Алиса Майорова - Наследница. Кровь демона

– Вы вместе? – Старший Ричи удивленно оглядел их, и его горящий раздражением взгляд задержался на Элисон. – А я сижу и думаю, что же могло задержать тебя в пути, дорогая… Лойт, спасибо, что сопроводил мою сестру. Теперь оставь нас.

Старик откланялся, а вампир щелкнул пальцами, подзывая кого-то из слуг. Для младшей Ричи они все были на одно лицо. Рыжеволосый мальчик резво подскочил к ней и усадил за стол по правую руку от Райнера. Старший Ричи протянул руку к Элисон и грубо потрепал за щеку. Прикосновение вампира обдало ее кожу холодом, будто она стояла в открытых дверях склепа.

– Это платье тебе к лицу, – оценил ее внешний вид Райнер. Рубиновые голодные глаза подолгу задерживались на шее младшей Ричи. «Он говорит о платье, – подумала Элисон , – но думает совсем не о нем…» – Великолепная вышивка! – продолжал восхищаться вампир. – Очень искусная работа. Голубой цвет так подходит к твоим волосам…

«Белый цвет волос подошел бы еще лучше», – угрюмо подумала она, вспоминая свои внешние изменения после пробуждения силы. Но Райнер ожидал от нее вежливого ответа, поэтому младшая Ричи поспешила поблагодарить его за комплимент.

– Ты уже хорошо спишь, милая? – спросил он с заботой, на которую был не способен. Элисон не засчитала ему попытку притвориться хорошим братом. – Кошмары больше не беспокоят тебя?

– Нет, не беспокоят, – солгала она без зазрения совести.

Райнер одобрительно качнул головой, но рукой махнул небрежно – подоспевший на жест слуга плеснул ему в чашу красную жидкость.

– Моей сестре тоже налей, – приказал вампир, к удивлению Элисон.

– Прежде ты не разрешал, – благоразумно напомнила она. Какое-то дурное предчувствие овладело ею.

– То было раньше. Сейчас я хочу, чтобы ты разделила со мной этот прекрасный напиток. Ведь ты стала совсем взрослой! Пора мне пересмотреть некоторые правила.

Он растянул бледные тонкие губы в неприглядной улыбке. Младшая Ричи протянула руку к наполненной чаше. Вино никогда ей не нравилось, потому что красный цвет напоминал кровь, которую любили ее старшие братья. А еще вкус. Он не всегда оказывался приятным. Но делать нечего – придется пить.

– Выпьем за нас и за будущее нашего великого дома! – с излишней торжественностью объявил Райнер и, глядя Элисон в глаза, сделал глоток. Она повторила за ним, и уже после первого глотка у нее закружилась голова.

– Как тебе? – спросил вампир, облизывая свои красные от вина губы.

– Очень вкусно, – ответила младшая Ричи и на сей раз не обманула. Вино оказалось сладким: вкус мягко раскрывался на языке благодаря корице и меду, украсившим благородный напиток. Сделав еще один глоток для приличия, Элисон отставила чашу и обвела растерянным взглядом многочисленные блюда перед собой. От большого выбора разбегались глаза: она никак не могла решить, с чего же начать.

– Здесь все для тебя, дорогая, – сказал Райнер, перехватив ее взгляд, бегающий от одной тарелки к другой. – Повара трудились всю ночь, чтобы угодить моей милейшей невесте. Если хорошо поешь, я позволю тебе взять большую порцию клубничного льда. Все, как ты любишь.

Голод вперемешку с желанием искрился в его глазах. Он хочет, чтобы она поела, чтобы затем самому полакомиться ею. «Сытая жертва вдвойне вкуснее», – как-то раз сказал ей брат. Райнер следил, чтобы Элисон всегда ела досыта с тем, чтобы она смогла пережить очередной укус. Но раньше такое количество еды для нее одной не готовили. Что это – благодушное проявление заботы от братьев или же очередная ловушка?

Младшая Ричи положила себе в тарелку кусок пирога с капустой и немного икры. Повара полили пирог грибным соусом, сделав его корочку нежной и мягкой. В искусстве приготовления еды в доме Ричи знали толк. После побега Элисон вспоминала готовку Ко́вуна и всех других, благодаря кому она ела вкусно и сытно в этих стенах. Временами, когда им с Киото становилось нечего есть, младшая Ричи даже сожалела, что они сбежали.

Тяжелый взгляд Райнера не давал ей расслабиться. Вампир потягивал вино и следил за ней, ожидая, что она допустит ошибку в поведении за столом. «Он думает, что я все забыла, пока путешествовала, – решила младшая Ричи про себя, запивая еду апельсиновым нектаром. К вину она решила больше не прикасаться. – Но он ошибается. Я ничего не забыла». Братья, напротив, делали вид, будто ничего не произошло. Все, что они сделали, вернувшись домой вместе с Элисон, – это посадили ее под замок, запретив покидать комнату. Все выглядело так, словно она наказана за какой-нибудь несерьезный проступок. В пещерах подземного города младшая Ричи размышляла над тем, что братья могут с ней сделать, если найдут… и каждый новый способ наказания, который Хейки и Райнер могли придумать для нее, пугал девушку все больше.

Вампиры славились своей безжалостностью, но ее братья, как она думала, превосходили в жестокости всех. Хейки доказал это, убив ее, совершенно безоружную и беспомощную. Если в безумной горячке он совершил убийство той, которую, по его словам, беззаветно любит, то на какие зверства он способен пойти с холодной головой? А про Райнера с его страстью к издевательствам Элисон и думать не хотела. И все-таки… Они до сих пор ничего ей не сделали. «Все еще впереди», – невесело сказала младшая Ричи самой себе и уже без особого аппетита доела все на своей тарелке. Райнер неодобрительно посмотрел на девушку.

– Ты очень мало съела, – заключил он. – Посмотри, сколько здесь еще еды.

– Так что же, мне придется съесть все блюда без исключения?

Ее тон не понравился вампиру: в алых глазах закипал гнев.

– Если я прикажу, то ты съешь их все, – проговорил он нарочито медленно, чтобы она расслышала каждое слово. – Съешь еще что-нибудь. Этого будет достаточно, чтобы…

– Чтобы ты мог испить моей крови, – мрачно закончила за него Элисон.

Прежде чем стеклянная чаша в его руке треснула, она уже знала, что это произойдет. Райнер выражал свои эмоции через насилие: он выплескивал на других ярость, чтобы скрыть разлад с самим собой, борьбу с человечностью и слабостью, оставшимися в нем после превращения. Вино расплескалось, осколки перемешались на столе, огни свечей бешено заплясали. Слуга ринулся вытирать капли, но Райнер остановил его и прогнал вон, предварительно выхватив у него из рук полотенце. Младшая Ричи опустила глаза в тарелку, гадая, какую часть ее тела он сейчас ударит. Щеку, не иначе. Или плечо. Но вместо удара вампир протянул ей полотенце.

– Труд поможет тебе забыть о дерзости, – сказал он более чем спокойно. – Хотя бы на время. Ты виновата в том, что все пролилось. Убирай. – Старший Ричи кивнул на полотенце и стал ждать, когда она возьмет его. Элисон хотела, чтобы он целую вечность просидел с протянутой рукой, но только смысла в этом было немного: вампиры не чувствуют усталости.