Валерий Гуминский - Столкновение стихий [litres]

– А овощи откуда? – рассмеялся Никита.

– Откуда… Покупали оптом товар у одного ушлого фермера. Зато прикрытие было неплохое. Капитан Зайковский неплохо знал уйгурский. Мы исходили из ситуации, что Китсер, если жив и осел здесь, все равно появится на рынке.

– Но там, наверное, было несколько рынков?

– Два. Пришлось некоторое время крутиться на одном, потом перешли на второй. И вот там барон засветился. Жил неподалеку. Ну, промахнулись мы вначале. Бывает.

– А как узнали его? Ведь он уже был стариком.

– По фотокарточкам. Нас, разведчиков, физиономистике учили прилично. Распознали Китсера даже с бородой и усами. Да и амулеты с аурой крови барона сработали четко. Заявились поздним вечерком к нему на душевную беседу. Селезнев и Григорчук у нас как прикрытие работали, а я с Зайковским плотно прижал старика. Он жил один, среди соседей слыл нелюдимым и странным. Принял ислам, чтобы люди не косились и спокойно давали ему работать.

– И что он делал? – Никита долил себе чаю, а патриарх отказался. – Исследования проводил или просто доживал свой век?

– Проводил. Искал древние манускрипты, даже в Персию умудрился сходить, – усмехнулся Назаров-старший. – Бойкий старик оказался. Передал мне все тетрадки с теоретическими выкладками, выписками из тех самых манускриптов – оказывается, по памяти воспроизводил. Вот почему я столько сил вложил в «Изумруд» и «Гранит». Там есть и его наработки. Порталы по перемещению физических лиц между мирами, разработка капсул времени и много других вкусных плюшек – все делается в наших корпорациях, Никита. И Китсеры, прознав про мою удачную экспедицию, начали меня шантажировать, чтобы я отдал все работы их родственника. Да вот они где все это видели!

Анатолий Архипович сложил кулак в фигу и ткнул в сторону окна. Разволновался.

– Они же немчура! Кровь свою испоганили под германцем! Еще наши тайны на всеобщее обсуждение не хватало отдавать! Не бывать тому! Старый Китсер мне сказал перед смертью, чтобы я ни в коем случае не передавал наработки его родственникам и тем, кто служит ему. Я всех знаю поименно. И ты должен знать. Архивы, которые не достались супостатам, прочитаешь и все поймешь.

– Есть еще документы? – осторожно спросил Никита, слышавший про архив от Полозова Олега.

– Я на дурня похож? – чуть не обиделся Анатолий Архипович. – В моих руках сосредоточена одна из перспективных магических разработок, и она должна служить России, а не приблудышам из Неметчины! Из-за них погибли все, кто мне дорог: дети, внуки, друзья, соратники, инженеры, ученые. Столько сил потрачено на охрану предприятий, сколько заплачено потайникам, чтобы выявили, кто гадит под ковер.

Указательный палец старика перестал качаться и уткнулся в Никиту пожелтевшим потрескавшимся ногтем.

– Теперь это все твое. За своих людей отвечаешь своим благополучием, здоровьем, репутацией. Будешь держать в кулаке нашу – назаровскую – империю, то и враги скулить будут под твоими ногами. Не бойся сорвать лишнюю опасную голову – бойся пропустить удар. Змея всегда найдет щель, чтобы пролезть за пазуху. И еще: ищи союзников среди молодых ребят. Привлекай худородных дворян, простолюдинов. Не смотри на кислые рожи аристократов, которые захотят урвать кусок пирога от твоих будущих успехов.

Слова патриарха как никогда точно перекликались с мыслями Никиты, и он был приятно удивлен своей прозорливостью. Оказывается, дед думал так же и нисколько не смущался, делясь жизненной стратегией.

– Ты не страшись трудностей, Никитка, – глаза патриарха снова стали ласковыми. – На первое время тебя поддержат мои помощники. Они еще молоды, но уже очень опытные во всех сферах: экономической, финансовой, юридической. Держи их при себе, осыпай привилегиями, но не давай зажиреть. Тогда почувствуешь, какой в них еще потенциал! Чуток попозже познакомлю тебя с ними.

В наступившей неожиданно тишине слышался мерный бег секундной стрелки на часах, висевших над холодильником. За окном уже было темно, но приятный светло-зеленый абажур на кухне только усиливал уют и желание сидеть, слушать патриарха. Это было похоже на сон, который Никита мечтал воплотить наяву, а не прокручивать в голове, страдая от недостатка семейного тепла. Барышев старался заменить ему старших родственников, но в силу своей неспособности любить поотцовски не заменил ему ни мать, ни деда…

– А что все-таки стало с Китсером? Как он умер?

– Нас каким-то образом вычислили турки. Тоже, видимо, охотились за манускриптами, и странный русский привлек их внимание, когда еще ходил в Персию. Мы поняли, что пора уходить. Как-никак – целый год прожили в Кашгаре, каждую собаку знали по походке. Обложили нас поздней ночью в доме барона. Пришлось отстреливаться. И не только. Применили боевые плетения, пожгли кучу идиотов, вздумавших нас одним автоматическим оружием взять. Даже на прикрытие мага не взяли. Барон отстреливался до последнего, а потом сам подорвал себя гранатой. Не хотел, чтобы с его памяти сняли огромный пласт знаний. В общем, вот такая история.

Анатолий Архипович покрутил кружку по часовой стрелке, задумался.

– Князь Шаранский к тому времени успел половину кишлака выучить русскому языку, даже школу открыл для ребятишек. Казаки помогали жителям в охоте, по хозяйству – многие плакали, когда мы уходили в Россию. Вот и вся подоплека событий, из-за которых ты остался без матери. Жертва ненужная, оттого и самая нелепая. Не умеют Китсеры играть открыто. Кишка против таких, как мы, тонка… У тебя есть что надеть на Ассамблею?

Смена темы была настолько неожиданной, что Никита не сразу понял, что спросил патриарх.

– Нет, как-то не думал, – смущенно ответил парень. – Может, в военном кителе пойду…

– В военном кителе будешь сельских девчонок смущать, – фыркнул Анатолий Архипович, – а на таких собраниях принято щеголять в цивильной одежде. Не забывай, что там будет много девушек, знающих толк в моде. Будет громкое «фи». Нет, это плохая идея. Завтра поедем с тобой в город заказывать костюм. А послезавтра будем смотреть цирк. Жду не дождусь этого представления.

– Это ты про акции?

– Ага! – по-детски заулыбался патриарх. – А самое главное – увидишь, как вертится флюгер аристократических предпочтений.

Окончание последнего учебного дня перед каникулярными выходными Тамара с Дашей Ташкевич решили провести в кафе неподалеку от университета. Уютное местечко, украшенное еловыми веточками, гирляндами по периметру, тихая музыка – все настраивало на праздничный лад. Дашка с грустью сказала, что уедет домой, а так хотелось побывать на Ассамблее. Вот если бы какой молодой дворянин обратил внимание на бедную скучающую девушку, намекала подруга, то она бы осталась, пренебрегая просьбой родителей провести каникулы в кругу семьи.