я был сразу за тобой, жалкий поместный тамбовский дворянин, и жутко трусил, что не смогу набрать нужных баллов. Ты тогда вышел из приемной залы с таким умиротворенным лицом, как будто на тебя снизошло благоволение Творца, и сказал: будь понаглее, не показывай, что жутко боишься провала. Бьют как раз тех, у кого колени и руки дрожат, а не тех, кто забыл ответ или неправильно отвечает на вопрос. И знаешь, последовав твоему совету, я осознал эту простую истину…

Орлов белоснежно улыбнулся, вольно раскинувшись на стуле. Одна рука его была закинута за спинку другого стула, на котором сидел Дашков Паша, еще один друг виновника торжества, в расстегнутом на две пуговицы кителе. В самом зале было довольно жарковато, а в отдельной кабинке, пусть и прикрытой ширмой не до конца, с вентиляцией обстояло плохо.

– Мне хочется пожелать тебе, Мишка, чтобы ты не терял в дальнейшей жизни такого настроя и всегда мог дать нуждающимся совет, как мне когда-то. Будь здоров, дружище!

Все поднялись, гремя стульями, и соприкоснулись бокалами. Искрящееся в мягком свете плафонов шампанское легко проскочило внутрь, обжигая гортань терпкой сладостью, насыщенной пузырьками. Никита выпил до дна, чтобы не обижать Орлова, но в дальнейшем решил воздержаться. Зачем с самого начала настраивать против себя преподавательский состав и подводить капитана Корчака?

Никита заметил, что на него поглядывает Карл Вит-штейн – сын известного путешественника и исследователя Средней Азии Георга Витштейна, исходившего и облазившего чуть ли не весь Кавказ, Тянь-Шань и Алатау. Впрочем, он дома бывал редко, и воспитанием сына занималась мать и нанятые учителя. У Карла было удивительное сочетание зеленых глаз и светлых волос при необычно большом носе с горбинкой. У северян таких носов практически не бывает, но, как шутил Карлуша, отец где-то в горах подцепил и привез неприятное для его лица поветрие, вот и родился сын горбоносым. Предки-викинги в своем мифическом Асгарде по этому поводу закатили бы уже скандал.

– Господа! – постучал черенком вилки по пустому бокалу Карлуша (его так и звали друзья в узком кругу). – Предлагаю наполнить сосуды и познакомиться с новым гостем в нашей компании. Ваську-охламона мы знаем издавна, а вот ты представляешь для нас загадку, которую стоило бы разгадать.

– Что же во мне загадочного? – усмехнулся Никита, глядя на руку Дашкова, разливающего шампанское. – Обычный дворянин, еще не принесший пользу обществу…

– Обычный? – Орлов вздернул вверх палец и насмешливо поглядел на бесстрастное лицо Назарова. – Посчитаем? Волхв-прикладник, упорно изучающий боевую специализацию и не далее как на этой неделе умотавший на спарринге Альфу. Самого Альфу! Мне по секрету шепнул Алтан, что вы там вытворяли.

– У меня хорошая подготовка, – не обращая внимания на пытливый взор Карла, отшутился Никита. – Я с соперниками такого уровня уже встречался, но Альфа действительно силен.

– Ты не обижайся, Никита, но мы наводили о тебе справки не только в приемной комиссии, – Мишка вцепился в бокал. – Ну, сам посуди! Вступительные экзамены давно закончились, вовсю идут занятия, и тут появляешься ты с прошением самого великого князя Константина Михайловича и визированием императора провести дополнительный прием. И ты поступаешь! Причем по-настоящему выдержав все экзаменационные препоны. Кто ты такой, Назаров? Что произошло в жизни, что сам император подписывает прошение?

– Уникум, – поддакнул Фомин, но, скорее язвительно, чем с уважением.

– От вас ничего не скроешь, – Никита испытующе посмотрел на Ваську, скромно сидевшего по левую сторону от него, отчего Блонда заерзал на стуле.

– Я уже говорил, что источников информации у нас полно, – снисходительно улыбнулся Орлов. – Знаем, что ты родственник полковника Назарова, когда-то служившего в Генштабе, сильного причем волхва. Только вот не сообразим: дальний или прямой? Кое-кто утверждает, что – прямой. И этому источнику я верю больше, чем записям в приемной коллегии.

Васька еще больше заерзал на стуле.

– До Коловорота не имею права распространять личные данные посторонним лицам, – развел руками Никита. – Извините, господа!

– Мы, оказывается, посторонние, – с обидой сказал Фомин. – Господа, может, чего покрепче? Зря тащили, что ли?

– Так разливай, чего ушами хлопаешь? – подмигнул Орлов.

Они осушили бокалы, после чего Иван наклонился и вытащил из-под стола черный пакет, в котором звонко стукнуло стекло бутылок. На свет появилась «Смирнов-ская номер два», с которой живо скрутили пробку и твердо разлили в пустые фужеры.

– Прямо из них будем пить? – удивился Васька и сглотнул комок в горле. Ему стало страшно. Одна такая порция – и он свалится замертво.

– А ты не гусар? – засмеялся Карл. – Дерябни за здоровье Мишки!

– Парни, я водку пить не буду, – с запозданием произнес Никита, пытаясь прикрыть бокал ладонью.

– А я и не наливаю, – Фомин демонстративно пронес горлышко бутылки мимо. – Ты газировку свою пей.

Никита насторожился. У него и до этого были мысли, что Орлов с дружками не зря пригласили его на гулянку, неизвестного в Академии первокурсника. В подлость или коварство этих ребят он не верил, но стоило быть настороже. Или проверяют на вшивость, или опасаются, что молодой волхв может попасть в руки патруля и сдать всю компанию. Вариантов куча, и все их не отследишь по линиям вероятности.

Теперь тост говорил Карлуша. Стандартные пожелания – куда же без них. Спаянная годами учебы команда, которая в дальнейшем пойдет плечом к плечу. Или разбегутся, если интересы кланов начнут перевешивать дружбу молодости. Никита приналег на блюда с закусками и салатами, совсем отставив свой бокал в сторону. Соков тоже хватало. Постепенно разговоры становились громче. Даже Васька что-то пытался доказывать Дашкову, толкуя о новинках тактического разнообразия в полевых войсках. Ну, ему-то налили щедро, как-никак человек, нужный в Академии для урегулирования некоторых щекотливых вопросов. Может быть, слухи о родстве Васьки с князем Балахниным родились не на пустом месте? Как-то слишком уж беспечно ведет себя Блонда в Академии.