Эмили Ли - Нити судьбы

– Я не хочу пока спать, подежурю, разбужу, как буду чувствовать, что засыпаю, – сказала она мужчинам.

Было видно, что Тэмин ещё колеблется, но Чон посмотрел на друга и легко дотронулся до плеча. Тэ снял с себя перевязь с клинками, устроился рядом. Какое-то время беспокойно ворочался и периодически открывал глаза, проверяя обстановку, но усталость сделала своё дело, и юноша уснул, пристроив свою голову на руке друга.

Дрова всё ещё уютно потрескивали, трое мужчин спали. Их лица сейчас были расслаблены и спокойны. Лайя тоже успокоилась и почувствовала умиротворение. Она напоминала себе, что это чужаки и им нельзя доверять, что опасность кроется везде. Но…Но было так тихо, сыто и хорошо, что все страхи ушли дожидаться рассвета. Девушка достала свой альбом и карандаш. Эльф спал на боку, лицом к ней, щека со шрамом была скрыта подушкой. Его рука, покрытая серебристыми узорами, слегка свисала с кровати. Торс был обнажен, одеяло он, видимо, скинул. Волосы в беспорядке раскиданы по подушке. При свете огня он казался ей каким-то мифическим созданием из легенд, которые она читала в детстве. Она и сама не заметила, как рука стала водить в альбоме линию за линией. Медальон его на шее Лайя не захотела нарисовать. Это ведь её рисунок, поэтому ему не место там. Несколько часов пролетели как одно мгновение. Она оценивающе посмотрела на свое творение, эльф получился именно таким, как она и хотела: таинственным, существом из другой вселенной, притягательным.

Она какое-то время сидела, любуясь полученным изображением. Рисование – это тот дар, за который она каждый раз благодарила небо и Создателя, лучшее, как она считала, что есть в ней. Разбудить что ли Чона, а самой лечь спать? Лайя уже собралась окликнуть его, но не смогла вымолвить ни слова. Чон спал на боку, выставив вперёд руку, на ней и покоилась голова Тэмина, повернутая в сторону друга, а вторая рука воина во сне обнимала за талию юношу. Если бы её спросили, как выглядит абсолютное доверие и существует ли оно в этом безумном и жестоком мире, то она бы описала именно этот момент. Сможет ли она встретить человека, с которым было бы также естественно и спокойно, надежно? Зависть – плохое чувство, но Лайя ничего не могла с собой поделать. Мечтая унести это с собой, Лайя надеялась, что азуры ещё какое-то время поспят, и она успеет дорисовать. Второй рисунок закончила почти к рассвету. Спрятав альбом в сумку, она легонько тронула Чонсока за плечо. Проснулись сразу оба. Чон успокаивающе кивнул другу, сел, всё ещё сонно, протирая глаза. Тэ передислоцировался, теперь голова его лежала на ногах у Чона, а Лайя, растянувшись на полу, мгновенно провалилась в сон.

