Елена Свительская - Три мужа для Кизи

– Нам как-то подарил их раджа дальнего царства, довольный нашим выступлением, – серьёзно сказал Садхир, подходя к нам и протягивая к нам руки с дупаттами, так, чтобы мы могли снять их, не касаясь его обнажённых рук. – В тот день мы выступали особенно хорошо. И эти три шали нам раджа подарил для наших будущих жён. Я думаю, что подарить одну для Кизи и вторую – для её младшей сестры – это хорошее решение. И Мохан со мною согласился, – и улыбнулся девушке, прячущейся за мной. Пока ещё могла прятаться. – Точнее, для нашей младшей сестры. Как тебя зовут, моя сестра?

Девушка смутилась и потупилась. Так волновалась, что и слова не могла сказать. И я сказала за неё:

– Её зовут Иша.

– Значит, самую младшую из моих сестёр зовут Иша, – улыбнулся Садхир.

Они так дёшево купили меня! И его братья не уважали меня. Но он был готов позаботиться даже о моей сестре! О той, которую, быть может, больше никогда не увидит, когда после свадьбы мы уйдём. Он… он хороший человек!

– Б-благодарю за заботу о моей сестре! – сказала я, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы.

– О нашей сестре, – серьёзно исправил меня добрый мужчина. – Твоя семья – это теперь и моя семья.

Взглянула на него благодарно. Губы у меня дрожали. И я никак не могла подобрать слов. Но он, видя, что я обрадовалась его заботе об Ише, сам радостно улыбнулся. Он… радовался моей радости! Кажется, Садхир по-настоящему радовался моей радости.

– Кизи… – сказал он задумчиво, глядя мне в глаза и не опуская взора ниже, где подсохшая ткань слишком сильно жалась к моему телу, да некрасиво сбилась от воды. – Жена моя… будущая… – улыбнулся, будто странно ему было говорить слова эти или будто он смаковал их и ощущения, явившиеся вместе с ними, на вкус. – Я бы хотел видеть твою улыбку. А не твои слёзы. Ты… ты можешь улыбнуться для меня?

Робко улыбнулась мужчине. Странно было стоять так близко рядом с мужчиной. Чуть царапнули меня края какого-то камня с драгоценной вышивки на дорогих дупаттах, омывавших меня с двух сторон. Или, может, то царапнули меня какие-то новые, неясные ещё чувства, которые его забота вызвала во мне?..

Чуть помолчав, но внимательно глядя на моё лицо, мой будущий муж добавил, тихо:

– Мохан согласился сделать подарок твоей сестре. А Поллав… давайте не будем настаивать? Я не рискнул бы посягнуть на ту дупатту, которую раджа даровал ему.

Едва слышно сказала:

– Это правильно. Не дело злить главу семьи.

– Тем более, что дело идёт к свадьбе, – тихо добавил мужчина. – И он будет главой твоей новой семьи. Оденьтесь-ка? – предложил он нам уже громко, когда Яш и Мохан стали подкрадываться к обрыву, чтобы поглазеть на нас или подслушать, о чём мы там шепчемся.

Да и неприлично было нам столько стоять наедине.

Я взялась за края дупатт – и они, соскользнув по его светлокожим мускулистым рукам, остались в моих тонких пальцах, обсыпая меня и его лицо, его грудь блестками с драгоценных камней и маленьких зеркал. Развернувшись – спокойно взметнулись его длинные волнистые волосы – Садхир перепрыгнул на другой камень. И на другой, через щель. Потом забрался по камням на самый верх.

– Красивый… – тихо-тихо сказала Иша, когда Садхир, забравшийся наверх, и Яш с Моханом отошли опять подальше.

– Добрый, – тихо-тихо ответила я, улыбнувшись. И повернулась к сестре: – Какую шаль ты хочешь?

– Выбери ты! – взмолилась девушка. – Ты старше!

– Но я хочу сделать тебе подарок!

Садхир, на мгновение покосившийся на нас, улыбнулся. Но, впрочем, сразу же отвернулся. Увлёк брата и Яша за собой.

– Пускай наряжаются.

– Ну, тогда… – Иша высунулась из-за моего плеча – и едва не свалилась с камня.

К счастью, успела её подхватить. Садхир обернулся на её вскрик. И Мохан.

– Всё в порядке? – спросил младший взволнованно.

– Всё в порядке, мой господин, – кивнула я.

– Тогда… – Иша торопливо вгляделась в ткань. – Я хочу синюю.

И торопливо цапнула кусок шали, на которой больше было вышивки серебряной, да зеркал, а камней драгоценных и нитей золотых – поменьше.

Странное чувство, когда снимаешь обычную дупатту из хлопка, чтобы завернуться в шёлковую, полупрозрачную и такую роскошную, сияющую… как будто не только кожа моих рук покрывается мерцанием, но и что-то внутри. Или вся жизни внутри вдруг замерцала. Всё-таки, как мило поступил Садхир, решив сделать мне и моей сестрёнке подарок! Да ещё из драгоценного дара какого-то правителя! Да ещё и прямо сейчас, когда свадьба даже не состоялась!

Иша первая выплыла на берег, будто красуясь. Или хотела похвастаться перед дядей. Да, может, и вправду хвасталась. А я спокойно взобралась за ней. Потом, спохватившись, сунула ей в руки мою старую, сложенную дупатту, поверх её старой – и стала спускаться за кувшином, что остался снизу стоять на берегу.

– Такая хозяйственная! – умилился сверху дядя.

А Мохан, подпрыгивая, слетел на песчаную полосу, намного обогнав меня. Он тоже двигался ловко. Хотя и слишком резко. Как-то насмешливо или даже хулиганя взметнулись его густые, длинные, вьющиеся волосы роскошной гривой за ним. И с кувшином он поднялся быстро-быстро, снова обогнав меня. Обернулся ко мне, насмешливо улыбнувшись:

– Муж должен заботиться о своей жене. А жених – о невесте.

А вначале только пялился на меня! Может, в отместку Садхиру? Или соревнуясь с ним? Или… или Садхиру удаётся вдохновлять младшего брата на хорошие дела? Кстати, когда я посмотрела на камни на его пути, то с удивлением заметила, что воды он ни капли не расплескал, хотя забирался вверх быстро. Ловкий!

– Надо бы нам теперь поторопиться, – подлез дядя поближе к Поллаву, – чтобы успеть всё приготовить. Нам ведь ещё надо священника позвать. И музыкантов. Вы, как бы…

– Странно, наверное, будет нам быть героями празднества, а не играть, – усмехнулся Садхир.

– Насидимся спокойно! – бодро отозвался Мохан.

А старший из них промолчал. И неторопливо пошёл к Яшу. Средний брат, правильно истолковав его желание, сам взялся за повозку. А Мохан пошёл рядом с ним, с кувшином. Второй кувшин Яш подобрал с земли и понёс сам. Но лицо у него было довольное, наверное, думал, что всё это в последний раз, так что можно и потерпеть.

Я пошла уже за повозкой, жмурясь с непривычки, когда зеркальца и камни на драгоценной шали слишком уже резво играли в солнечных лучах и били своими блестками-брызгами в глаза. Иша подошла ко мне и, прижимая к себе старые, свёрнутые дупатты локтём, осторожно чуть сдвинула шаль на мне.

– Так красивее будет, – и радостно улыбнулась, любуясь мной.

– Красивее будет с покрытой головой, – проворчал Поллав, покосившись на нас.

– Ох, верно! – испугалась я. – Я же теперь невеста! – и торопливо подняла верхний край, накрывая им волосы. – Простите, мой господин!