Когда она проснулась, дом опустел, только эльф продолжал мирно спать. Надо переставать его поить снотворными травами, пора уже начинать ему есть, а то ещё умрет от истощения. Лайя вышла во двор, день был солнечный, она сладко потянулась, разминая затекшее тело. Настроение было замечательное, она опять спала крепко и без сновидений, чувствовала, что внутренний резерв её снова потихоньку восполнялся. Азуров нигде не было видно. Быстро оббежала вокруг дома, желая убедиться. Одна. Расплела косу, встряхнула головой, позволяя волосам свободно спадать по спине и плечам. Скинула обувь, такое наслаждение ощущать голыми ступнями траву, землю. Чувствовать её силу. Счастливо улыбнулась, запрокинула голову назад, подставляя лицо солнцу, вскинула руки в небо, закружилась. Хотелось вобрать себя весь свет, все солнце. Лайя все кружилась и кружилась, ощущая, как энергия заполняет всю её, переливаясь, заставляя светиться изнутри. Кожа и волосы стала мерцать золотыми переливами. Ей хотелось обнять весь мир и громко петь. Когда голова окончательно закружилась, она легла прямо на землю, раскинув руки и ноги. Как же она любила утро, новый день и новая надежда. Время, которое лечит её душу. Лайя услышала вдалеке чьи-то шаги, подняв голову, увидела, что со стороны леса возвращаются азуры. Настроение сразу испортилось, как много они видели? Девушка подскочила, забрала уже высохшую постиранную одежду, доспех, подобрала сапоги и вернулась в дом. Эльф спал. Надо бы переодеться и привести себя в порядок, но сначала надо предупредить, чтобы пока не заходили. Она повернулась и хотела выйти, как в это время Чон распахнул дверь, собираясь войти. Лайя всем телом впечаталась в мужчину. Тэмин, идущий позади, не ожидая резкой остановки, налетел на спину друга. Чонсок от этого непроизвольно подался вперед и, чтобы не завалиться, обхватил Лайю. Широкоплечий и рослый, выше её на целую голову. Рядом с ним она ощущала маленькой и слабой, ей не нравилось это чувство, вызывало тревогу. Она зло оттолкнула его. Было видно, как неловко стало воину, и это немного остудило её.

– Я хотела переодеться и как раз собиралась выйти и попросить вас не заходить, – раздраженно сказала Лайя.

Чонсок лишь кивнул и поспешил удалиться, выталкивая из дома Тэ, который, выглядывая из-за спины друга, пытался понять, что происходит.

Надо тормошить этого эльфа, убедиться, что с ним всё хорошо, забирать деньги и уходить. Она одна в компании трех мужчин и такие нелепые ситуации могут повториться, не стоит провоцировать их своим обществом. Убедившись, что дверь плотно закрыта, она повернулась спиной к эльфу, хоть и понимала, что он её не видит, но ей всё равно было не по себе. Скинула с себя мешковатую одежду хозяина.

Он понимал, что это неправильно, но не мог заставить себя отвернуться. Она почему-то засела в его голове, снилась во снах, неземная, излучающая свет, шептала ему и звала. Когда он открывал глаза и украдкой наблюдал за ней в течение дня, то ничего необычного в ней не видел. Человек, одна из тысячи, встретившись случайно, прошел бы мимо… «Тогда почему не прошел мимо в таверне? Зачем пошел за ней?»– гаденько подсказал внутренний голос. Днем, оставшись один, он попытался подняться с кровати. Удалось не сразу. Сев на кровати, он краем глаза увидел в окне Лайю. Девушка кружилась на лужайке, вскинув руки верх, широкие рукава рубахи упали до плеч, обнажая руки. Рыжие волосы, летящие по ветру, искрили золотом в лучах солнца. Кожа светилась. Она сейчас была такая же, как в его снах, даже лучше. В груди заболело, он понял, что забыл дышать. Казалось, время остановилось, было лишь волшебство этого мгновения. Увидев, что вернулись азуры, он поспешил лечь в кровать, злясь на себя за упущенный шанс уйти.

И сейчас, надо закрыть глаза, но доводы разума были еле слышны, что не воспринимались совсем. Он наблюдал, как девушка быстро надела на себя штаны, спрятав длинные и стройные ноги, собрала наверх и заколола волосы. Открылся вид на спину и длинную шею. Выбившаяся прядь волос упала на плечи. Захотелось убрать её, провести по коже рукой, будет ли она нежной? Во рту пересохло, пульс ускорился, стало жарко, тело реагировало. Её тонкие и изящные пальчики быстро разматывали повязку, и он увидел почти зарубцевавшуюся рану на боку. Скорее всего, будет шрам. Она накинула рубашку и закрепила поверх доспех. Волосы начала собирать в косу. Повернулась резко. Он не успел среагировать и притвориться спящим. На него смотрели злые зеленые глаза. Ярость и смерть, которые таились в них, мгновенно выветрили всё ненужные мысли, растворяя её необыкновенный образ из памяти, окуная его в реальность.